Чаганов: Москва-37 (СИ) - Кротов Сергей Владимирович (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
– Все читали статью? – поднимаю газету над головой.
– Что за статья? Какая статья? – Понеслось со всех сторон.
Выясняется, что не слыхал о ней никто. Ребята тут же устраивают громкую читку. По окончании головы поворачиваются к тренеру.
– А что вы на меня смотрите? – Дубинин вскакивает со стула и зло кричит. – Я один за вас отвечать не собираюсь!
В раздевалке повисла тягучая тишина. Не выдержав её, тренер срывается с места и вылетает из комнаты. Ребята поворачивают головы в мою сторону.
«Ну давай, командуй. Это ж так просто – взял расставил в всех по новому и победа в кармане. Как бы не так. На каждую позицию надо подходящего игрока найти, готовить его, а команде привыкнуть к новой системе».
– Что замолкли? – Стучит по колену кулаком Михаил Якушин. – Бог с ним пусть катится колбаской. Давно же хотели играть по новому… вот она возможность. Бери её!
– А что, – зашевелился народ. – в самом деле!
К школьной доске выходит Сергей Ильин – капитан и берёт в руки мел.
– Гаврик, – указывает рукой на Качалина. – ты отныне – центральный защитник. Чернышёв с Лапшиным играйте ближе к центру, в затылок к полусредним Якушину и Елисееву.
– Василий, – мел направлен на центрального нападающего Смирнова. – ты отвлекаешь защитников на себя, уводишь их в центр. Мы с Семичастным (крайние нападающие) уводим к боковой полузащитников, а полусредние – Якушин с Елисеевым будут врываться в штрафную через эти дыры.
«Так у них всё давно уже продумано! Мои поучения им и задаром не нужны».
Футболисты окружают капитана, вырывают у него мел и начинают рисовать какие-то стрелки. Через полчаса ажиотаж спадает и мне удаётся всавить слово.
– А теперь попрошу вас кратко ввести главного тренера… – подмигиваю вратарю Боженко. – в курс его замыслов.
И как только потолок не рухнул от взрыва смеха в закрытом помещении. В дверях раздевалки застревает группа модно одетых мужчин.
– Что за шум, а драки нет? – Один из них, лет сорока в светлом костюме и галстуке, как звезда Голивуда, лучезарно улыбается, показывая белые зубы.
Стоящие за ним с готовностью хихикают. Футболисты неприветливо хмурятся.
– Това-арищи, товарищи, – на передний план протискивается замдиректора команды по хозяйственной части Камерер. – разрешите представить вам товарища Семёна Тимошенко, режиссёра новой звуковой комедии «Вратарь»…
– Прошу прощения за вторжение… – продолжает режиссёр, ничуть не смущённый нашим холодным приёмом. – вчера я был в Кремле на просмотре. Наш фильм утвержён к прокату!.. За спиной Тимошенко послышались возбуждённые восклицания.
– … товарищу Сталину очень понравилась картина! И он… и он… – повышает голос режиссёр, стараясь перекричать коллег. – попросил меня устроить первый публичный показ фильма для футбольной команды «Динамо»! (Одобрительный рёв). У которой… у которой послезавтра, то есть уже завтра решающий матч с басками!
К привычному запаху пота стал примешиваться выхлоп перегара.
«Всю ночь, похоже, отмечали»…
Из коридора доносятся женские голоса, футболисты с интересом вытягивают шеи.
– Товарищ Чаганов, – шепчет мне на ухо замдиректора. – я подумал, сейчас после обеда будет подходящее время. Отдохнут ребята перед вечерней тренировкой. (Киваю головой). Отлично, обед накрыт, а в кинотеатре уже заряжают кассеты. (В подтрибунных помещениях стадиона «Динамо» были оборудованы кинотеатр и ресторан).
– Только это, Исаак Максимович, – ловлю его за рукав. Чтоб никакого алкоголя, творческому коллективу тоже не наливать…
Иду по длинному коридору вслед за игроками.
«Неужели так и сказал – решающий матч? Не нравится мне это нагнетание… хотя может быть и не нагнетание это, а наоборот… отвлекутся ребята, расслабятся».
– Товарищ Чаганов! – раздаётся со стороны лестницы срывающийся басок. – Это я – Севка Бобров!
С трудом узнаю в этом высоком мускулистом юноше в спортивном костюме с буквой «Д» на груди, того пацана, с которым встречался два года назад здесь же на «Динамо». Маленький вохровец цепко держит его за руку.
