Увечный поручик или приключения советского сержанта в 19 веке (СИ) - Алексеев Дмитрий Анатольевич
Жизнь в Климове после венчания Артура и Лизы резко переменилась. Партия молодых в лице Артура, Лизы и Серафимы полностью захватила влияние на Анну Семеновну, которая с удовольствием шла навстречу всем их желаниям и нововведениям. Елизавета переделала флигель под лабораторию и аптеку, где и пропадала все дни без выходных, иногда выезжая в Курск советоваться с отцом. Вслед за Унру и другие доктора в городе стали использовать ее пенициллин, правда, и противников хватало. Несмотря на молодость, Лизе хватало здравомыслия не подгонять события, а накопить опыт.
Артур не сдержал обещание дать отдохнуть зимой: всю осень и зиму строили фермы для животных, а также целый молочный цех, где начали изготавливать сыры. Серафима помогала и Артуру, и Елизавете, неожиданно став для них незаменимой, что приводило даже к размолвкам супругов. Впрочем, Серафима успевала работать за двоих.
Мария Лукьяновна убедилась в тщетности усилий по воспитанию дочери и племянницы в божественном направлении, поэтому завела знакомство с обедневшими помещицами сестрами Головиными. Те принимали богомолок, нищих, паломников и другой сброд, поэтому старшая Делянова по нескольку дней гостила у них в соседней деревне. Закономерно, что в Климове никто против этого не возражал.
Старший Мюллер после свадьбы сына немного погрустил, а потом взял на стажировку двух выпускников земледельческого училища, передавая им свой опыт. Да и огромное хозяйство долго скучать не позволяло. Он подружился с Мичуриным и по вечерам часто гостил у него в семье.
С молодежью и Анне Семеновне скучать не приходилось. Она с нетерпением ждала зимы, чтобы совершить ежегодный вояж по родственникам, но неожиданно сильно простыла, съездив в Курск в открытом экипаже по первым заморозкам. Поднялась высокая температура, заболело горло, кашель не давал покоя даже ночью. Анна Семеновна даже решила, что уже пришло ее время умирать и она позвала Серафиму.
— Симочка, милая, кажется мне конец. Вызови нотариуса, я хочу составить завещание, иначе все отойдет Женечке, а я хочу половину оставить тебе, — задыхаясь от кашля прошептала Анна Семеновна. — Это и будет твоим приданым.
— Тетушка, ты обещала на моей свадьбе танцевать. Не забыла? Лучше я вызову доктора и Лизу.
К вечеру вернулся экипаж с доктором Унру и Лизаветой, которая гостила у родителей. После долгих прослушиваний графини, доктор предложил лечить пенициллином, и Лиза побежала в лабораторию за лекарством. Еще дня два Анне Семеновне было плохо, но затем болезнь начала отступать.
Через три недели больная стала вставать, однако слабость продолжалась еще два месяца. После болезни Анна Семеновна чувствовала себя постаревшей лет на десять. Понятно, что поездку пришлось перенести, чему обрадовалась и Серафима, занятая больше всех в доме.
В конце февраля они начали готовится к поездке, как вдруг пришло телеграфное сообщение из Петербурга о смерти старшей сестры Анны Семеновны. Собравшись за полдня, Анна Семеновна с Серафимой выехали в Питер.
1 марта в прохладный весенний день Евгений встретил обоих женщин и сразу повез их на отпевание в церковь. Мария Семеновна умерла от воспаления легких, простудившись на Рождество, ее долго лечили, но становилось все хуже.
Анна Семеновна в трауре с заплаканным лицом выглядела совсем поникшей и мало напоминала эффектную даму, пять лет назад встретившую раненого пасынка в Климове. Странно, но такую Аркадьев любил еще больше.
— Как ты думаешь — Лизино лекарство помогло бы сестре? — тихо спросила Анна.
— Вряд ли. Оно не хранится столько времени, да и не всем помогает, — попытался успокоить ее Женя.
— Хорошо, что дети большие, — всхлипнула снова Аня.
После похорон Анна Семеновна сидела в номере, отправив Симу в город, а Евгения на работу. И так три дня. Аркадьев не умел успокаивать женщин, зато Серафима своим мягким голосом возвращала Анну в действительность. Только через неделю они смогли погулять по весеннему городу, а потом Евгений устроил им подарок, покатав по городу автомобиле. Удивительно, но дамы нисколько не боялись, а уж завистливые взгляды тешили душу.
