Ангел с железными крыльями (СИ) - Тюрин Виктор Иванович (бесплатные версии книг .txt) 📗
Войдя в гостиную, увидел сидящую за столом Наташу с красными, мокрыми глазами. А главное, стол был не накрыт, что означало: обеда может и не быть.
— И что это значит?
— Алексей хочет уехать. Совсем. Из города.
— Что за срочность?
— Это тайна.
— Ты мне толком можешь сказать, что произошло?!
— Не могу.
— На нет и суда нет. Тогда давай будем обедать.
— Ты бесчувственный человек! От тебя я никак не ожидала такого! Как ты можешь набивать живот, когда….
Вдруг неожиданно послышались шаги, и из кухни появился Луговицкий. Он выглядел смертельно усталым — под измученными глазами набрякли мешки, щеки покрывала двухдневная щетина. В руке он держал скрученную газету. Я нарочито медленным взглядом обвел его, с ног до головы, и только затем спросил:
— Вы что в загул пустились Алексей Станиславович?
— Нет….
Договорить ему не дала моя неугомонная сестрица: — Он скрывается. Его ищут убийцы.
Эти две фразы она произнесла каким?то ненатуральным шепотом, очевидно переняв его из какого?нибудь спектакля, до которых, как я уже успел убедиться, сестра была большой охотницей.
"Заговорщики. Великая тайна. Убийцы. Господи, чего только люди не придумают!".
За мое время знакомства с поклонником Наташи нетрудно было его проанализировать и понять, что инженер — телеграфист представляет собой тип обычного русского интеллигента, который способен много говорить, но на решительные действия абсолютно не способен.
— Алексей Станиславович, почему бы вам не снять пальто и не присесть к столу, как обычно делают приличные люди, приходя в гости?
Луговицкий явно растерялся, никак не ожидая такого обыденного предложения, очевидно предполагая, что я, как и Наташа, сходу проникнусь его бедственным положением. Сестра, наоборот, разозлилась, решив, что это новый способ поиздеваться над ее ненаглядным Алексеем. Это было видно по нахмуренным бровкам и сердитому взгляду, брошенному на меня. Она уже открыла рот, как ее опередил "социалист — революционер": — Извините меня, ради бога! Действительно, невежливо…. Гм! Но мне лучше уйти. Собственно говоря, я пришел проститься с Натальей Александровной. Прошу еще раз извинить меня….
— Нет, Алексей! Вы остаетесь у нас! — строгости и категоричности в голосе сестры было хоть отбавляй. — Вам надо привести себя в порядок и поесть. К тому же вы нуждаетесь в помощи! В нашей помощи!
— Наташа, я не могу вас подвергать опасности! Поймите это!
— Хватить разыгрывать сцену из дешевой пьесы! Бегство. Убийцы. У кого?то, похоже, фантазия сильно разыгрались. Делаем, как я скажу. Вы, Алексей Станиславович, снимаете пальто и присаживайтесь к столу, а ты сестренка, готовь на стол. Пока она будет возиться на кухне, вы мне расскажите о том, что случилось. Кстати, Наташа, ты купила мне бритву и мыло? — когда та утвердительно кивнула головой, я продолжил. — Отлично. Значит, сейчас, господин инженер, вы идете в ванну и приводите себя в порядок. После поговорим. Кстати, оставьте мне газету. Почитаю от нечего делать. Она сегодняшняя?
— Нет. Вчерашняя.
— Сойдет и такая.
— Там статья об ограблении банка. Внимательно прочитайте ее, я вас прошу.
— Не хотите ли вы сказать, что принимали в нем участие?
— Нет, но я знал о нем! — и на лице "ярого революционера" снова появилось страдальческое выражение.
— Хорошо, почитаю. Да идите же! — прикрикнул я на инженера, которому похоже очень хотелось выговориться.
Спустя полчаса, я сытый и умиротворенный, откинулся на спинку стула. Оглядел несчастную парочку, которая все это время только и делала вид, что ест, после чего сказал: — Рассказывайте, Алексей Станиславович! Подробно и не торопясь.
