Легионы - вперёд! - Агафонов Игорь (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Антемий пожал плечами и выплюнул оливку.
— Восток не так уж сильно меня заботит. Что Лев? Он будет рад, узнав, что Рим по-прежнему в надежных руках. К тому же мы с ним вроде как родственники. А на наветы Паулина найдется, чем ответить. У нас тоже есть сторонники при восточном дворе.
— Там твои сыновья. Мы ведь уже говорили об этом. При определенных обстоятельствах это может сыграть против тебя.
— Лев не пойдет на это! Он простой солдафон, но какие-то понятия о чести у него остались. Иногда я думаю, что отправляя меня сюда, он ими и руководствовался. Хоть так хотел исправить несправедливость, когда Аспар усадил его на трон, который был мой по праву.
— Опасные речи.
— Все это между нами, не более. На показ мы будем другими… Впрочем, сыграем в открытую. Я отправлю к нему посольство. С дарами, рассказом о чудесном избавлении от Рицимера и просьбой отпустить ко мне Ромула и Антемия. Маркиан мне нужнее там.
— Вот теперь узнаю своего друга и императора! Долой дурные сны, да здравствует здравый смысл!
Антемий рассмеялся.
— Ты много пьешь, друг Мессий. Разбавь вино… Сейчас нам важнее Галлия. Война не окончена, не сегодня-завтра Эврих ударит. И удар его будет страшен. Что Гундобад! Но потери Галлии допустить нельзя.
— Полемий — истинный римлянин. Он не позволит…
— У Полемия нет военной силы. Если бы даже он решился противостоять Эвриху, как он сумеет увлечь провинции? Не имея надежды, они не станут сражаться. В Галлии разброд и шатания. А кое-кто, несомненно, готов переметнуться к готам.
— Надо как можно скорее дать им знать, что случилось у нас.
— Верно. И лучше, если галльские аристократы услышат это от тех, кому доверяют. Кто из галльских семей сейчас в Риме?
— Есть несколько юношей.
— Немедленно разыскать. Они отправятся с моими людьми. Своим они быстрее поверят. И если мы удержим Галлию, если только удержим…
Мессий был рад. Перед ним был прежний Антемий. Такой, каким он знал его до трагического вандальского похода и гибели сына.
Они сидели еще долго, пили вино, вспоминали прежнюю жизнь, строили планы, а на следующий день из Рима выехало два отряда. Один, с богатыми дарами, неспешно двинулся к Брундизию, другой, нещадно гоня коней, помчался в гавань Остии, спеша на корабль, идущий в Массилию и Арелат.
Шел четвертый день как пять легионов под командованием Красса ушли на север по Старой Фламиниевой дороге. Оставшиеся в лагере под стенами Рима воины двух легионов волновались, ожидая вестей о битве. В глубине души волновался и Кассий, хотя в поражение Красса он не верил. С императором были такие опытные военачальники как Октавий и Варгунтий, а, кроме того, превосходящая варваров численностью, выучкой и дисциплиной римская армия просто не могла быть разбита. Но что-то все же не давало покоя, может быть крепнущая уверенность, что судьбы всех римлян, волею случая оказавшихся в чужом времени, теперь неразрывно связаны. В последнее время Кассий чувствовал личную ответственность за каждого легионера, как никогда раньше вникал в их заботы и нужды, требовал от каждого военного трибуна и центуриона неукоснительного исполнения своих обязанностей.
Солдаты разделяли его чувства. Кассий с удовлетворением замечал, как крепнет их боевое братство и спаянность. Были, к сожалению, и исключения. Уже на следующий день после ухода Красса из легионов дезертировали несколько человек. Пятеро вскоре вернулись, униженно моля о прощении. За несколько дней прокутив полученное жалование в тавернах и лупанарах, они обнаружили, что остались в одиночестве посреди чужого города, вовсе не так уж похожего на их Рим, как казалось им в пьяном угаре. Кассий приказал сечь их прутьями на глазах товарищей, произнес перед выстроенными легионами речь, в которой живописал жалкую долю дезертиров и призывал к сплочению перед лицом общей доли. Незадачливых беглецов он простил, поклявшись богами, что терпит такое в последний раз, всех же, кому мало их примера, в дальнейшем ждет суровое наказание по всей строгости римских законов. К досаде Кассия безнаказанными остались более десятка дезертиров, следы которых так и не удалось найти. Впрочем, таких отщепенцев было мало. Солдаты хорошо понимали, что только держась вместе они представляют собой силу, с которой будут считаться. Больше подобных случаев не было.