После этого женщины засобирались домой. Прощание получилось скомканным — Анна Семеновна, подавленная предчувствиями, совсем поникла, а Евгений чувствовал себя большим эгоистом, потому что не мог бросить сейчас работу ради Ани.
От Петербурга до Москвы поспать не удалось — ехали днем, зато в поезде от Москвы Анне Семеновне удалось уснуть, но вскоре ужасный сон разбудил: снился ее маленький сын, мучившийся перед смертью и тянущий к ней руки. Удивительно, но она успокоилась, поняв, что скоро последует к нему.
В Курске она заехала в нотариальную контору и написала завещание на имущество в пользу пасынка Аркадьева Евгения Львовича и сто тысяч рублей Серафиме.
Глава 49
После отъезда Анны с Серафимой, Евгений долго не мог отойти от неприятного чувства чего-то недоделанного или недосказанного, но исправлять было поздно. «Ладно, летом съезжу и все решим на месте», — как всегда отложил он решение неприятного вопроса.
15 марта на завод приехал Иверзев с загадочным выражением лица.
— Хорошая новость, Евгений Львович. Ванновский приехал на совещание комитета министров на автомобиле и произвел настоящую сенсацию среди министров. Там был цесаревич Александр Александрович и Петр Семенович прокатил его по городу. Должен передать просьбу Его Императорского Высочества изготовить для него подобный экипаж, естественно, более роскошный. Оплата будет щедрой, так что дерзайте, граф, и родина вас оценит, — с веселой усмешкой закончил полковник.
— Не скрою — порадовали. Правда, и хлопот прибавится, но игра того стоит. Сроки назывались?
— Нет, но затягивать не рекомендую, все-таки будущий император.
— Все понимаю — сегодня же начнем. А у меня для вас сюрприз.
И Аркадьев повел полковника в испытательный отсек, где на массивном основании стоял двигатель с пропеллером за сетчатой перегородкой.
— Вот испытываем двигатель для будущего самолета. Сорок л.с., так что должен поднять планер, — сказал Евгений и махнул рукой:
— Заводи!
Двигатель взревел, а пропеллер погнал воздух с огромной силой.
— Ну как, впечатляет? — весело спросил Аркадьев.
— Да уж, честно говоря, я не думал, что вы настолько продвинулись.
— По секрету: мы начали собирать планер, но показывать пока нечего, а вот летом начнем пробовать летать. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.
— Я надеюсь, пригласите посмотреть по знакомству.
— Даже пассажиром возьму, если высоты не боитесь, — улыбнулся Евгений.
Они прошли в кабинет, и Аркадьев опять налил вина себе и гостю, сам, однако, лишь чуть пригубил.
— Сейчас вся военная братия носится с крупнокалиберной артиллерией и броненосцами, — разоткровенничался полковник. — Деньги уходят просто сумасшедшие, на другие проекты дается то, что останется. Поэтому вам нужны союзники среди генералов и великих князей. Если цесаревич начнет ездить на автомобиле, все великосветские шаркуны бросятся подражать. Ну а если самолет взлетит — сорвете большой куш. Император из-за болезни вряд ли способен на радикальные решения, но вы должны быть наготове. Понимаете, к чему я это говорю?
— Разумеется. Я рассуждал примерно также. Надеюсь, вы мой союзник?
— Я, Евгений Львович, из мелкопоместных дворян, но для меня патриотизм и верность престолу не пустые слова. К сожалению, в Главном штабе слишком много ретроградов и консерваторов, и они определяют военную стратегию, поэтому лучше действовать через первое лицо империи, или его ближайших родственников. К счастью, Ванновский Петр Семенович явно благоволит к вашим начинаниям, остальное за вами, граф.
«Похоже великосветская элита готовится к скорой передаче власти цесаревичу. Что же надо и нам подсуетиться», — анализировал услышанное Евгений после ухода Иверзева.
Для автомобиля цесаревича поставили 20-сильный двигатель, а отделку салона поручили мастерам каретной фабрики Неллиса, что обошлось в 2000 рублей. Боковые стенки украшали фамильные гербы дома Романовых, отопление салона за счет тепла двигателя. Получалось дорого, но Аркадьев шел на расходы, понимая, что в будущем все окупится. Через месяц роскошный автомобиль был готов и Евгений через Иверзева пригласил двух офицеров из свиты цесаревича для обучения вождению. Это заняло еще две недели, и только потом Аркадьев лично перегнал автомобиль к Аничковому дворцу наследника, надев форму поручика с наградами.
