Миллионщик (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич (библиотека электронных книг TXT) 📗
[3] На двух лапах в геральдике — дракон, а на четырех — змий, поэтому Святой Георгий побеждает злого и коварного змия, а не доброго и умного дракона.
[4] Лезвия клинков направлены вверх — символ боя и победы, а опущенные вниз (рукоятка сверху) — поражения и плена.
[5] Смотри Гоголь Н.В. «Мертвые души».
[6] Интернист — это врач по внутренним болезням, синоним нынешнего терапевта. Не путать с интерном — врачом первого года практики.
[7] К сожалению, это и сейчас так, только резекции подвергается не все легкое и не доля легкого, а небольшой сегмент. Другое дело, если каверн несколько, но сейчас и с этим как-то научились справляться, зато появился лекарственноустойчивый туберкулез, который никакие антибиотики и химиопрепараты не берут.
[8] Имеется в виду брат Александра III.
[9] Алышевскому покровительствовал Министр двора граф Воронцов-Дашков.
[10] В мемуарах Ламсдорфа — помощник Министра иностранных дел, Директор канцелярии МИД, в будущем Министр, был ориентирован на франко-русский союз. В дневнике 18.02.1891 писал: «Доктор Алышевский, направленный в Афины, <….> открыл у него [Вел. Князя Георгия] присутствие бацилл, вследствие чего решено, что Великий князь поедет на несколько недель в Алжир». Странная логика, а затем Корсика, Константинополь…
[11] Реальные факты, отмечаемые многими лицами, посещавшими Георгия.
[12] Дословный перевод с латинского термина туберкулез. Тубер — бугорок (лат.)
[13] В реальной истории еще 3 года Георгия лечили каплями креозота, горным воздухом, холодом и сквозняками. Потом приехал профессор Захарьин со свитой, в которой был микробиолог, обнаруживший в мазке мокроты огромное количество палочек Коха. Захарьин мягко поговорил с Марией Федоровной и в отличие от грубого Алышевского убедил ее в тяжелом состоянии сына (и это в тот момент, когда в Ливадии уже умирал ее муж). Но, Захарьин оставил лечение и назначившего его доктора-морозильника и убыл домой.
[14] У некоторых людей процесс метаболизма изониазида протекает быстрее, у других — медленнее, причем это зависит от расы.
Глава 9. Взаимные подарки
15 сентября 1892 г, Санкт-Петербург.
Прямо с утра начали готовиться к приему. У Маши хлопот побольше, у меня — поменьше — всего-то посетил парикмахерскую, где слегка подстригли и сделали «причесон», подровняли бороду, да и все. У портье для меня было письмо от Лизы. Она сообщала, что все у них хорошо, Сергей возился с самопишущими ручками, идею которых я ему подал, экспериментировал с чернилами и загустителем. Кончилось все тем, что ему надоело ходить перемазанным чернилами с ног то головы, как первоклашке-гимназисту и он забросил ручки, сказав, что это Сашка — изобретатель и ему все удается, а он к этому делу склонности и таланта не имеет. Ладно, поеду в Купавну, там с химиками что-нибудь да придумаем по поводу загустителя для чернил. Еще Лиза написала, что к ней приходила целая делегация швейцарских медиков по поводу действия противотуберкулезных препаратов и она дала им мой адрес в Москве. Сергей тоже что-то говорил со швейцарскими военными по поводу гранат, но ей не сообщил, судя по всему, швейцарское правительство сделало крупный заказ гранат через Военного министра.
Я еще вчера решил, что не буду надевать ленту ордена Соломоновой печати через плечо — что я, эфиопский посол, что ли. Здесь Россия, поэтому надо быть скромнее с иностранными орденами: повешу на второй пуговице мундира знак ордена ниже ордена Христа, тем более, что у обоих ленты зеленые, да и кто там знает что-нибудь по поводу Эфиопии и ее орденов. Эфиопские звезды я все же еще вчера прикрутил ниже российских наград, собственно не прикрутил, а приколол, поскольку и них заколка типа немецкой и пришлось дырявить мундир аж в четырех местах, на каждую заколку — две дырки. На шею — старший русский орден Святого Владимира 3 степени с мечами и ниже из-под борта мундира, но выше иностранных орденов — Святую Анну 2 степени. На пятиугольных колодках — Владимир 4 степени с мечами и Станислав 3 степени. Эфиопскую золотую медаль с физиономией Менелика не стал приделывать с краю колодки по той же причине, что и ленту.