Однако, если легионеры и не помышляли о дезертирстве, это не ограждало войско от опасностей, которые таит в себе расположение лагеря вблизи такого большого города, как Рим, неся с собой неизбежное падение дисциплины. Зная об этом, Кассий решительно взялся за дело. Дав солдатам день отдыха после битвы, он возобновил военные упражнения. Квестор не гнушался лично проверять посты, наблюдал за тренировками легионеров, сам беседовал с новобранцами, стремясь отсеять ненадежных. По его заказу мастерские Рима работали день и ночь, производя доспехи, оружие и щиты — Кассий предполагал доукомплектовав свои легионы приступить к набору новых из римских граждан, желающих поступить на военную службу. Впереди их ждала большая война в Галлии и здесь каждый солдат будет на счету, Крассу пригодятся обученные резервы.
Не забывал он и о кавалерии. Красс оставил с ним две тысячи галльских и восточных союзников и, посоветовавшись с Мегабакхом и опытными командирами, он решил закупить и объездить новых лошадей. На всех произвели большое впечатление здешние огромные сильные кони, по сравнению с которыми маленькие лошадки римлян смотрелись как жалкие клячи. Кроме того, по просьбе Кассия, Антемий согласился выделить ему нескольких командиров своей гвардии, принявшихся за обучение всадников. Оценив тактику и вооружение здешней кавалерии, Мегабакх загорелся идеей создать отряд римской тяжелой конницы, попросив отрядить ему несколько десятков легионеров набранных когда-то из пастухов Самния, а также направлять новобранцев из местных аристократов.
— Мы привыкли полагаться на нашу пехоту, — горячо доказывал он Кассию необходимость таких мер, — А, между тем, здесь мы увидели, как может быть сильна кавалерия. Я верю, что будущее вновь за римскими всадниками. Ведь были времена, когда у нас была своя кавалерия. Довольно полагаться на союзников! К тому же, где мы теперь их возьмем? Если ты, Кассий, поддержишь меня, через несколько месяцев у нас будут собственные железные всадники, не уступающие парфянам и здешним варварам.
Кассий с сомнением отнесся к словам Мегабакха, римская легионная пехота была и оставалась для него лучшей военной силой всех времен и народов. Однако из предложения Мегабакха мог выйти толк и потому квестор не стал отказывать ему, выделил средства.
По ночам Кассий почти не спал, знакомился с сочинениями историков, любезно предоставленными ему сенатором Никомахом. Жадно вчитывался в строки пергаментов, хотелось узнать, как изменялся Рим, как стал таким, каким предстал перед их глазами. И пергаменты не обманывали. Кассий с болью узнал о падении Республики, о диктатуре Цезаря, убийстве тирана патриотами… Тут он испытал сильное волнение и целую бурю чувств, главным из которых была гордость — во главе последних защитников Республики встал Луций Кассий, его младший брат, навеки вписав свое имя в историю. Однако, расправившись с тираном, Луций и Брут не смогли спасти Республику, пали в борьбе с наследниками Цезаря. Перед глазами Кассия проходили один за другим императоры Рима, одни из них были людьми достойными уважения, другие — пропойцами и развратниками, а иные и вовсе чудовищами.
За последние дни он близко сошелся с Никомахом. Деятельный сенатор стал часто бывать в лагере, с увлечением следил за тренировками легионеров, помогал Кассию отбирать добровольцев и говорил, говорил… С жаром рассказывал он о том, как предавалась забвению вера отцов, а на смену ей шел восточный христианский культ, с восхищением повествовал о тех, кто боролся за римских богов — императоре Юлиане и своем прадеде Никомахе. Кассия забавляли его наивные восторги древней «республиканской доблестью», но он не стал разубеждать сенатора, искренне верившего в «добрые старые времена», не стал говорить ему о жадности публиканов, разорении плебса, разврате и восточных оргиях в домах патрициев, непомерном честолюбии полководцев — всех этих язвах, подтачивавших Республику и в итоге доведших ее до гибели.
