Чаганов: Москва-37 (СИ) - Кротов Сергей Владимирович (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
– Your names? – Обращается он к нам с Севкой.
Помогаю помощнику записать наши фамилии латинскими буквами. Жеребьёвка. Ильин выбирает западные ворота.
«Везёт. Это значит в первом тайме солнце будет слепить вратаря басконцев».
Свисток арбитра к началу матча тонет в реве глоток девяноста тысяч болельщиков.
– Команды ринулись в игру! – Бархатный голос Вадима Синявского зазвучал в репродукторе. – Сейчас на поле идёт стремительное перемещение сил по сложным линиям.
Оля уютно устроилась на пустой кухне Ильфов, на столике – чашечка свежесваренного кофе, стакан холодной воды, фарфоровая сахарница с блестящими щипчиками.
– Семичасный на правом фланге удачно перехватывает мяч, обыгрывает полузащитника басков и стремительно продвигается к штрафной, – Оля замирает с чашкой в руке. – ему навстречу крайний защитник. Семичасный смещается к центру, удар!.. (В динамике слышится разочарованный вздох болельщиков.)… Вратарь басконцев Григорио Бласко в блестящем прыжке переводит мяч на угловой.
«Настоящий штурм»!
Атака за атакой обрушивается на ворота басков. Ильин, Якушин, Семичасный… удары сыпятся со всех сторон. Качалин выключает из игры Лангару, за первые тридцать минут ни одного удара по нашим воротам. Беспрерывные атаки, а результата нет.
«Мастерства не хватает или везения? А чёрт его знает, не могу понять. Да если бы и понял, никак повлиять на происходящее уже не могу».
Поворачиваю голову на запасных: Горохов – вратарь дубля спокоен, у Боженко, нашего основного, работы нет, он только раз взял мяч в руки; трое «динамовцев» из Ленинграда, прибывших на усиление вчера вечером: Дементьев, Фёдоров и Киселёв – нападающий, полузащитник и защитник, перебрасываются короткими фразами.
– Смотри на Качалина. Центрального защитника исполняет.
– А Якушин с Елисеевым!
– Дубль-вэ играют…
Баски играют совершенно молча, наши по привычке перекликиваются. Фредриксона это заметно раздражает: вдруг ни с того, ни с сего назначил свободный удар. Оказалось с места, с которого Семичасный слишком громко выкрикнул что-то.
«Поаккуратнее надо с ним»…
Игра окончательно выровнялась, мяч застрял в центре поля. Наш вратарь, со скучающим видом, картинно подпирает белую штангу.
Толкаю Севку в бок: «Скажи Боженко чтоб бросал пижонить».
– … испанский защитник сильным точным ударом переводит мяч со своей половины поля к нашей штрафной… Качалин проигрывает борьбу на верху Лангаре… и капитан команды Ригейро с полулёта вбивает мяч в сетку наших ворот… Боженко явно запаздывает с броском.
Рука с кусачками дрогнула и кусочек серого рафинада летит в сторону. Оля быстпым движением левой рукой ловит его в воздухе и отправляет в чашку.
– … футбольный закон никто не отменял, он строг: – звучит в эфире расстроенный голос Синявского. – не забиваешь ты – забивают тебе.
– Чаганов, открывай! – Из-за дверей раздевалки слышится грубый голос Фриновского. Поднимаюсь со стула, машу рукой футболистам и отодвигаю засов. Грудью преграждаю начальнику ГУГБ дорогу.
– Чего надо? – Понижаю голос. – Что ты тут мельтешишь? Я здесь за всё отвечаю… Фриновский таращит глаза и не находится с ответом. Хлопаю перед его носом дверью.
– Да что вы тут скисли-то, – стучит кулаком по дверце шкафчика Ильин. – ещё пол-игры впереди, набьём им ещё сколько захотим!
– Правильно, капитан! – Обвожу взглядом понуришихся игроков. – Поднимай народ на «последний и решительный бой». Не получаются издали пробить их кипера – играйте в «стеночку»…
– Какую ещё «стеночку»? – Бледнеет Боженко.
«М-да, действительно, неудачный термин»…
– … имею ввиду, больше в пас играйте. Вот смотрите… бежит, к примеру Якушин, а ему наперез защитник. Так он не в водится начинает, а пасует Смирнову, который стоит руки в боки и отдыхает… (в комнате раздается нестройный смешок). Защитник бросается к нему, а тот в одно касание возвращает мяч Якушину, да не в ноги, а на ход!