Только справился с помощью Ефремыча с пристегиванием ножен шпаги под мундиром и стал продевать клинок, так чтобы эфес шпаги не мешал и я не запутался ногами в ножнах (вот еще конфуз был бы), как появилась Маша, ослепительно сияющая в прямом и переносном смысле. В прямом — из-за сияния драгоценностей, особенно диадемы, которая была как маленькая корона в ее черных волосах, а в переносном — из-за того, что ей всегда нравилось наряжаться и прихорашиваться. Все же она волновалась, хотя и держалась молодцом. Утеплившись, мы пошли к заранее вызванной коляске лихача, который за трояк отвез нас к парадному подъезду Зимнего. Сдав лакею верхнюю одежду, а заодно и треуголку (флигель-адъютант, встречавший гостей, сказал, что она не обязательна, все же это малый прием и сидеть за обедом в головном уборе не положено даже эфиопским князьям). Хотя, если бы я был в национальной одежде с перьями, может быть, и разрешили, вдруг это нанесет оскорбление высокой иностранной особе.
Потом нас проводили в зал, где ожидали собравшиеся: насколько я понял, присутствовали высшие сановники империи и Великие князья с женами, а также высшие титулованные аристократы, тоже с «аристократическими супругами». В дипломатическом мундире был я и еще один сановник (позже узнал, что это— министр иностранных дел Гирс), еще узнал военного министра Ванновского и более никого из знакомых не было. Поискал глазами среди Великих князей Александра Михайловича и не нашел. Как выяснилось потом, Сандро уже ушел в поход на крейсере 1 ранга «Дмитрий Донской» в составе крейсерской эскадры к берегам Северной Америки. Вернется он только в следующем году, так как эскадра будет принимать участие в праздновании 400-летия открытия Нового Света. С чем было связано такое поспешное отправление Александра Михайловича в плавание, можно только догадываться, скорее всего, Ксения, старшая семнадцатилетняя дочь императора, призналась мамА, что влюблена в Сандро, та, естественно сказала об этом мужу, и, чтобы было время подумать как с этим быть, а то может, все «само рассосется» — забудет Ксения о своей первой влюбленности[1], Сандро и отослали подальше на год. Уж я не думаю, что император побоялся скандала с ухаживанием Сандро за Машей, хотя фото в газете было весьма красноречивым — вместо того, чтобы смотреть на сцену в опере с орущими валькириями, Великий князь, не отрываясь, глядел на Машу. Вот и сейчас, все смотрят только на нее, а я рядом в мундире типа лакейского (в Зимнем все лакеи в расшитых золотом ливреях, вроде моего мундира, надо было мне просить мундир по Военному ведомству), разве что у меня — с орденами. Судя по всему, мой внешний вид совсем не котируется ни у дам ни у их мужей — что ж, купец, знай свое место.
Между тем, прошло еще четверть часа и подошло еще десятка два пар, потом четверть часа все ждали, когда, откроются парадные двери и все проследуют в следующий зал: впереди Великие князья и княгини за ними все прочие, согласно Табели о рангах, так как я был «особой IV класса» без российского титула, то шли мы в конце, среди министров. Государь приветствовал всех легким кивком головы, потом подошел к нам и громко сказал, что хочет представить новую российскую княжескую фамилию — князя и княгиню Стефани-Абиссинских.
Начал с Маши — упомянул о том, что она — Великая княжна абиссинская «соломоновых кровей» и имеет права на эфиопский трон. В общем: «комсомолка, спортсменка и просто красавица». Потом дошло дело до меня: царь упомянул мои подвиги на гражданской ниве — а именно изобретения новых лекарств и как Александр Александрович выразился «на ниве подвигов человечности». Оказывается, итальянский король обратился к русскому «брату» с благодарностью за мое гуманное отношение к пленным и рыцарское поведение во время войны, упомянув благодарственное письмо вдовы генерала Баратьери, которой я вернул ее драгоценности, награды мужа и личные вещи. Король написал, что я не дал эфиопам разграбить столицу Эритреи и даже раздал ее жителям вклады из банка (помню, я обставил это такими условиями, что пришло три десятка человек, но факт есть факт), защищал жизнь и имущество гражданских лиц. За подвиги на ниве человечности и медицины я был проинформирован, что последовательно награждаюсь орденами Святого Станислава второйи первой степени[2].
