Волжане (СИ) - Архипов Андрей Михайлович (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
— Кха… Здравия всем прибывшим! И старостам и мастеровым, и даже юным подмастерьям, скромно притулившимся вдоль стен! Растекаться по древу славословий долго не буду, потому что большинство друг, друга знает, хоть и прибыли вы с Оки и Унжи, Ветлуги и Суры, и даже с матушки Волги. Многие лета! Учитывая, что вечер короткий и завтра поутру многие из наших гостей, уже начнут собираться в дальний путь, начнем… Слово даю особе, которая многим из вас должна быть хорошо ведома!
Ефросиния стала оглядывать собравшихся, пытаясь за сиплыми вздохами и напряженными взглядами разглядеть живых людей.
Вот Третьяк, староста с Суры, недобро прищурившись на вставшую из-за стола Улину, наклонился к соседу и что-то коротко спросил. Выслушав короткий и испуганный ответ, он немного побледнел и затих. Вот сутулый старик в расшитой красными птицами рубахе нахмурился недовольно глянул на смиренно присевших рядом с ним молодых мастеров и хрипло заворчал. Тех как ветром сдуло к стене, а лавка так и осталась свободной. Улина меж тем представилась и сделала ряд объявлений. Тишина опустилась мгновенно. Как же, воеводская жена мошной трясти собирается! В этой роли она выступала впервые.
Однако та начала с другого.
Во-первых, предупредила старост, что многие поселения приблизились к своему пределу, и воевода вынужден со следующего года ввести в них десятину, дабы уберечь жителей от пожара, грязи и нечистот. То есть будет мостить улицы камнем, рыть канавы, ставить общественные уборные и заставлять людей перекрывать крыши черепицей, а уж новые дома ставить разрешит только из кирпича! При этом добавила, что ей, как казначею, только выгодно появление городков, однако она понимает, что не всякий готов раскошелиться, а значит…
Итог ее речи свелся к тому, что наместниками составлены списки поселений и пустующих земель, где необходимы рабочие руки. И если, мол, старосты поспособствуют с уговорами жителей, дабы часть из них переселилась за счет казны в новые места обитания, то и она готова закрыть глаза на то, что некоторые товарищи кратковременно превысили кое-какие значения.
Во-вторых, рассказала, что завтра на пажити состоятся торги скотом, в очередной раз приведенным из половецких степей, а также про осеннюю распродажу семян подсолнечника, свеклы, моркови, картошки и отборного посевного зерна. И громко уведомила, что первые две культуры (вот же слов нахваталась подружка!) она потом готова скупить на корню, сколько бы кто ни вырастил. Озвучила и цены.
Про овечью шерсть и лен можно было не упоминать, и так всем было известно, что ткацкие мастерские все берут без остатка.
Но Улина напомнила.
И про то, сколько лошадок она может выделить готовым взяться за будущие поставки. И что льняное семя тоже все заберет на масло. И про то, сколь зерна отсыплет в долг, если кто-то опасается, что выращивание этих самых культур, может привести к тому, что зимой пропитания не хватит.
После чего Величаво села, внимательно наблюдая за реакцией собравшихся.
Следом Николай оглядел небольшой продолговатый зал, увенчанный монументальной русской печкой, встал и, перебивая гомон толпы, озвучил уже свою домашнюю заготовку.
— Теперь о нас, сирых… Начну с малого и потому самого дешевого. Мы меняем оборудование, а потому в разобранном состоянии у нас есть четыре пилорамы и пять наборов запасных пил для каждой. Бесплатно! Желающие есть?
Негромкий гул вновь наполнил помещение, и Николай поднял руку, призывая к тишине.
— А еще в придачу к каждой даю подмастерье до осени. Они помогут поставить водяные колеса и наладят работу лесопилок, однако на все на это есть два условия… — он улыбнулся и закончил, — во-первых, будущий хозяин должен исполнить урок безо всякой на то оплаты, во-вторых, он должен поставить результаты своего труда на Суру в указанное нами место.
— Вот так подарочки… — недовольно пробурчал Третьяк, сидевший прямо напротив ее мужа. — Что за урок хоть?
— К следующей осени каждая пилорама должна изготовить четыреста трехметровых необрезных шпал и деревянные рельсы для них, защитив все от гниения. Потом этот товар будем брать уже за плату. Что это такое и с чем едят оное, многие должны знать, по подобным сооружениям. Небольшие тележки ходят на сурских цементных приисках. Теперь у нас задача сложнее, нужно проложить э… деревянную дорогу до Суры или ее судоходных притоков.
