Забирая жизни. Трилогия (СИ) - Бец Вячеслав (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
За три недели полк Родионова дважды участвовал в обороне и один раз в прорыве к окружённым союзникам, но «Анархисты» приняли участие только в одном эпизоде – во время прорыва. Сектанты себе не изменяли и по‑прежнему сражались яростно и до последнего. Да, порой среди них попадались и такие, кто боялся смерти, но добрых две трети поражали своей стойкостью и решительностью, когда обстановка становилась для них безнадёжной. Это не означает, что они никогда не отступали. Нет, когда дело было плохо и в отступлении был смысл, то, конечно, отступали, но если они этого не делали, то всегда сражались до самого конца.
Это рушило логику и поначалу привело к ощутимым потерям, поскольку бойцы Родионова просто не ожидали, что враг либо не будет сдаваться даже в самой отчаянной ситуации, либо окажется способен сдаться, а потом неожиданно взорвать себя, когда противник подойдёт ближе. Но после ряда кровавых инцидентов это привело к тому, что сектантов совершенно перестали брать в плен, даже в тех редких случаях, когда они пытались сдаваться, и ненависть к ним возросла на порядки. Так что теперь у солдат Альянса кроме желания сохранить свою собственную жизнь, появилась дополнительная мотивация, которая мобилизовала все силы без остатка. Наверное, любой генерал был бы такому рад.
Однако даже несмотря на всё это, несмотря на высокий риск, в той единственной операции, в которой «Анархисты» участвовали, весь взвод по приказу командира пытался взять кого‑то из сектантов живым, но обстоятельства складывались так, что выполнить этот приказ так и не удалось. Андрей очень хотел потолковать с кем‑нибудь из секты, но пока что ему не везло.
Шёл сильный дождь, сопровождаемый частыми раскатами грома. Андрей со своими парнями расположились на отдых в просеке, неподалёку от остатков того, что когда‑то называлось шоссе. Наспех натянутые брезентовые тенты укрывали от дождя и позволяли кое‑как пересидеть непогоду. В последнее время его люди мало спали и ещё меньше отдыхали, но и эта передышка могла называться отдыхом лишь с большой натяжкой – они до сих пор так и не знали, где остановятся в своём стремительном отступлении, пригнавшем их из‑под Винницы через половину Украины аж сюда – в район Киры.
Становилось всё темнее. Уже четвёртый день, с того самого момента, как они контратаковали сектантов, чтобы деблокировать почти пятнадцать тысяч окружённых солдат Альянса, дождь лил и лил, не переставая, лишь меняя интенсивность. Сидя под тентом, Андрей в очередной раз прокручивал в голове прошедшую операцию.
Она сама по себе была малоприятной, поскольку требовалось наступать на ожидающего атаки, готового к бою противника, так ещё и погода превратила её в сущий ад. Он ещё долго будет помнить, как они под обстрелом ползли по грязи, как поскальзывались, как, промокшие до нитки, с трудом и потерями добрались до наспех вырытых, неглубоких траншей сектантов, и вступили с ними в ближний бой. Там, в тех траншеях, Андрей получил очередную порцию незабываемых впечатлений, которых очень хотел бы не получать.
Жестокость и кровавость произошедшего наложила на него новый неизгладимый отпечаток. Именно там Андрей впервые увидел, как выстрел из дробовика практически в упор разносит голову, словно арбуз, как в рукопашной схватке люди с остервенением убивают друг друга прикладами и ножами, нанося по двадцать и больше ударов там, где достаточно было и первых двух, как уходит с лиц человеческий облик. Даже у тех людей, от которых ты этого совсем не ждёшь.
Раньше такое потрясло бы Андрея до глубины души, нанесло бы такой удар по его психике, от которого он бы долго приходил в себя. Игорь так и вообще, наверное, мог бы сойти с ума. Но сейчас восприятие уже работало иначе. Вместо потрясения Андрей принялся философствовать, размышляя о том, что же происходит с человеком в таких ситуациях и почему всё именно так. Даже Игорь, который к удивлению Андрея заявил, что непременно хочет участвовать, и весь бой держался рядом с ним, хоть и получил свою порцию потрясений, но перенёс их заметно легче, чем ожидал Андрей. Впрочем, в окопах, где было жарче всего, Игорь прикрывал тылы брата и ещё двоих бойцов, и потому многого не увидел, так что, возможно, его неожиданная стойкость была вызвана именно этим.
