Времена меняются (СИ) - Рогов Борис Григорьевич (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Яркой молнией новая идея пронзила мозг шпиона-фотографа. Это же интереснейшая тема! Можно раскопать такой пласт совершенно нового и в буквальном смысле горячего материала, что можно будет издать ещё один альбом. Особенно если подать фотографии так, чтобы ясно читалась негативная роль коммунистического режима, подавляющего всякое проявление этнической самобытности, народного творчества и тысячелетних традиций. Тогда точно спонсоры в очередь встанут и денег отвалят целый мешок. Можно ещё сюда присовокупить орфиков [51], богомилов [52] и кружащихся дервишей. Всё это приправить пейзажными фотографиями природы, археологией и антинародной политикой диктаторского режима Тодора Живкова. Получится бомба!
Внутри у Натана поднималась настоящая волна вдохновения. Ему уже не терпелось вооружиться фотоаппаратом и пройтись по окрестностям, чтобы хотя бы снять напряжение, готовое разорвать его мятущуюся душу. К тому же можно сделать из этого замечательное прикрытие для разведки и поисков этого странного молодого пророка-самоучки.
ГЛАВА 19. СКОВАНЫЕ ОДНОЙ ЦЕПЬЮ
Заканчивалась очередная августовская ночь. Неумолимое светило готовилось залить Болгарию жаркими лучами. Вот-вот зазвучит государственный гимн и начнётся очередной трудовой день. Тодор Живков в эту ночь не мог заснуть. Вечером в «Перлу» прикатил его старинный приятель и по совместительству министр обороны НРБ Добри Джуров. Из всех коллег это был единственный человек, которому Тодор мог доверять. Если до разговора он ещё пребывал в благодушии, то чем дольше они беседовали, тем яснее становилось обоим, сколь глубока открывающаяся перед ними пропасть. Однако, даже просидев всю ночь, придумать что-то стоящее они так и не сумели.
— Добри [53], а помнишь рейд в марте сорок четвёртого? Как мы ловко тогда заняли Копривщице [54]?
— Как не помнить! — Уставший Джуров клюёт прямо за столом, но не может позволить себе дать слабину. — Славное было время! Мы тогда били, кого хотели. Сербов хотели — сербов били, греков хотели — греков били, даже немцев, и тем от нас доставалось.
— Тут, друже, ты явно загибаешь! — усмехается Тодор. Пока русские немчуру не побили, мы сидели тихо, как мыши под веником. И правильно делали, между прочим. Представляешь, что бы тут началось, если бы мы на полную катушку драться с немцами стали? Могло ведь вообще болгар не остаться. Сейчас не об этом. Я вспомнил про Копривщице не просто так. Помнишь, как ты спланировал операцию?
— Точно! Как же я сейчас это дело упустил, — с досадой хлопнул себя по лбу Джуров. — Это же была очень хитрая военная хитрость. Я потом прочитал, что Наполеон так обманул защитников Мантуи. Мы же тогда человек десять нарядили в царскую форму и устроили театр, будто бы их партизаны преследуют. Гарнизон по ним стрелять не стал, а потом уже и поздно было — мы вслед за ряженными в город вошли.
— Можешь не трудиться, я же тогда там был, — опять усмехается довольный Живков, — я теперь знаю, как нам надо поступить.
— Тошко! Не темни. — Усталый Джуров начинает злиться на своего боевого товарища, — рассказывай, что ты там придумал, да пойдём уже спать. Я уже веки пальцами держу.
— Идея проста как пять стотинок! Вспомни историю Болгарии. Как действовал царь Аспарух, когда пришёл сюда? — Тодор не ждёт ответа, а тут же отвечает сам себе. — Правильно! Он заключал союз то со славянами, то с аланами, при этом участвуя в боях только кавалерией. Под тем простым предлогом, что у него пешего войска вообще не было. Ромеи были самыми сильными, но всех соседей достали, все народы были рады получить помощь опытной конницы, против катафрактариев и клабинариев [55]. Правда, никто из новых наших тогдашних союзников не обратил внимания, что потери пешего войска всегда выше, а значит, мы теряли меньше сил, а наши и союзники, и противники теряли больше. Что позволило Аспаруху усилиться, и, несмотря на малую численность своей орды, создать болгарское царство. Вот и сегодня пришло время менять союзника. Это просто политика, ничего личного. Тем более, можно будет Леонида ещё раз предупредить…
— Не можно, а нужно! — вдруг встряхнулся, заснувший было Джуров, — всё-таки СССР сейчас самое мощное в военном отношении государство мира, с самой сильной секретной службой. Если Андропов захочет устроить из Болгарии отбивную, то сделает это не моргнув глазом.
