Балаустион - Конарев Сергей (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
– Я попрошу не так уж много – жениться на мне и прожить со мной остаток жизни, – на губах девушки трепетала улыбка, но заглянув ей в глаза, Леонтиск понял, что это далеко не шутка. И ответил – абсолютно серьезно:
– Согласен.
– Ну, раз так, – она изобразила томный взгляд из-под ресниц. И вдруг прянула вперед, обхватила его голову руками и приникла к его губам в невыразимо нежном и сладком поцелуе…
Несколько мгновений – или минут? – спустя, он, пытаясь отдышаться и унять заколотившееся сердце, хрипло спросил:
– Значит ли это, что я окончательно прощен?
– Может быть, – девушка хитро улыбнулась. Глаза ее сияли как две маленькие звездочки.
– А как же тот? – Леонтиск кивнул в сторону коридора. – Не боишься, если расскажет братцу, что ты целуешься с политическим заключенным?
– Теперь наплевать! – отвечала она, и сделала несколько шагов к двери. – Жди меня вечером с новостями. Подумай пока о том, как рассадить гостей на свадьбе.
И вышла прочь, не забыв одарить Алкимаха уничтожающим взглядом.
– Клянусь Эротом, расплата мне кажется не менее желанной, чем услуга! – пробормотал ей вслед Леонтиск. Он все еще не мог поверить своей удаче. Неужели небеса все-таки смилостивились над ним и послали избавление от черной тревоги, душившей его все девять суток заточения? Молодой афинянин не был безоглядным оптимистом и боялся поверить этому полностью.
Не в силах сидеть спокойно, он мерил камеру нервными шагами. Алкимах дремал на скамье, Миарм еще с утра отлучился «проведать матушку» и до сих пор не явился. Факел лениво трепыхал чадным желто-рыжим языком, где-то в глубине коридора сквозь шум клоаки пробивался писк крыс.
Великие силы, хоть бы все получилось! Если Терамен узнает о заговоре, он найдет, как помешать злодеянию. Или, в любом случае, сообщит Пирру в Спарту. Только бы Эльпиника рассказала ему. А что, если нобиля нет сейчас в городе? От этой внезапной мысли Леонтиск похолодел. Он знал, что Терамен часто покидал Афины по делам, отъезжая иногда на несколько месяцев. Великие олимпийцы, не допустите этого! Пусть он будет в Афинах! Как много сейчас зависит от этого!
Тревожное ожидание, глодавшее Леонтиска час за часом, переросло в дикое возбуждение. От сознания собственного бессилия молодой воин готов был броситься на решетки, отрезающие его от свободы и грызть их зубами. Проклятые негодяи! Как ловко они вывели его из игры! Какая непредсказуемость рока! Мог ли он, въезжая двенадцать дней назад в родной город, предполагать, что через трое суток окажется в подземелье городского архонта?
Отнюдь, он был полон энергии, дерзких мечтаний и смотрел в будущее с большой надеждой. Они, то есть партия Эврипонтидов, только что достигли значительного успеха в судебном разбирательстве, добившись возвращения изгнанному царю Павсанию конфискованных ранее земель. Это решение вместе с тем восстанавливало спартанское гражданство опального царя. Теперь, объявили лидеры партии Пирр Эврипонтид и полемарх Брахилл, настала пора приступить к главнейшей задаче – битве за возвращение Павсания на родину. Благодаря поддержке со стороны большинства лакедемонских граждан, эта цель, бывшая столько лет недостижимой, перестала таковой казаться. Все друзья Эврипонтидов были охвачены подъемом, а фасады домов в Спарте пестрели надписями типа: «Павсаний – домой, щенки Агиса – долой!», «Спарта ждет царя» и «Агиады, задницы готовьте – с розгой возвернется государь». Последняя надпись была проиллюстрирована изображением двух круглых седалищ с глазами. Первоначальный вариант сего произведения искусств просуществовал менее суток. Но, уничтоженное людьми Эвдамида, оно обрело настоящее, фениксовское, бессмертие, ибо стало возрождаться снова и снова. Замываемое, затираемое и замазываемое, изображение двух глазастых задниц с каждым наступившим утром появлялось на стенах домов, на колоннах храмов и даже на цоколе ограды, окружавшей особняк Агиадов.
В Афины Леонтиска привело интригующее письмо, полученное от отца. В нем содержалась лишь просьба немедленно приехать по срочному делу, и больше ничего. Молодому афинянину не очень-то хотелось покидать Спарту в самый разгар борьбы с партией Агиадов, но Пирр, которому он показал письмо, велел ехать. Царевич поручил ему встретиться с влиятельным афинянином Тераменом, давним товарищем и гостеприимцем царя Павсания. Эврипонтиды хотели, чтобы Терамен, используя свое влияние, подействовал на лидеров Ахейского союза, подорвав, насколько возможно, их чересчур тесное сотрудничество с династией Агиадов. Это была задача первоочередной важности, потому что за спиной ахейцев стояли македоняне и римляне.