Брат вообще удивил Андрея. После того авианалёта, когда Игорь чуть было не покончил с собой у Андрея на глазах, он будто воспрянул. Возможно, сказалось то, что после разговора по душам между ними укрепилась связь, а, может, всё дело в обещании… Видя, насколько упорно Андрей желает отомстить, Игорь заставил его дать слово, что после того, как Андрей добьётся своей цели либо поймёт, что это невозможно – он уйдёт из военных и выберет себе мирную профессию.
Это обещание, похоже, дало Игорю необходимую мотивацию, хоть его содержание и реальность выполнения были весьма сомнительны. Конечно, он не стал лучше, как воин, но по крайней мере нашёл в себе силы продолжать борьбу и оставаться рядом с братом.
Поглядывая на сверкающие на горизонте молнии, Андрей чистил своё оружие. С другой стороны стола тем же самым занимался Воробьев. Разумеется, молча. Рядом с ними со скучающим видом сидел Игорь и лениво посматривал на горизонт.
После длительных боёв подразделение осталось почти без боеприпасов, но буквально через полдня после подачи запроса запасы пополнили. Удивительно, но во всеобщем хаосе торговцы и снабженцы «Булата» умудрялись продолжать снабжать их почти всем необходимым: провиантом, патронами и даже техникой. Людьми, правда, не снабжали…
За эти недели полк понёс серьёзные потери и полком теперь мог считаться уже с натяжкой. У них осталось примерно человек шестьсот, ну, ещё около полусотни легко раненых, которые вскоре смогут вернуться в строй. Погибших, тяжело раненых и пропавших без вести оказалось свыше трёх сотен.
Потери не обошли стороной и взвод Андрея. Пришедшее на смену Бурееву отделение потеряло треть личного состава, а его командир был тяжело ранен и вывезен в тыловой госпиталь «Булата». Бодяга потерял двоих, и второй медик, Елагин, тоже был легко ранен. Отделение Черенко обошлось без потерь, но сразу трое бойцов, включая Кирилла, получили ранения разной степени тяжести. Таким образом, если бы им пришлось вступить в бой прямо сейчас, то в распоряжении Андрея оставалось только девятнадцать человек. Кирилл вроде как был ранен достаточно легко и рвался в бой, но если вдруг Катя скажет «нет», то их останется восемнадцать. Маловато. Может, проигнорировать её мнение?
Воробьёв громко щёлкнул ствольной коробкой своего «Калашникова», что привлекло внимание Андрея. Он бросил на него быстрый взгляд, а потом сразу перевёл на шумящих бойцов, расположившихся под соседним тентом.
На этом кратковременном отдыхе люди проводили время как могли – кто‑то играл в карты, кто‑то рассказывал анекдоты, разносившие вокруг взрывы хохота, благотворно влиявшие и на настроение тех, кто был в стороне; несколько человек разделись и принимали душ под проливным дождём, а Толик, разжившись на кухне необходимыми продуктами, варил на ужин что‑то умопомрачительно вкусное, или по крайней мере запах из его котелка доносился именно такой. Некоторые дремали, пытаясь хоть немного восстановить растраченные силы. В эти часы они почти все до единого забылись, на время оставив происходящее где‑то там, за стеной воды.
Чёрные тени, набежавшие из‑за горизонта, всё сильнее окутывали мир тьмой, изредка пронизываемой вспышками молнии. В какой‑то момент к шуму дождя и грохоту грома медленно примешался другой звук; он усиливался, и наконец, словно глухая угроза, стал шуметь на равных с погодой. Это был грохот артиллерийской канонады, проходившей где‑то за горизонтом. А когда к нему примешался и грохот артиллерии, находившейся неподалёку от их позиции, окружающие притихли. Даже Толя отвлёкся от своего варева.
Разговоры оборвались, наступило напряжённое молчание. Люди поднимали головы и вслушивались, и на ещё недавно весёлых лицах мужчин и женщин, отложивших в сторону оружие, резко проступал суровый облик солдата. Он выражался в глубокой, тягостной тоске, в которой было всё: мужество, жажда жизни, надежда, растерянность… и горечь от потери товарищей и осознания того, что ты можешь стать следующим.