Николай стал нудно расписывать, какой муторной и долгой выходит перевозка цемента, особенно в проливной дождь, когда телеги вязнут в грязи, а бочки насыщаются влагой, но Ефросинья чувствовала, что в его словах сквозила неуверенность, пусть и незамечаемая остальными.
Иногда, бессонными ночам они говорили о том, как было бы прекрасно сесть на поезд и через пару часов очутиться за много верст от места посадки. И как тяжело построить дорогу, по которой может катиться железный монстр, везущий за собой десятки вагонов. А еще о том, что без проб и ошибок такую мечту не осуществить, а значит, надо начинать, хотя бы и с малого. И о том, что для этого необходимо держать тьму народа, который надо кормить, поить, лечить… И все равно через тернии и преграды тянуть дорогу на запад и восток, соединяя торговые пути в одно целое.
Он все-таки решился, хотя сомнения, судя по всему, его не оставляли. Николай перешел к мелким подробностям, касающемся заказа, и стал выслушивать возражения по поводу сухой древесины и пропитки ее сохраняющими составами, силами будущих хозяев пилорам.
Затем в разговор встрял какой-то эрзянский голова, засыпав Николая вопросами об этих самых составах, которые на самом деле, как Ефросинья слышала, еще и не довели до ума. Выслушав, что использовать их для других целей нельзя, поскольку дышать такой пропиткой, опасно для здоровья, любознательны эрзянин слегка поутих, но все-таки взял одну из пилорам вместе с уроком.
Вот он, упомянутый натуральный обмен в действии.
Еще одну лесопилку застолбил Третьяк. Однако он потребовал в придачу к пилораме стекольного мастера. Подбирал староста слова осторожно, поглядывая на Улину, однако посыл был понятен — вы тут жируете, а мы на берегу Суры сохнем. Настаивал, тряся бородой словно помелом. Подобрался к самому столу, схватившись немытой рукой за горлышко кувшина, отчего у, Ефросиньи возникло стойкое желание протереть тот рукавом. Сдержалась, не стала при всех показывать свою брезгливость. Да и Николай порадовал, ответив тому категоричным отказом. Обещал передать технологию изготовления стекла сначала школам и лишь потом, годика через три, остальным желающим. При этом оговорил, что только тем общинам, кто полным составом приняли Ветлужскую правду. Никаких одиночек.
Третьяка аж перекосило, он в число «своих» не входил, однако спорить не стал и бочком выбрался за дверь. А напоследок еще и отказался от лесопилки, однако та ушла влет кому-то из его соседей.
Потом пошли, уже настоящие заказы. На кирпич и стройматериалы, на жидкое и твердое мыло, на дрова и уголь, которые необходимо было поставить в определенный срок в оговоренное место. Большая часть распределилась по школам, мелочь забирали себе частники, ухитряясь вместе с заказом выбивать себе подмастерьев, что-либо смыслящих в производстве искомого.
Перечислялись поручения, на бочки для цемента, канаты, мелкую и крупную тару, поташ и квасцы, смолу и деготь, чернила и бумагу, воск и свечи, олифу, разнообразную, мебель, рыбий клей и шпон. А еще ее муж попытался заложить больше селитряниц, сославшись, что ему очень необходимо это удобрение.
Чуть позже Николай перешел к простым красителям: желтой охре из болотной руды и коричневой жженой умбре из какой-то особенной глины. Не побрезговал и растительными красками, даже упирая на них.
Заказывал настойки из листьев березы, конского щавеля и коры ольхи, дающих желтый цвет, синьку из черники, сон-травы и василька, разные оттенки зеленого из коры можжевельника и манжетки.
Иногда он настаивал на своем составе, иногда прямо задавал вопросы, что ему могут предложить. К примеру, когда Николай коснулся красных красок он категорически отказался от киновари, в состав которой входили какие-то подозрительные компоненты (пробормотав что-то про возгонку серы и ртути), и стал настаивать на любых, получаемых из насекомых или растений, например, цветков зверобоя. Согласился и на привозной кирмиз. Отверг он и белила, получаемые при настое тонких листов свинца в уксусе, однако долго медлил с этим, что-то про себя взвешивая.
