Черный проводник - Конторович Александр Сергеевич (чтение книг .TXT) 📗
– О чем?
– Про заставу спрашивал, про отряд вопросы задавали… да много всего… Сказали, что должен о себе подумать – назад теперь хода у меня нет. Потом… послал я их!
– Как?
– Матерно послал! Сказал, что советский пограничник за миску похлебки не продается. Офицер рассердился – приказал солдатам меня бить. Потом они открыли дверь и вышли. А вместо японцев хунхузы зашли. Встали по углам и начали меня ударами от одного к другому толкать. Если падал – ногами били. Но недолго, их кто-то позвал – и они ушли. А я заметил, что когда они меня пинали, один китаец нож выронил.
– Откуда?
– Не знаю, не заметил. Подполз я к нему, да за голенище сапога убрал. Думал веревку разрезать – не получилось. За дверью затопали, пришлось прятать нож. А после хунхуз вошел – и больше не уходил. Сидел и смотрел за мной.
– Что же хунхузы с вас сапог не сняли?
– Должно быть, японцев побоялись.
– Понятно.
– Еще сколько-то времени прошло, снова солдаты японские вернулись. Подняли меня и потащили. Потом запихнули в кузов грузовика. А там уже Маша лежала – без сознания. Пулемет солдаты принесли – Льюис, на пол поставили.
– А с Машей что делали?
– Не знаю, нас с ней в разных местах держали. В кузов залез лейтенант, за ним переводчик, солдат еще один там был. Машина поехала. Меня к кабине прислонили, так что дорогу я видеть мог. Отъехали мы недалеко, остановились и переводчик сказал, что меня сейчас расстреляют, если не стану говорить. Еще мотор зашумел, вторая машина приехала и оттуда, наверное, майор этот вылез. Забрался к нам в кузов – переводчик ему помогал. Снова стал говорить, карту мне под нос сует.
– Чего хотел-то?
– Сказал, если не покажу на карте пограничные секреты, меня расстреляют. Тогда и говорю – как же я могу связанными руками чего-то показать? Солдат вынул штык и веревки разрезал – руки мои упали, вроде как совсем затекли. Говорю – карандаш дайте. Лейтенант на корточки присел, планшетку расстегнул и карандаш мне дает. Ну, думаю – пан или пропал! Если сейчас ничего с ними не сделаю – потом точно не смогу, просто не дадут.
– Страшно было?
– Да еще как! Боялся – не сумею…
Кожин перевел дух. Капитан взял графин и налил ему еще воды.
– Спасибо, товарищ капитан! – лейтенант жадно опустошил стакан. – А майор ихний спиной стоял, что-то там кому-то говорил. Я ему подножку и дал! Он не ожидал, руками взмахнул и на борт упал. А у меня в руке уже нож был! Вот лейтенанту его в шею-то и загнал! Солдат вскочил, закричал, а переводчик к майору бросился, должно, помочь ему хотел. Так вышло, что удалось мне у лейтенанта пистолет из кобуры вытащить.
– Так незнакомое же оружие?
– Да все они на один лад! Выстрелил в солдата, он и упал. А переводчик испугался, и через борт выскочил! Забыл со страху, что и у него пистолет есть. Подкатился я к майору и у него тоже пистолет выдернул, только он совсем маленький был. И уже из него по водителю стал стрелять – он в кабине сидел. Тот на сиденье согнулся и помер. Лежу и жду. Снаружи тихо было, потом – как закричат!
– Кто?
– Так японцы – кому ж еще? Банзай! Орут. И полезли через борт. Первая голова появилась – это как раз переводчик был, так пулю-то и схлопотал. Второй с другой стороны высунулся – и тоже не уберегся. Третий лезет – вдругорядь в него стреляю. Он тоже куда-то исчез. Тогда другой солдат стал из винтовки палить. Вижу – плохо дело, сейчас он весь кузов издырявит. Вскочил на ноги – и в ответ ему! А он – по мне! Но я раньше попал…
– Да… прямо геройский поступок, товарищ лейтенант!
– Да мне, товарищ капитан, не до героизма было – зазря помирать не хотелось. Смотрю – нет больше японцев. Кончились все. Тут и Маша зашевелилась, стонать стала. Я ее успокоил, как мог. Говорю – тихо лежи, сейчас домой прорываться будем. Майора посмотрел – готовый он, не иначе башкой о борт приложился. Вниз спустился, рядом еще машина была. Пустая, не было в ней никого. Переводчика в кабину грузовика затащил, посадил. Издали глянуть – вроде как живой японец сидит. Сам с солдата куртку да шапку снял, на себя набросил – тоже на японца походить стал. Машину развернул, да по следам и поехал тихонько. Мимо хунхузов проезжали – опасался, вдруг они выскочат? Пронесло… А у границы нарвались на разъезд. Тут уже пришлось прорываться, ни на что не глядя.