— Согласен! Леонида предупредим. Он не поверит, он вообще не склонен доверять никому, но так хотя бы наша совесть будет чиста, и у него не будет повода обвинить нас в предательстве. Надо возвращаться к идее южно-славянской конфедерации в составе Болгарии, Сербии, Албании и Румынии. Словенцев и хорватов придётся отделять, они католики, а значит будут всегда против остальных. Албанцы, конечно, не православные и не славяне, но старина Энвер [56] с этим исламским мракобесием качественно разобрался. Я думаю, что во всей Албании сейчас ни одного настоящего мусульманина не найти. Чаушеску, хоть и православный, но будет возражать. Его мы дожмём, открыв печальные перспективы его судьбы.
— Подожди, Тошко, а как же самая мощная фигура Балканской политики? Ты даже не упомянул друга нашего Йошку. Как так? Это же фигура, ого-го! Глава движения неприсоединения!
— На счёт фигуры ты прав! С Йошко будет трудно. Попробуем его купить! Предложим ему лидерство в новой конфедерации. Он же на этой идее с самим Сталиным схлестнулся и выиграл, между прочим.
Только надо его постепенно к этой мысли подвести, чтобы он, как свою начал продвигать. Начнём с того, что будем его к нам приглашать, к нему будем ездить, разговаривать будем. Ракию пить будем.
— Может тогда рискнуть и югославским путём пойти? Выйти из ОВД [57], ограничить контакты в СЭВ [58], пригласить немцев…
— Ты что!? Живков даже замахал руками на старого друга. — Хочешь, чтобы русские танки в Софии оказались? Забыл, что они с «пражской весной» устроили? Всё должно делаться медленно, постепенно, очень аккуратно.
— А что с экономикой и внутренней политикой делать? — Джуров заинтересовался новыми перспективами.
— С экономикой, конечно, всё непросто. Думать надо. Может быть, нам стоит потихоньку сворачивать эту навязанную нам Сталиным и Димитровым индустриализацию? Может сделать основным источником доходов туризм? Тем более, если активнее продвигать наши курорты на советский рынок, 300 миллионов человек это не кот чихнул. Впрочем, давай мы этот сложный вопрос отложим на потом. Мозги не варят ни у меня, ни у тебя. Ты иди в гостевую, чтобы я тебя до завтрака не видел. А я, пожалуй, прогуляюсь вдоль моря, а то опять день будет жаркий. Тем более сон что-то не идёт.
Живков накинул лёгкий пиджак и босиком спустился к самому урезу воды. Волны ласково, с лёгким шёрохом набегали на песок. Ветра не было. Золотой диск солнца уже прикоснулся к горизонт. Удивительная утренняя тишина царила над длинным, уходящим к горизонту, пляжем. Живков постоял в прохладной морской воде с минуту, потом, почувствовав, что ступни озябли, вышел на сухой песок и, утопая по щиколотку в прохладной перине, зашагал вдоль моря. Мысли всё-таки не оставляли его, вращаясь вокруг той же темы.
— Получается, что двигаться прежним путём нельзя. СССР действительно — колосс на глиняных ногах, и как не жаль, но придётся принять это, как одну из вводных в задаче, которую нам в Болгарии надо решить. Какие исходные есть ещё? — Он попробовал вспомнить подробности ночной беседы с Джуровым, — Прекрасная маленькая страна с плодородной землёй, гостеприимным, добродушным, но чуть ленивым народом. У нас богатейшая история, прекрасная кухня и мягкий климат. Кроме того у нас есть термальные источники и Чёрное море, Родопы и Рилы. Ещё у нас есть нестинары, орфики и прочие богомилы. Огромный пласт мистики. Вот! В этом наша изюминка! Паренька из Сибири мы будем изучать, но кроме того, поможем Людмилке в её интересных начинаниях. Может быть, её в восемьдесят первом году вообще под арест посадить? Нельзя мне её терять, она умница, кто мне без неё помогать будет? Ладно, до этого времени ещё дожить надо.
