Волжане (СИ) - Архипов Андрей Михайлович (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Медь же в любом случае могли взять на вес, да и не было у ветлужцев других материалов для монет. Как говорил Николай, золото и серебро на Руси и в Булгарии не добывались и попадали сюда лишь из Царьграда, с Варяжского моря и с полуденных стран.
Последнее направление, судя по всему, было немало истощившимся ручейком прежней серебряной реки, текущей от некогда всемогущих арабов. И когда она в свое время обмелела, Русь и Булгар охватила нешуточная жажда. Даже на ветлужцев, с их грудой ценных товаров, благородных металлов не всегда хватало… За той же медью в итоге пришлось снаряжать экспедицию на Урал, поскольку ее месторождений в низовьях Вятки было не так уж и много.
Однако озвученная сумма, в чем бы она не хранилась, в любом случае была ошеломляющей.
— И все-таки, куда вы денете такую прорву монет? — вкрадчиво поинтересовалась Ефросинья, — Не то, чтобы я на что-то претендовала, но нам уже давно пора много менять и заново ставить. И я говорю на этот раз не о дороге до Болотного, а о станках ваших и колесах водяных, что не справляются со всеми, работами ни там, ни у нас. Надо же, дошли да чего! Бабы в очередь на мельницу за день записываются!
— Об этом мы с тобой поговорим дня через три, Фросюшка, когда соберемся с выборными и посчитаем все, что причитается нашим весям. В прошлом году за родами я тебя не тревожил, а теперь это будет и твоей головной болью.
— С детьми сам сидеть останешься?
— Своих старших пришлю, Присмотрят за мелкими! — шепнула ей Улина одними губами и, предвидя неизбежное, добавила. И нынче вечером тоже.
— Сегодня мы будем обсуждать воеводские монеты, они расписаны на другие надобности! — пояснил жене Николай.
— Какие же?
— Во-первых, наши, мастеровые? Во-вторых воинские. К примеру, если торговые походы оплачиваются из общей казны, поскольку в продаже товара все кровно заинтересованы, то расходы на войско должны заботить непосредственно воеводу. Улина, ну-ка, пробегись еще раз по всем позициям.
— Снаряжение дружины и ополчения за предыдущий год ровно тысяча, и это по себестоимости! Далее идет одержание постоянного войска, самого воеводы и наместников его, выплаты наемникам, постройка флота речного, возведений хранилищ, закупка продовольствия, обустройство переселенцев, выкуп невольников и беглых…
— Нам сколько полагается? — прервал ее Николай.
Из четырех тысяч мастеровым на развитие остается лишь семьсот гривен. Крохи, да.
— Все равно прорва… — покачала головой Ефросинья.
— На самом деле нет ее, этой прорвы, воевода почти все забрал на поход волжский. Хорошо, что вернуть обещал в следующем году, — Николай чуть задумался и хмыкнул, — но лучше бы солью отдал.
— Солью?
— Ей, родимой. Вовка божился, что, соду из нее получать можно, вот только как, точно не помнит… Говорил что-то про аммиак, но для нас его получение темный лес. В общем, плакали пока наши денежки, полсотни гривен осталось на неотложные нужды. Пятьсот ратников на Волге это не хвост собачий, их кормить и поить требуется, а половину из них и вовсе с земли пришлось отрывать, как только, сев прошел! Так что соседям, что будущие их работы на себя взяли, пришлась пообещать приплатить чуток. Собственно, мне не денег жалко, а сомнения гложут, управимся ли без них?
— Ныне у общин косилок и волокуш в избытке, так что с сенокосом все гладко будет, бабам одни неудобья станется убрать, — махнула рукой, Улина и напомнила. — Про другое ответь! Про жатки, что снопы вяжут и сразу молотят, ты случайно не запамятовал?
— А я обещал? — ошеломленно уставился на собеседницу Николай, за малостью не открыв свой рот.
— Ты говорил, что есть такие! — надавила голосом воеводская жена.
— Жнею самосброску я тебе на следующий год покажу в товарных количествах, насчет остального… Дай нам несколько лет, может, что и получится. Чем сложнее техника, тем больше времени на ее разработку требуется… Кстати, раз уж зашла речь о сельском хозяйстве, когда ты конезавод организуешь? Нам хорошие кони позарез нужны! Степными лошадками только детей на торгу возить, а не плуг таскать!
— Я уже говорила с Твердятой на эту тему, — ушла от ответа Улина.