Уговаривать перепуганного инженера не пришлось. Как оказалось, неделю тому назад к ним приехал товарищ из какого?то там центра и сказал, что на основе их группы необходимо организовать боевую дружину, так как следующий, 1916 год, будет переломным для страны, а это означает, что будущей революции будут нужны подготовленные бойцы. Кроме этого, заявил он, партия нуждается в деньгах и оружии, которое кроме них самих им никто не даст. После его ухода состоялось экстренное совещание, на котором было решено ограбить банк. Путем голосования отобрали проверенных товарищей и назначили день. Грабители сумели без помех проникнуть в банк, взять деньги из сейфа, но на выходе их ждала полицейская засада. Это я уже узнал из газеты, как и то, что перестрелке двое из пяти налетчиков были убиты, один был ранен и схвачен, а еще двум удалось скрыться. С ними исчезла и большая часть захваченной суммы.
— Так вы здесь причем, если утверждаете, что не принимали в ограблении никакого участия?
— Понимаете, какое дело…. Я знал об этом ограблении. Знал! Хотя и был против! На том собрании, когда решался вопрос о налете, я выступил и сказал, что мы должны завоевывать сердца людей, а не убивать их! Человек должен решить сам за кого он….
— Не увлекайтесь! Значит, вы выступили против ограбления банка. Что дальше?
— Мне сказали, что раз я против линии партии, направленной на вооруженное восстание, то должен уйти. Ну,… я и ушел.
— Вы дворянин?
— К чему этот вопрос? Впрочем, да. Я дворянин, но не горжусь этим. Мои предки из польской шляхты, которые переехали в Россию и прижились. Если вы думаете, что я это скрыл от своих товарищей, то вы глубоко заблуждаетесь! Я все рассказал о себе! Все! Ничего не скрыл!
— Что вы так волнуетесь, Алексей Станиславович! Вы же не на допросе в жандармерии. Так что успокойтесь и дышите ровно.
— Сережа, причем здесь жандармерия?! И какое отношение Алексей может к ней иметь?!
В глазах Наташи снова проступил страх.
— Это ты у него потом спросишь, а теперь, пожалуйста, не мешай мне, — Наташа бросила на меня растерянный и недоуменный взгляд, но возражать не стала. Я повернулся к Луговицкому. — Рассказывайте дальше.
— Об ограблении банка я узнал через несколько дней из газеты, а к концу работы меня вдруг вызвали на проходную. Выйдя, я увидел Розу. Она мне сказала, что вчера ночью состоялось совещание ячейки, на котором меня обвинили в предательстве и… приговорили к смерти.
— Алексей Станиславович, а почему именно она пришла к вам?! — сейчас в голосе сестры звучало не любопытство, а плохо скрытое раздражение.
— М — м-м…. Я с ней когда?то встречался, — инженер произнес это растерянно и с неохотой, ему было неприятно говорить об этом, но уйти от столь прямого вопроса не представлялось возможным. — Но поверьте мне, Наталья Александровна! Очень вас прошу! Мы всего несколько раз с ней встречались. Это было давно! Чем угодно могу вам поклясться!
Сестра приняла недовольный вид, всем своим видом показывая, что не собирается его так быстро прощать. Инженер бросил на нее пару умоляющих взглядов, затем все же продолжил свой рассказ: — Я спросил ее: как такое могло получиться? На что она ответила, что руководству ячейки стало известно о том, что я предатель и тайный агент охранки. Потом она ушла, а я вернулся на работу. Написал там заявление, что несколько дней буду отсутствовать, а затем поехал к приятелю. У него и переночевал, так как домой, на съемную комнату, возвращаться опасался. Сегодня утром я забрал из банка свои накопления и зашел попрощаться с Натальей Алексеевной, твердо решив уехать. Моя специальность везде востребована, поэтому….
— А документы и вещи? Они же остались в квартире.
— Я их заберу! На меня никто не подумает!
Мы, вместе с Луговицким, одновременно повернули головы и уставились на Наташу.
— Тебя давно не шлепали по попке, ребенок? — с ехидной ухмылкой осведомился я.
В ответ сестра покраснела, словно маков цвет.
— Нет, Наташа! Что вы! — торопливо и взволнованно заговорил Алексей. — Вы не должны подвергать свою жизнь….
— Хватит пустых разговоров! Алексей Станиславович, кто определял выбор банка?
Инженер некоторое время молчал, а затем нехотя, явно переступая через себя, сказал: — Боткин. Андрей Маркович. Он работает помощником кассира в этом банке.
