Государь революции (СИ) - Бабкин Владимир Викторович (первая книга txt) 📗
Впрочем, главной оппозиционеркой выступила Вдовствующая Императрица, устроившая мне сцену после окончания приема. Ее аж трясло от негодования. Я выслушал все, и то, что я гублю дело отца, обещая этим скотам Конституцию, и то, что я настраиваю против себя опору трона — дворянство, и то, что великие дворянские дома никогда мне не простят такого унижения и возвеличивания черни, и вообще, как я мог такой ужас замыслить и почему я не посоветовался с ней?
Короче говоря, пришлось ее мягко одернуть, хотя я понимал, что она говорит лишь то, что говорят в высшем свете. Для них я действительно переворачивал привычный для них мир с ног на голову. Впрочем, даже среди Императорской Фамилии нашлись те, кто страдал от демократических мечтаний и показной любви к плебсу, и кто меня активно поддержал.
Было очевидно, что старшее поколение аристократии вряд ли меня поддержит большинством голосов. Благо никаких голосований среди этой публики я проводить не собирался. Наоборот, мне нужно делать упор на молодежь аристократических семейств, намекая на формирование нового ближнего круга вокруг Императора. Хотя там многие уже почуяли, откуда ветер, да и быть прогрессивным и передовым в глазах общественного мнения всегда приятно. Во всяком случае, многие из младшего поколения элиты уже зашевелились и начали зондировать почву. Сегодня вот Сандро передавал восторженные отзывы своего зятя Феликса Юсупова, который прямо-таки горячо поддержал мое выступление, а заодно, ненавязчиво уточнял, в силе ли опала за убийство Распутина. Я пообещал Сандро подумать над этим вопросом. Что ж, убийство Распутина было действом весьма популярным среди весьма широких слоев населения, от дворянства и так называемой прогрессивной общественности и до всяких там курсисток-гимназисток. Хотя многим крестьянам импонировала мысль, что простой нечесаный мужик может держать в страхе весь высший свет и помыкать самим Царем. Но убийство есть убийство, пусть даже убийство такой гниды как Распутин, и пусть даже это сделал зять Сандро. И что, что он зять, князь, граф и самый богатый человек в России в одном лице? Ну, самый богатый после меня, разумеется. Меня-то тут трудно переплюнуть.
Кстати, надо будет поручить Батюшину еще раз покопать это дело. Там явные уши из Лондона торчат в этой истории с Распутиным. Юсупова со товарищи трогать, вероятно, не будем, а вот британцев нужно пощипать, может что еще интересное всплывет. Впрочем, и без той истории скандал уже разросся до международных масштабов. На этом фоне скандал с заговором выглядел невинной забавой. Насколько я мог судить по докладам Свербеева, в правительственных кругах Лондона и Парижа очень тяжело восприняли мое выступление в Кремле. И если выступления в Питере перед Фронтовым Братством там были склонны приписать моему желанию просто привлечь на свою сторону солдат дабы просто удержать власть, то вот выступление в Георгиевском зале было явно программным. Тем более что прозвучало оно довольно неожиданно, ведь я никого не ставил в известность о содержании предстоящей речи, и не было нигде даже черновиков, которые я все время носил в кармане кителя. Суворин также сообщал по линии Министерства информации, что английская и французская пресса развернула целую кампанию с обвинениями России в предательстве и небрежении союзническими обязательствами. Впрочем, шила в мешке не утаишь и разговоры о моем выступлении начали курсировать не только по России, но и на Западе, тем более что мы позаботились о том, чтобы пресса нейтральных стран и США смаковала эту тему со всеми подробностями. К тому же Суворин пригласил представителей американской прессы на большое интервью со мной.
Отдельно хотел бы отметить ажиотаж среди всякого рода местных феминисток, суфражисток и прочих барышень (и не только), отстаивающих права женщин. Буря разразилась не только в России, но и в Европе, и в США. Иной раз там дело приобретало весьма крутой оборот и доходило чуть ли не до столкновений.
Так же активизировались всякие пацифисты, прочие уклонисты и дезертиры. Прошло несколько антивоенных маршей и забастовок, решительно разогнанных полицией. Доходило до вызова войск на подмогу полиции. Доклады из Русского Экспедиционного Корпуса и сообщения посольств России во Франции и Англии рисовали картину брожений и разложения дисциплины в войсках Антанты при поступлении приказов о подготовке к наступлению.
