Во все тяжкие 3 (СИ) - Минин Станислав (книги хорошего качества txt) 📗
— Не соврал Гусинский. — с облегчением выдохнул я.
На стоянке аэропорта сели в две машины — мы с Останиным в его «гелик», а наши сопровождающие в «каравеллу». Пока ехали, успел коротенько рассказать Валере и про время, проведённое в подвале, и про доставку в Москву, и общение с Гусинским, Березовским и Егоровым. Он, в свою очередь, поведал обстановку в Екатеринбурге, что с родителями всё в порядке, с Ваней, их охранником, тоже. С его слов получалось, что Женя со Светой так и просидели всё это время в профилактории, за их родителями приглядывали Валерины подчинённые.
— Лёха, девушкам я выдал версию, что тебя увезли на переговоры. — глянул на меня Останин. — Хоть и под принуждением, но переговоры. Женька проглотила это всё как миленькая, а вот Светка нет. Так что сам решай, кому что скажешь.
— Спасибо, Валера. Понял. Думаю, про подвал им обеим знать совсем ни к чему. — поморщился я от воспоминаний.
— Согласен. — кивнул он.
Эти самые Женя со Светой ждали нашего появления на парковке профилактория. Если моя девушка с рыданиями кинулась мне на шею, когда я вылез из машины, то вот Светлана, надо отдать ей должное, шмыгала носом в сторонке, и подходить не спешила. Мне её тоже хотелось обнять, но пришлось просто кивнуть и улыбнуться. Женя же вцепилась в меня как клещ, и всю дорогу до корпуса сжимала мой локоть. Не отпускала она его и в ресторане, сев на соседний с моим стул, после чего потребовала в категоричной форме подробностей моей вынужденной поездки в Москву.
— Этот спецназ погрузил меня в микроавтобус, и мы, как оказалось, поехали в Челябинск, в аэропорт. Там, с двумя сопровождающими, сели в самолёт и вылетели в Москву. В Москве поселили под охраной в какую-то квартиру, и держали там пять дней. — вдохновенно начал врать я. — К телефону не подпускали, на прогулки не водили, кормили нормально, не били, ничего не требовали. Вчера вечером отвезли на встречу с инициатором всего этого безобразия, который и озвучил мне свои требования. Пришлось согласиться, других вариантов попросту не было. Кто этот человек, — опередил я вопрос Жени, — не скажу. И не просите. В целях вашей же безопасности.
— Да и наплевать! — отмахнулась девушка. — Главное, что ты живой вернулся!
— Согласен. — кивнул я. — Лучше вы мне расскажите, чем в моё отсутствие занимались?
Слушая в пол уха эмоциональные тирады Жени по поводу беспокойства всех присутствующих по поводу моего похищения, как они места не находили и ночей не спали, я начал потихоньку расслабляться — дома и стены помогают. Главное, что ни с кем из моих близких ничего страшного не случилось, никто физически не пострадал, синяки с ссадинами заживут, а моральные терзания сделают их только сильнее.
Ближе к вечеру привезли моих похудевших и осунувшихся родителей. Если отец держался вполне бодро, и даже улыбался, то вот мама разрыдалась у меня на плече. Когда она чуть успокоилась, то, всхлипывая, спросила:
— Лёшка, это теперь всегда так будет?
— Нет, мам. Обещаю, что приложу все силы, чтобы подобного не повторилось. — мысли о мести всем замешанным в беспределе лицам заиграли у меня в голове новыми красками. — Они все поплатятся за подставу с вами!
— Лёша, бог с ними! — мама вытерла слёзы. — Не нарывайся на неприятности! Это же нелюди!
— Хорошо, мам. — покорно кивнул я головой, но пообещал себе, что за эти слёзы твари ответят сполна.
— Забудь, сынок, про этих гнид. Это Россия. — пожал плечами отец. — От сумы и тюрьмы… Сам же знаешь. — он махнул рукой.
За ужином родители, к моему удивлению, не проявили повышенного аппетита.
— Кусок после кичи в горло не лезет. — хмыкнул отец, заметив мой удивлённый взгляд. — Не переживай, отойдём. — успокоил он меня. — Да и держали нас с матерью во вполне приличных, по сравнению с другими, условиях. Грех жаловаться…
Мама же, как Женя днём, потребовала рассказать о том, как мы тут жили всё это время. Опять пришлось выдавать версию лайт, молчать про похищение, и извиняться за своё упрямство, которое привело к более долгому содержанию родителей в следственном изоляторе.
