Боги не дремлют - Шхиян Сергей (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
– Охотничий дом с нечистым! – неожиданно для присутствующих, обрадовался я. – И далеко он отсюда?!
Староста удивленно на меня посмотрел и пожал, плечами:
– Близко, с версту отсюда, только там жить нельзя, кикиморы болотные замучают. Кто туда попадет, назад не вернется.
– Ничего, у меня против нечисти специальная молитва есть! Как-нибудь справлюсь!
Ничего более приятного, я услышать просто не мог. В таких страшных для местных жителей домах вполне могли обитать не совсем обычные для этой эпохи люди. Возможно, как-то связанные с моей проблемой перемещения во времени…
– Я не хочу жить в доме с нечистой силой! – вмешалась в разговор Матильда. – Я боюсь привидений!
– Ладно, – легко согласился я, – боишься, оставайся здесь. Я тебе самый лучший шалаш построю!
– Я не хочу жить в шалаше, – подумав, сообщила она.
– Тогда сама предлагай, что хочешь, можно в деревне, только если там тебя поймают французы …
– А почему я одна, а как же ты?
– Я нечистой силы и прочих глупостей не боюсь, зачем же мне мучиться в антисанитарных условиях?
Конца фразы Матильда, само собой, не поняла, но смысл уловила верно. Подумала, и легкомысленно, махнула рукой.
– Ладно, где наша не пропадала, познакомимся с кикиморами. Баня там хотя бы есть? – спросила она у старосты.
Тот не ответил и испуганно перекрестился.
– Свят, свят, свят, откуда же мне то ведать, я с нечистыми не знаюсь!
Мне показалось, что он уже пожалел, что предложил нам такое сомнительное жилище.
– Нас хотя бы туда проводят? – спросил я.
– И не проси, барин, кто же захочет в такое место идти. Если только Филатка, если с ним сторгуешься. Больше некому. Да и то навряд, не станет он душой рисковать.
Мы оба посмотрели на стоящего невдалеке провожатого. Он понял, что разговор идет о нем, и подошел ближе.
– Филат, – обратился я к нему, – отведешь нас в охотничий дом, где нечистая сила обитает?
Мужик сначала даже не понял о чем идет разговор, но когда староста объяснил, что мы от него хотим, замахал руками.
– И ни, Боже мой! Я что себе враг! У меня баба и малые ребята, если кикимора в болото утащит, кто их кормить-поить будет!
– Я хорошо заплачу, – пообещал я.
– Слышал я, барин, уже твои посулы, только пока ломанной полушки от тебе не видел, – сердито сказал он. – Наперед за прежнее разочтись, тогда и разговор разговаривать будем!
Я без слова вынул кошель с французскими монетами и дал ему пять франков. Это произвело впечатление не только на Филата, но и на старосту. Мне кажется, что он уже пожалел, что упустил такого выгодного клиента.
– Неужто золотой отвалишь? – дрогнувшим голосом спросил мужик.
– Золотой будет слишком жирно, а серебряным награжу, – ответил я. – Тебе и дело-то указать, где тот охотничий дом.
– Коли так, то я сам покажу, – по правилам свободной конкуренции, вмешался в торг староста.
– Ты, Иван Михеич, совесть поимей, чего не в свои дела встреваешь! – разом потеряв уважение к начальству, сердито оборвал старосту Филат. – Мы с барином уже почитай свои люди, а ты встреваешь! Не гоже тебе так поступать!
– Ладно, – попытался я погасить спор, – готовь нам с собой еду и у тебя будет серебро, – сказал я Ивану Михеевичу.
Тот смерил мужика многозначительным взглядом и, ворча себе под нос, пошел за провиантом. Филат же, окрыленный одержанной победой, попытался нам рассказать какой он значительный человек.
– Филат Фадеич, – это тебе не просто так! Меня голыми руками не возьмешь, – заговорил он, вполне довольный собой.
– Не бойся, – тихо сказал я Матильде, – никакой нечистой силы не существует, все это бабушкины сказки. Если там и есть что-нибудь необычное, то вполне земного происхождения.
– Ишь, умный какой нашелся, думает все ему можно! Раз староста, так все ему дозволено, – бубнил проводник, однако лишь показался Иван Михеич, замолчал, кажется, сам испугавшись собственной смелости.