В общем, я еще больше подлил масла в огонь возбужденных общественных настроений в воющих странах. Дело даже в чем-то уже приобретало угрожающие размеры и кое-где настроения были весьма радикальными.
Но вишенкой на тортике была статья Ленина в швейцарской газете, в которой он яростно разоблачал мои заигрывания с пролетариатом и крестьянством, мои пустые декларации о мире, призывал не верить "Царю-генералу Романову, новому русскому Наполеону", ну и, разумеется, призывал к мировой пролетарской революции. В этих яростных нападках мне слышалась скрываемая растерянность, и даже легкая паника от перехвата мной множества идей и лозунгов, которые в революционной среде считали безусловно своими. Да и понятие Государь Революции пока с трудом укладывалось в их сознании.
В общем, бурю я устроил знатную, и тут было важно найти золотую середину между бурей в стакане воды и бурей, перерастающей в глобальный катаклизм. Но пока у меня нет выбора. Лед еще не тронулся, господа присяжные заседатели! Пока слышен лишь громкий треск, лишь общее напряжение выдает скорый ледоход, но погода может еще измениться, могут ударить морозы и лед вновь замрет, накапливая силы для куда более сильного и всесокрушающего ледохода.
Так что пора подрывать заряды.
— Я одобряю ваше предложение о немедленном переводе экспорта на оплату исключительно рублями. Но для этого четко должна работать Московская биржа, дабы иностранные покупатели имели возможность приобрести рубли. И рассмотрите в срочном порядке с господином Озеровым вопрос безусловной оплаты по экспортным контрактам, дабы за весь экспортируемый товар деньги возвращались в Россию, а не оседали в иностранных банках. Без этого разрешения на экспорт не открывать и лицензий не давать. И я жду от вас предложений по пошлинам, квотам, штрафам и премиальным по экспортно-импортным операциям. Равно как и предложений о налоговой системе России.
Премьер-министр склонил голову.
— Да, Государь.
Что ж, крайне любопытно будет посмотреть на результат совмещения двух министерских портфелей в руках профессора Озерова. Объединив под одним началом министерство по налогам и сборам и министерство внешней торговли, я рассчитывал на комплексную политику по стимулированию процессов экономического развития, и построения баланса между нуждами внутреннего рынка и внешней торговлей. Естественно, с упором на поощрение переноса любых производств и технологических циклов на территорию Империи. Возможно, нужно будет подумать над созданием особых экономических зон или даже аналога офшоров в Сибири на Дальнем Востоке.
— Что с рублем?
— Готовим поэтапный отказ от золотого обеспечения. Для начала необходимо решение об отмене необходимости стопроцентного обеспечения бумажной эмиссии золотом и формальном переходе на биметаллический стандарт, с изъятием всех золотых монет из обращения. В качестве переходного этапа оставим серебряный рубль в качестве разменной монеты. Хождение золотых монет в стране будет запрещено.
Я кивнул. Что ж, премьер-министр и новый председатель Имперского банка нашли друг друга. Господин Бутми такой же ярый противник золотого рубля и сторонник бумажных денег, как и мой премьер. Впрочем, как и я сам.
Хотя эти действия крайне не понравятся мировым банкирам, особенно английским и французским. И требование оплаты рублями за весь экспорт в особенности. Что ж господа, мы больше не намерены играть по вашим правилам. Деньги должны обеспечиваться экономической мощью и товарным движением, а не кругляшами и слитками желтого металла. И только очень хитрые ребята могли навязать всем странам подобную глупость. К тому же в России эта глупость приняла воистину эпические масштабы, когда вместо мягкого обеспечения с определенным люфтом, которое было принято в европейских странах, в Российской же Империи приняли полное стопроцентное обеспечение бумажных денег золотом, то есть на каждый выпущенный бумажный рубль требовалось положить в хранилище Государственного банка золота ровно на эту сумму. И любой крупный проект, типа Транссибирской магистрали, производимый русскими руками из русских же материалов, требовал получения огромного кредита на Западе под обеспечение русских же денег. И все это золото мертвым грузом ложилось в хранилище. Разумеется, не считая колоссальных сумм по процентам за кредиты, которые ежегодно выплачивались иностранным банкирам за это счастье.