Великий поход (СИ) - Годунов Борис (книга жизни txt) 📗
Три часа спустя, когда постучавшийся сержант сообщил, что товарищам офицерам пора бы и поесть, карта была украшена добрым десятком разноцветных кнопок, карандашными пометками и невнятным пятном на полях, которое должно было быть карикатурой на Гитлера – но не получилось, и Хаецкий свое «творение» стер. Помимо этого на столе валялся исписанный до последней страницы блокнот, лежала стопка отпечатанных листов доклада, а в пепельнице дотлевала страница из шифрблокнота.
Несмотря на ужасающий беспорядок в материалах, сделать удалось достаточно много. Конечно, все это было не более чем предположениями – но их хотя бы можно было проверить – а это уже немало по сравнению с тем гаданием на кофейной гуще, которым приходилось заниматься еще утром…
И все-таки этого было мало. Все, что было в их распоряжении – жалкие обрывки информации. Да, их было много, но они были слишком малы и слишком разрозненны, чтобы сложить их в целую картину. Да, им удалось выявить наиболее вероятное расположение некоторых переходов, и уже завтра станет известно, правы ли они – но могли и ошибаться, а главное – генераторов перехода могло быть гораздо больше. Пусть они и требовали дефицитных материалов, но у нацистов было время, чтобы собрать немалые запасы… Неопределенность злила.
Покончив с обедом, Этне подошла к карте и принялась изучать карандашные пометки.
– Все-таки это слишком большая территория, – заметила она. – Насколько я понимаю, ее разведка даже с воздуха потребует не одного дня. И это только в том случае, если никто не будет мешать, а мешать, несомненно, будут… У вас нет идей, как эту площадь сократить?
– Стоит задать этот вопрос нашим физикам, – пожал плечами Хаецкий. – А еще нам не помешала бы подробная карта этой местности. Тут же черта лысого спрятать можно… Впрочем, карту-то, я думаю, найдут, но… – его перебила звякнувшая пневмопочта.
Забрав контейнер, он развернул сообщение, быстро просмотрел и бросил бумагу на стол.
– Я был прав, – хмуро ответил Хаецкий на вопросительный взгляд Этне, – наступление началось на юге… А вот чего мы оба не ожидали – так это того, что все войдут во вкус.
И, подойдя к карте, воткнул в нее три черных кнопки.
Информация поступала в огромных количествах, но ценность ее для их задачи была невелика, а то и вовсе отсутствовала. Прорыв обороны с использованием атомного оружия оставлял больше пленных, чем можно было ожидать, но вот допросить их было проблематично… А тех, кто действительно знал достаточно, просто не оставалось.
Развернув очередную сводку, Хаецкий прочитал ее, бросил на стол и подошел к карте. Если темп наступления на востоке сохранится, то уже завтра армия Республики окажется недалеко от одной из подозрительных точек – тогда и выяснится, есть ли хоть какой-то смысл в их догадках. А пока что…
– Этне, вы лучше меня знаете эти края, так что скажите – как немцы могут вывести в море свой флот для перехода, не попавшись нам на глаза, пока не будет поздно?
– А им обязательно выходить? По-моему, проще потихоньку собрать корабли в порту, и…
– Порты стали слишком уязвимы – любое подозрительное шевеление тут же получит порцию плутония, но в открытом море его будет гораздо труднее обнаружить… Даже в тесной Балтике. И я думаю, что они скорее рискнут собрать все силы и перебросить их за один раз, чем переправлять небольшими отрядами, постоянно ожидая, что мы их поймаем.
Этне заложила за ухо карандаш, подошла к карте и принялась ее изучать, задумчиво постукивая пальцем по подбородку.
– Где-то там должна быть сводка по флоту, – сказала она. – Посмотрите, кто и где, потому что я уже не помню и половины.
Откопав нужную папку, Хаецкий быстро нашел последнюю сводку и принялся ее зачитывать, пока Этне черкала карандашом по карте, отмечая позиции кораблей – если, конечно, они были известны.
– Смотрите-ка, большая часть флота и впрямь на Балтике, – заметила она, закончив. – А то, что за ее пределами, в общем, и не жалко. Похоже, вы правы – они соберут все самые боеспособные корабли и сбегут, бросив Германию на растерзание нам. И скорее всего, они соберутся в Данциге или в Киле – а оттуда, кстати, могут каналом проскочить в Атлантику, и мы их потеряем, да.