– Берите, гости дорогие, – сказал тот, ставя перед нами две ивовые корзины, наполненные берестяными туесами, – чем богаты, тем и рады. Дал бы больше, только сами в большой нужде.
– Что здесь? – спросил я.
– Пшено, маслице, медок, сметана, творог, – перечислил он, указывая на «упаковки».
Честно говоря, я даже не ожидал такого изобилия продуктов. Вот что значит не халявные, а товарно-денежные отношения! Я рассчитался, как было оговорено, и довольный староста по любому вопросу попросил обращаться только к нему.
– Ну что, пойдем? – спросил я проводника.
– Пойти оно конечно можно, почему не пойти, – ответил он, глядя на Ивана Михеевича горящим завистью взглядом. – Только боязно мне что-то. Как бы чего с нечистой силой не вышло! Ты бы, барин, набавил малость, а то неправильно получается. Как же так, одним все, а другим кукиш!
– Может быть, ты еще хочешь получить свободу, равенство и братство? – ехидно поинтересовался я.
– Так кто ж не хочет? – неожиданно для меня, ответил он.
– Чего не хочет? – переспросил я, поражаясь тому, что не успел в Россию прийти Наполеон, как идеи французской революции стали уже так популярны у нашего народа.
– Так ясно чего, богатства! Набавить нужно, барин, а то смотри, скупой платит дважды! – припугнул Филат.
– Точно, – согласился я, – только ты другую поговорку забыл: жадность фраера сгубила!
– Так я сам вас и отведу, – вполне адекватно понял суть нашего разговора староста. – Почему хорошим людям не поспособствовать! Оно, конечно, там нечисто, люди зря говорить не стану, да где наша не пропадала!
– Это как так ты все, Иван Михеич, о себе понимаешь? – возмутился Филат. – Не у тебя был договор с барином, а у меня!
– Был да сплыл, – ответил я ему вместо старосты. – Все, друг ситный, твой поезд ушел!
– Как это ушел?! А справедливость? – возмутился Филат, демонстрируя замечательную сущность русского человека, проникать прямо в сущность предмета, минуя непонятные слова. – Ты сперва разочтись за посул, а потом иди куда хочешь, договор дороже денег!
Глава 11
Справедливость оказалась попрана, кривда победила правду, и бедолаге Филату осталось только сетовать на человеческую подлость и копить в себе социальную ненависть. Мы же, не теряя времени, отправились разыскивать таинственный охотничий домик.
– Слышно, барин, хранцуз хорошо поживился в Москве? – поинтересовался Иван Михеевич, когда мы, забредя в непроходимые заросли, вынуждены были остановиться и спешиться.
От кого он это услышал в глухом лесу, староста не объяснил. Я не стал вдаваться в подробности и подтвердил справедливость слухов, рассеянным кивком. В тот момент думал, как мы сумеем пробраться через заросли с лошадями. Ничего даже отдаленно напоминающее тропу тут не было, а лес даже без листвы, казался темным и мрачным.
– Далеко еще? – спросила Матильда, которой уже надоело бесцельное блуждание по чащобе. – Ты же говорил, что идти не больше версты, а мы уже третий час идем и никакого просвета!
– Место-то нечистое, вот оно и выходит. Знать нам нечистый так глаза отводит, и по кругу водит, – объяснил староста. – Я наши леса как свои пять пальцев знаю. Как-нибудь приведу!
– Дальше куда? – спросил я, чтобы прервать бессмысленный спор.
– Думаю, теперь нужно идти на полдень. Да вы, барины, не опасайтесь, Иван Михеев еще никого не подводил! Сказал, приведу, значит приведу. Раньше дорога здесь была, а как тут больше никто со страха не ходит, все и заросло молодью.
Мы повернули на юг, и пошли в обход зарослей. Как и все последние дни моросил дождь. Земля в лесу успела промокнуть, но пока ноги не вяли, и идти было не трудно. Однако Матильде не нравилось само предприятие, и она периодически начинала на меня ворчать.
– Неужели ты боишься нечистой силы? – спросил я, после ее очередного едкого замечания по поводу мужской безответственности. – Ты ведь христианка и не должна верить в языческую нечисть!