– А кто стрелять первым начал?
– Японцы. Я с управлением не справился и солдата патрульного зацепил машиной. Объехать хотел, но не получилось – солдат дорогу загораживал. Да и заметил он что-то – к винтовке полез. Вот и пришлось его давить… Остальные вскинулись – и за нами. Пальнули по машине пару раз. Маша в кузове кричит – догоняют! Стреляй, кричу, а то нам тут хана! Она и начала…
– Геройская девушка ваша Маша! Из чего стреляла-то?
– Сначала из винтовки, по-моему… Потом, точно помню – пулемет был. Но недолго. Наверное, патроны кончились. Дальше все как-то смутно…
– Попали в вас где?
– Так уже на нашем берегу, должно быть. Как раз грузовик на откос и въехал. А тут – хрясь! Машину повело куда-то в сторону, одной рукой не шибко порулишь… вот камня-то и не заметил… Сильно я ее побил?
– Не слишком, починить можно будет. У вас все?
– Да, вроде бы…
– Ну, тогда не буду больше вас беспокоить. Чуток еще здесь, на заставе, полежите, как доктор разрешит – в госпиталь перевезем, подлечим. Поправляйтесь, товарищ Кожин. Удачи вам!
Станция Борзя
УНКВД Восточно-Сибирского края
– Разрешите войти, товарищ майор? – в открывшейся двери появился капитан Миронюк.
– Входи, Павел Николаевич, входи. Что-то задержался ты…
– Вы ж меня знаете, товарищ майор, я волк стреляный, пока до дна не дороюсь – не отстану.
– Стало быть, ты лишнюю неделю там оттого и проторчал?
– Именно поэтому.
– Значит, что-то интересное нарыл?
– А вот это, товарищ майор, под каким углом посмотреть…
– Ну так валяй, рассказывай. Вместе и посмотрим.
– Случай с лейтенантом этим, хоть и не частый, однако же ничего невероятного я в нем не нашел. И покруче, бывало, истории заворачивались – куда там книжкам приключенческим!
– Так ты думаешь, чисто все там? Просто повезло парню этому?
– Ага. Причем – дважды. То, что от японцев убег – это первое везение. А то, что не один, а с девушкой – второе. У них там, ежели я еще не совсем окривел, дело к свадьбе теперь идет – и здоровенными шагами!
– Тогда ему только радоваться остается. Но ведь ты еще что-то нарыл?
– Нарыл.
– Выкладывай!
– Первое, о чем мы все тогда подумали – провокация! Второе – игра противника.
Ну, в то, что они по подобному поводу ухайдакают заместителя самого Сато, честно скажу, как-то смутно верилось.
– Помню твои сомнения. Тогда Неперин еще и сказал, мол, не Огано это, другого кого-то подсунули.
– И я так думал. Однако ж, тело осмотрев, понял – неправ Неперин! Огано это, собственной персоной. И никакая не подмена. Я документы все проверил, да и фото его у нас было.
– Так…
– И стал я тогда, Олег Владимирович, думать… Майор настоящий, и убит без дураков. Зачем? И кто его грохнул? Версию Кожина, как наиболее очевидную, я напоследок отодвинул – она-то никуда не убежит.
– Ну, ты у нас известный любитель загадок.
– Служба такая.
– Ладно, это я так… рассказывай дальше.
– Допустим, Огано убили еще где-то и к нам труп подкинули, чтобы веры больше было тому, кто его притащит. Вопрос – кому? Лейтенанту? Не та фигура – он тут без году неделя, да и смысл такую круговерть заворачивать вокруг него? При самом благоприятном раскладе – что он там сделать может? Ради чего ему такую легенду сложную громоздить? Тут же минусов куда больше, чем плюсов. Как ни поверни, a с заставы его теперь уберут. И куда передвинут – неизвестно. Окончательно меня убедила одна деталь – девушка эта. Вот не будь ее – все можно было бы предположить. А Маша всю картину ломает. То, что Ляпунова не агент – абсолютно очевидно. И доказательств этому – вагон. Раз так, предусмотреть, что и кому она расскажет о происшедшем – невозможно. И всей легенде – каюк. Отпал данный вариант…