— Не извиняйся, Лёшка! — отец «намахнул» очередную стопку водки. — Если тебе это всё в тот момент казалось правильным, значит так и надо было делать. Ну, посидели лишнюю недельку на баланде, подумали о бренности бытия, зато сейчас жизнь любить с новой силой научимся. Так ведь, мать?
— Так ведь. — улыбнулась она и погладила меня по голове. — Главное, что у тебя всё в порядке, сынок.
Моральное состояние родителей меня откровенно порадовало. Не было ожидаемых упрёков и вполне обоснованных обвинений в доставленных неприятностях, а была поддержка и тихая радость от того, что всё закончилось. Как же я в этот момент был благодарен своим родителям за понимание и терпение! А самое главное, за то, что не пришлось оправдываться по новой за свою гордыню.
К девяти вечера, когда родители уже ушли спать в свой номер, приехали Матанцев с Казанцевым.
— Живой, и даже здоровый! — обнял меня генерал. — Остальное — херня!
Володя обниматься не полез, что полностью соответствовало его характеру, но улыбался и крепко пожал мне руку. И мы опять расположились в ресторане — оказалось, что Матанцев с Казанцевым поужинать ещё не успели.
— Валера мне уже коротенько доложился. Знаю, что с твоими родителями всё хорошо, так что сразу к основным событиям. Рассказывай все подробности, Студент. — потребовал генерал.
На протяжении часа рассказывал, больше всего времени уделив вчерашней встрече с Березовским и Гусинским в «Метелице». Не забыл упомянуть и про общение с генералом Егоровым. По ходу моего повествования Матанцев периодически задавал уточняющие вопросы, а в конце подвёл итог:
— Полная жопа! Как ни крути! Олежа прав, и остаётся нам как-нибудь аккуратно провернуть тот же финт, что и с Березовским. Вариантов других я не вижу. Согласны? — мы с Останиным и Казанцевым кивнули. — Молодец, Алексей, что настоял на личном участии в обсуждении всех мало-мальски важных вопросов, это действительно увеличивает шансы на успешное проведение нужного мероприятия. А там поглядим, посмотрим… Должничков у нас с вами накопилось много, и здесь, и в Москве, но требовать расчёта будем только после… мероприятия. Все согласны? — генерал опять нас оглядел, а мы опять кивнули. — Теперь по тому, что удалось нарыть. Студента нашего, как я и предполагал, брал Челябинский спецназ УФСБ. Есть у меня там пара хороших знакомых. А командовал ими некий подполковник из Москвы, по описанию очень похожий на хорошо нам известного полковника СБ Президента Тарасова Валентина Анатольевича.
— Это был точно Тарасов! — кивнул я. — То-то мне голос их старшего показался знакомым!
— Подтверждаю. — это был уже Валера. — Точно он.
— Вот и я думаю, что именно через этого Тарасова информация к Гусинскому и утекла. — продолжил Матанцев. — Двух маток полковник сосёт, тварь. А может и больше. СБ Президента, тем не менее, не наш с вами уровень. Пока не наш уровень… — многозначительно протянул генерал. — А по сему, Студент, надо эту информацию аккуратно слить Березовскому, пусть наш деловой партёр сам на своём уровне решает, что с этой тварью двуличной делать. По крайней мере, хоть дела прекратит через Тарасова крутить. Дальше. По нам с Володей все проверки закончены, но могут быть возобновлены в любой момент. То же самое по Валере. Так что сидим пока на попе ровно, выполняем все требования Гусинского, и ждём его внезапного приступа меценатства после «сеанса» со Студентом. А ты пока поживёшь здесь. — Матанцев смотрел на меня. — Здоровье на свежем воздухе поправишь. Из профилактория без охраны никуда. В Москву только в сопровождении Валеры. А там пусть Березовский с Егоровым тебе безопасность обеспечивают.
Просидели мы в ресторане до полуночи, продолжая обсуждать мелочи официальной передачи активов Гусинскому. Проводив Матанцева с Казанцевым, вернулись с Валерой в корпус и разошлись по своим номерам.
Глава 13