Беру мяч и для наглядности посылаю мяч от стенки Ильину.
– И всё хватит тут сидеть, – хлопаю в ладоши. – запасные – за ворота разминаться, основные – на поле…
– После перерыва игра пошла на встречных курсах. Боженко в высоком прыжке спасает команду от неминуемого второго гола, снимая мяч с головы Лангары… и, не медля, посылает его рукой к центру поля Семичасному. Тот проходит по левому краю, уводя за собой испанского хавбека, отдаёт мяч в центр свободному Якушину, на него несётся защитник… пас Смирнову… он обратно Якушину… Удар! Го-о-ол!
Оля легко, не напрягаясь, делает сальто назад и садится на шпагат… с её длинной шеи на пол соскальзывает бело-голубой шёлковый шарфик Маруси.
Тревожно поглядываю на часы: до конца игры осталось четверть часа. На табло – 1:1. Баски подают угловой, что всегда опасно. Мяч летит к одиннадцатиметровой отметке, там тесно. Боженко в высоком прыжке пытается поймать мяч руками, тянется к нему двумя руками, отклоняясь назад. Ему на помощь приходит защитник Корчебоков, который пытается отбить мяч головой: затылок вратаря и лоб защитника сталкиваются в воздухе… мяч пролетает выше игроков и выкатывается за боковую.
«Как-то странно они упали, не сгруппировавшись, как два куля с песком»…
Наш фельдшер в белом халате с завязками на спине и с маленьким чемоданчиком с красным крестом, вписанным в белый круг, уже преодолел половину пути до места столкновения.
– Горохов и Киселёв. – На всякий случай командую я (все запасные вопросительно смотрят на меня), а сам спешу за ворота – хода на поле никому кроме игроков, судей и доктора – нет. Вратарь с защитником начинают быстро шнуроваться: длинные шнурки охватывают подошву, проходя мимо шипов, чтобы бутсы в игре не соскальзывали с ноги.
– Что там, Михалыч? – спрашиваю фельдшера, хотя ситуация понятна и так: игроки без сознания.
Тот сокрушённо машет рукой, а от кареты скорой помощи, припаркованной на беговой дорожке у центрального входа, уже бегут санитары с носилками.
– Горохов и Киселёв готовятся… – говорю Ильину, подошедшему к бровке.
Он согласно кивает головой, подтверждая моё решение, и я спешу к скамейке запасных. Стадион встревоженно гудит. Втроём подходим к боковому судье, стоящему у центральной линии, тот отрицательно крутит головой.
– В чём дело? – спрашиваю его по английски.
– Боб-ров… Ча-га-нов. – Он достаёт из кармана листок с моими каракулями и читает по слогам.
– Что это значит?
– Перед игрой я взял у вас и у испанцев фамилии запасных, – начинает терпеливо объяснять боковой помощник. – вот они.
– Это по правилам ФИФА? – Пытаюсь собрать мысли в кучку.
– По правилам ФИФА, – на меня смотрят неподвижные рыбьи глаза. – замены вообще запрещены. Но по соглашению между вашим руководством и командой басков разрешены две замены из списка, поданного командами перед матчем.
«Попал»!
– Что он там буровит? – Вокруг нас начинает собираться толпа из игроков и запасных.
– Даю вам две минуты на замену, – в прозрачных зрачках Фредриксона заиграла садистская усмешка. – после этого даю свисток на продолжение игры.
Обхватываю голову руками.
– В команде «Динамо» Москва две замены: вместо выбывшего из игры Льва Корчебокова на поле выходит Всеволод Бобров… место в воротах взамен травмированного Николая Боженко занимает Алексей Чаганов.
Кофейная чашка выскальзывает из Олиных рук, летит на пол и со звоном разбивается на сотню осколков.
Аркадий Чернышёв занимает место правого защитника, а Севке капитан строго-настрого приказывает из центрального круга не выходить, для убедительности показав ему свой увесистый кулак. По свистку арбитра динамовцы сразу бросаются в атаку: нападение – лучшая защита, тем более что с защитой у нас – полный швах. Трибуны начинают потихоньку оживать после испытанного шока. Следует дальний удар Ильина, Бласко с трудом переводит мяч на угловой.