Уже третью сотню лет Ахейский союз, объединяющий семь крупнейших городов Пелопоннеса (кроме Спарты) являлся одним из важнейших военных и экономических объединений Греции. Многовековая история показала, что разрозненные полисы не в силах выжить в одиночку, и потому большинство городов Эллады, соседствующие географически или связанные общностью населяющих их народов, издревле консолидировались в более или менее могущественные союзы. Каждый союз имел общее для всех входящих в него полисов военное управление, законы и гражданство. Даже македонская и пришедшая ей на смену римская гегемония не разрушили значимости греческих союзов городов. К описываемому моменту, концу 698-го года римской эры, самыми сильными союзами являлись: Ахейский, контролировавший четыре пятых территории Пелопоннеса и Истмийский перешеек, Этолийский, объединявший Среднюю Грецию, Беотию, часть Фессалии и знаменитое святилище в Дельфах, город Афины, владевший, кроме собственной Аттики, островом Эвбея и большим числом мелких островов Эгейского моря, и Родос, морская держава, обладавшая сильнейшим в Эгеиде флотом и огромными финансовыми ресурсами. Спарта в последней войне против ахейцев, поддержаных македонским царем, лишилась былых владений, однако по-прежнему представляла весомую силу благодаря своим непревзойденным гоплитам. Нынешнее униженное положение совершенно не устраивало полис воинов, и поездка молодого афинянина была лишь еще одной каплей в мощной приливной волне лакедемонского стремления к реваншу.
Пирр доверил «спутнику»-афинянину эту важную миссию не только потому, что не сомневался в его уме и преданности. Немалую роль сыграл тот факт, что Леонтиска с отрочества связывало с Тераменом Каллатидом теплое знакомство. Даже дружба, если возможна дружба между людьми, разделенными тридцатипятилетней разницей в возрасте. Именно Терамен помог когда-то отстоять свободу и достоинство кузнеца Менапия. Патриот Эллады, Терамен Каллатид желал возвращения на лакедемонский престол такого же патриота Павсания и потому поддерживал все мероприятия партии Эврипонтидов.
Вот какие причины понудили Леонтиска покинуть Лакедемон и отправиться в родные Афины. В последний день римского месяца ноября он выехал из Спарты на буланой кобыле, взятой из армейских конюшен. В селении Харплея у подножия Олимпа афинянин прибился к небольшому конному отряду коринфских граждан, возвращавшихся из гостей на родину, и с ними доехал до Аргоса. Тут он задержался до утра, недурственно проведя время в одном из новомодных, совмещенных с баней, лупанариев. Это увеселение Леонтиску было жизненно необходимо: в Афинах он стеснялся отца, а в консервативной Спарте заведения такого рода просто не существовали, и нравы были все еще достаточно суровы по сравнению с другими полисами. Любовная игра с дочерью лакедемонского гражданина приводила к незамедлительному браку или к серьезному, связанному с угрозой для жизни, конфликту с отцом девушки. Поэтому старшие ученики агелы и молодые солдаты удовлетворяли свои здоровые юношеские инстинкты по большей мере в случайных связях с дочерьми периэков – неполноправных граждан города. Впрочем, непрерывные упражнения и военный уклад жизни Лакедемона оставляли молодым спартанцам слишком мало времени для подобного рода развлечений.
Проведя ночь в теплой компании сразу двух весьма темпераментных девиц, которым было в радость отработать свою плату с привлекательным молодым военным, Леонтиск наутро, невыспавшийся и разбитый, отправился дальше. С некоторым усилием он заставил себя объехать стороной Коринф – столицу торгашей и центр разнообразнейших увеселений. Подгоняя кобылу, нигде не останавливаясь, афинянин стремительно двигался к цели. Исключение он сделал только для Нисеи, небольшого поселения близ Мегары, и то потому лишь, что тамошняя придорожная таверна славилась своим свиным рулетом. Плотно пообедав, Леонтиск продолжил путешествие и заночевал в Элевсине, в какой-то сотне стадиев от Афин. Можно было, конечно, подогнать кобылу и добраться до цели еще до заката, но приезжать на ночь глядя было дурной приметой. Поэтому Леонтиск, хорошенько выспавшись на дешевом постоялом дворе, пустился в путь утром, и за час до полудня через Священные ворота въехал в родной город.