– Положим, на выходе из канала их будет легко накрыть…
– А если они будут проходить по одному-два и ночью? А потом им достаточно будет уйти в море, собраться в точке встречи и открыть переход. Нет, мы, конечно, это заметим и даже, возможно, схватим их за хвост… Но остановить их раз и навсегда мы не сможем.
– Если только не накроем еще в канале… Но мне как-то не нравится идея превратить половину Европы в радиоактивные руины, – Хаецкий кивнул на черные кнопки в карте, болезненно похожие на ядерные взрывы, которые изображали. – Ладно, оставим стратегию генералам и пройдемся еще раз по нашим выводам – может, что-нибудь мы все-таки пропустили.
Может быть, они что-то и пропустили, хотя Хаецкий в этом сомневался – но закончить проверку не удалось. Явился ординарец и притащил толстую папку, на которой красовалась надпись «Срочно», сделанная рукой Хилленкоттера. Это и само по себе было плохо… Но содержимое папки оказалось еще хуже.
В папке оказался длиннейший список – едва ли не все города Германии и Франции, аэродромы, крепости, базы… И из этого списка требовалось отобрать первоочередные цели для пятидесяти атомных ударов.
– Мне кажется, мы стали слишком легко его применять, – тяжело вздохнула Этне. – И если от нас этого можно было ожидать – мы-то видели взрывы только на полигонах – то вы…
– А что мы? Тиббетс недавно сказал, что ничуть не сожалеет о Хиросиме и не видит ничего дурного в новых бомбардировках, если они необходимы, а он лично считает, что да, необходимы. Но это действительно неприятно – тем более, что некоторые ученые уже занервничали. Они опасаются, что радиоактивная пыль, поднятая в атмосферу, распространится по всей Земле и сделает планету если и не непригодной для жизни, то весьма неуютной.
– Европу так точно, – вздохнула Этне. – Но работу все равно придется делать.
Впрочем, работа даже не успела толком начаться – ее почти сразу прервал телефонный звонок.
– Полковник Хаецкий… Так точно, товарищ адмирал… Немедленно.
– Что случилось?
– Адмирал Горшков созывает совещание и требует нашего присутствия. Не знаю, что случилось, но абсолютно уверен в том, что нам это не понравится…
Поднявшись вслед за Гитлером на борт «Барона Рихтгофена», Карл Дениц позволил себе облегченно вздохнуть. Ему все-таки удалось провести эскадру Кильским каналом так, что враг этого не заметил – ему даже удалось увести оба авианосца. Больше того, ему даже удалось убедить фюрера, что нет смысла ждать вторую эскадру, а отправляться прямо сейчас, прихватив все корабли, что были в Вильгельмсхафене. Подводные лодки – в первую очередь. И уходить надо прямо сейчас – враг наверняка уже знает об их передвижениях и готовится ударить… Проклятье, как в их руки попала самая охраняемая тайна Рейха? Или они сами создали атомное оружие? Дениц, в отличие от многих других, поставил бы именно на второй вариант – тем же американцам вполне хватало и умов, и денег на атомный проект. А если они не стали жадничать, то это оружие есть теперь у всех… И, судя по тому, как активно его применяют, жадностью новый американский президент не страдал. Или просто оказался не менее прагматичен, чем предшественник – хотя разведка и утверждала, что он пойдет на открытую конфронтацию с русскими, этого не произошло. И уже не в первый раз Деница одолевала мысль – а не стоит ли бросить все и поднять белый флаг? Не пора ли избавиться от бесноватого фюрера, пока он не вычитал в очередном гороскопе предписание расстрелять одного гросс-адмирала?..
Вот только мостик флагмана – не самое подходящее для таких вопросов место. И выход эскадры в море – не самое для них подходящее время. Он подумает об этом в другой раз, решил Дениц. Когда будет поспокойнее…
Глава 16
Остановив потрепанный «козлик» на причале, Хаецкий несколько секунд наблюдал за суетой, выругался про себя, выбрался из машины и протянул руку Этне. Он был абсолютно прав, когда сказал, что причина совещания им не понравится, но вот масштаб порядком недооценил.