— И что?
— Что-что… Нужен большой мешок серебра, чтобы нормальными племенными лошадьми обзавестись!
— Насколько большой?
— Всем даже представить страшно, насколько!
— Обзаводись хоть какими! Нам даже хромой жеребец-тяжеловоз за счастье выйдет, лично к кобыле буду подтаскивать!
— Трофим все больше об арабских скакуна мне уши грел.
— Ох уж эти вояки, пусть себе тешатся! Однако нас с тобой не верховая лошадь интересует, а тягловая для пахоты и повозки тяжелых грузов! Неприхотливая и устойчивая к холодам…
— Для Поветлужья или…
— Или! Под плуг для Суздаля и Воронежа. Особенно для первого, вола там не прокормить! Пусть Петр ищет в Киеве, а нет там, так хоть в Царьград кого отправляйте, Вячеслав вам породы подскажет!.. И раз уж пошла такая пьянка, то поинтересуюсь насчет кормов для скотины, силосные ямы заложили? А то, как с меня требовать, так завсегда, а как, с себя…
— Заложили, заложили, одну для силоса и три для сенажа. Вот только не знаю, хватит ли подсолнечника для первой. Да и бабы переяславские… не слушают меня в этом вопросе и все тут!
— А что ты хотела? Дело новое и если что-нибудь пойдет не так, еще и вспоминать полжизни наши с тобой ляпы будут. Вон, Ефросиньи жалобись в случае чего! — кивнул Николай на жену. — Она кого хочешь уговорит, а потом догонит и еще раз уговорит! Или мужу своему намекну и ему не не посмеют отказать! Когда, кстати, воевода вернется? К зиме?
— Лишь бы вообще вернулся, — Улина суеверно сплюнула через левое плечо, — и не через степи донские, а Волгой, как ушел.
Николай тяжело вздохнул и присоединился в своих переживаниях к воеводской жене.
— Ты уж не каркай! Если рать не вернется, то нам всем амба. Большая такая, зеленая амба, хоть я и сам досконально не знаю, что это такое.
Постоялый двор, дающий приют каждому, кто по воле судьбы или по стечению обстоятельств оказался в Переяславке, застыл в паутине ожидания. Обычно шумный и падкий на звонкие детские голоса, чьи обладатели пользовались его территорией совершенно безвозмездно, сегодня он был встревожен. Люди, плотно заполнившие все его закоулки, не были похожи на прежних посетителей. Подобно гигантскому пауку они опутали его комнаты потаенными разговорами и низким приглушенным ворчанием, — заполнили все пространство запахом лука и смрадом застоявшегося воздуха, не успевавшего выходить в верхние продухи.
— Ох, надышали-то, надышали!
Крепкая смесь запаха пота, немытого тела и чесночной вони прянула Ефросиньи прямо в лицо.
Она осторожно прикрыла входную дверь общего зала, оставив возможность струйке прохладного вечернего воздуха проникать из сеней внутрь, и шагнула вперед, Степенные мужи недовольно потеснились в сторону, пропуская ее ближе к столу, однако она направилась к окну, заполненному мутноватым заревом гаснущего дня и неясными силуэтами толпящихся под избой зевак.
Стекло в оконной раме имело чуть зеленоватый оттенок, но от этого восторженных взоров с обеих его сторон ловило ничуть не меньше. А уж когда Ефросинья повернула рукоятку и откинула раму в сторону, впустив в помещение разбегавшихся по стенам солнечных зайчиков и волну свежести, то это вызвало не только вздох облегчения немногих присутствующих тут женщин, но и взор восхищения со стороны представителей мужского населения.
И в отношении ее статей, сохранивших свою прелесть после родов и в отношении окна, которое оказывается, могло легко откидываться в сторону на щедро смазанных маслом железных петлях.
Ну, а она что? Прошла, как лодья по мелким волнам чужих голов в обратную сторону и протиснулась за стол меж мужем и Улиной, мимоходом подмигнув подружке. Та только усмехнулась, удачно скрыв это уголком цветистой шали, накинутой на плечи. Проход они с ней оговаривали заранее.
Глухой звон колокольчика заглушил гомон толпы и заставил собравшихся гостей повернуть головы к ее изрядно поседевшему мужу. Тот между тем плеснул себе в чашку воды из высокого глиняного кувшина, жадно ее осушил и медленно встал, коротко поклонившись присутствующим.