– Опять из дома сбежал? – Отпускаю охранника.
– Неа, – гордо расправляет плечи Бобров. – я уже самостоятельный. Семилетку окончил, осенью начинаю учёбу в ФЗУ. И ещё, меня в юношескую команду «Динамо» Ленинград взяли.
– Молодец! Рад за тебя. – Хлопаю Севку по плечу. – Голодный? Пошли обедать, а то как бы наши проглоты не съели всё.
Заполночь, на гудящих ногах сворачиваю в Докучаев переулок к дому.
«Длинный-длинный день»…
Просмотр картины и последовавшее за ним обсуждение получились неожиданно душевными: звёзды футбола снисходительно закрывали глаза на нелепые прыжки и ужимки в воротах Антона Кандидова, на «игроков», бегущих за мячом по полю как стадо бабуинов и женщину в мужской раздевалке, поднимающую у футболистов… боевой дух. Звёзды экрана, пьяные от успеха у равновеликих им по популярности людей, почти не задирали нос.
– Действительно понравилось? – Недоверчиво смотрит на меня автор сценария Лев Кассиль, тряхнув пышной кудрявой шевелюрой. – Тогда скажите, кто из героев вам ближе всего?
Вся тусовка заинтересованно поворачивается к нам.
– Карасик, – мои слова тонут в дружном смехе. – я, ведь, и сам инженер…
– И вратарь тоже, – серьёзно добавляет Ильин (съёмочная группа заглатывает наживку). – целый день его тренируем, как те пацаны из вашей фильмы. Не верите? Увидите завтра!
«Снова смех, снова шутки. Но пора заканчивать, хорошего – понемножку. Через полчаса – тренировка».
Игра команды, что особенно стало заметно на вечерней тренировке, заиграла новыми красками. В двухсторонней игре, несмотря на привыкание к своей ускоренной реакции снова пропускаю пять мячей: нападение основного состава с оттянутыми полусредними рвёт оборону дубля, как Тузик грелку.
«Не расплескать бы до завтра этот боевой запал».
Поработать в СКБ не удалось (Севку отправил ночевать к себе домой), так как телефон разрывался от звонков с просьбами достать билет на завтрашний матч.
– Лёха. – Слышится тихий голос Гвоздя из подворотни. Ныряю туда и мы замираем на минуту: слава богу, хвоста не наблюдается. Определённо особисты перешли к стационарным постам – весь день провожу на людях в трёх – четырёх известных наперёд местах.
– Малява тебе от подруги твоей… – шепчет он.
Сую в карман листок бумаги.
– … и это..
«И ты, Брут! И тебя поразила футбольная лихорадка»?
– … мы тут с братвой газетку читали… – растягивает слова Гвоздь. – статью прокурора.
«Понял о чём ты»!
Недавно «Известия» напечатали рассказ Льва Шейнина, прокурора по особо важным делам, о том, как старый уголовник, едет в Москву в Прокуратуру СССР кается в своих грехах, клянётся порвать с преступностью. Прокурор ему верит и отпускает на все четыре стороны. Слышал, что за месяц, прошедший с той публикации, в приёмную прокуратуры обратились с просьбой об амнистии десятки людей.
– Молодец, Николай! – Подбадриваю Гвоздя. – Правильное решение. Знаю я того прокурора (даже подружились во время расследования покушения на Кирова), выясню что да как. А я уж, грешным делом, подумал, что билеты на футбол просишь.
– Нет, это нам без надобности, – шмыгает носом он. – там, небось, каждый второй лягавый будет.
«Оказывается не всё так плохо в нашей стране, идут и обратные процессы. Люди встают на путь исправления».
Лежу в спальне на кровати (в гостиной на диване сопит Севка) и перебираю в памяти Олину «маляву». В связи с окончанием учебного года и началом экзаменов, школьную химлабораторию закрыли на замок, а её саму, лаборантку, отправили в отпуск. Ильфы убыли в санаторий в Крым, состояние здоровья главы семейства значительно улучшилось, он полон новых творческих планов. Маруся, жена писателя, оставила Оле ключ, приглядывать за квартирой. Её там иногда навещает Геня, которая неделю назад, будучи в сильном подпитии, начала плакать и жаловаться на жизнь, размазывая чёрную тушь по щекам. Что, мол, Ежов играет с огнём: задумал дурное против Сталина (говорила о каком-то письме компрометирующем вождя). Пропадёт, ведь, Ёжик и её с дочкой за собой в могилу утянет.
