Точка схождения (СИ) - Таругин Олег Витальевич (читаем книги бесплатно txt) 📗
— Легко. А насчет данных? Сейчас объясним, — Самарин переглянулся с товарищем и начал рассказ:
— Чем занимался наш Центр еще до рокового дня, вы наверняка знаете. Но, на всякий случай, напомню: мы были единственным в Союзе НИИ, занимающимся проблемами времени и пространства. По-крайней мере, официально. На самом же деле, нам была поставлена совершенно определенная задача: выяснить, существует ли хоть малейшая вероятность проникновения в четвертое измерение, суть — можем ли мы изменить ход Времени. Или, если не можем, то есть ли возможность понять сущность этого измерения, хотя бы в качестве сторонних наблюдателей. Задача была из разряда, что называется, стратегических — предполагалось, что мы, овладей тайнами Времени, сможем менять мировую историю по своему хотению. Впрочем, до восемьдесят шестого года особых прорывов у нас, в общем-то, не было. Но вот после… Лично я склонен считать, что в момент катастрофы нечто изменилось в привычной нам структуре пространственно-временного континуума, по-крайней мере, аппаратура это зафиксировала. Ну, не именно это, но, скажем так, некие не поддающиеся объяснению изменения. Как только мы осознали, что наш мир погиб, и привычной реальности больше просто не существует, то занялись исследованиями — больше просто ничего не оставалось делать. Или потихоньку вымирать, сходя с ума, доедая последние запасы и постепенно деградируя, либо все же выполнить возложенную на нас задачу, решение которой, сами понимаете, вполне могло все изменить. И мы её выполнили. Нам понадобилось почти пятнадцать лет, чтобы найти ответ, — полковник отхлебнул из стакана, поморщился и бросил в него три кусочка рафинированного, пожелтевшего от времени сахара. Торопливо размешал, словно боясь потерять нить повествования:
— Вот только наше открытие не совсем соответствовало первоначальному заданию. Мы хотели найти брешь во времени, а нашли путь в параллельный мир.
— Что?! — Баранов едва не опрокинул на себя полупустой стакан.
— Именно так. Мы выяснили… нет, глупость, конечно, лучше так: мы подозреваем, что структура Вселенной бинарна. То есть, у любой звезды или планеты есть двойник, расположенный в… собственно говоря, мы не знаем, где именно. Может быть, нас разделяют считанные микрометры, а возможно — тысячи световых лет. Но в одном я абсолютно уверен — у нашей Земли, погибшей в результате ядерной войны, есть близнец. И он жив. Интересно, правда?
Прежде чем ответить, Баранов аккуратно поставил на столик стакан. Достал из кармана портсигар — Самарин разрешающе кивнул — и вытянул из него сигарету без фильтра: курево они уже лет шесть делали сами, благо папиросная бумага и табак на складах имелись. Полковник, не дожидаясь, пока гость закурит, протянул ему початую пачку болгарского «БТ»:
— Угощайся, Юрий Степанович, у нас пока еще есть. Персонал, к счастью, уж десяток лет не дымит — таковы правила, а вот мы травимся понемногу. Глупо, конечно, и так фон завышен, но, сам понимаешь… Короче, угощайся.
Баранов ухмыльнулся понимающе, но сигарету взял, с видимым удовольствием прикурив от протянутой бензиновой зажигалки. Умереть от рака легких или инфаркта он не боялся: слишком уж много поводов погибнуть было за последние два десятилетия. И арбалетные болты диких бредунов-пустотников, и пули организованных банд «охотников за хабаром» — да стоит ли вспоминать? Было — и было. Скольких он потерял, предпринимая редкие вылазки наверх, прежде чем пришло сообщение из Центра?
Самарин продолжил:
— Пожалуй, я пока не стану углубляться в ненужные технические подробности, не против? Вот и отлично. Если же кратко, мы не только открыли путь в параллельный мир, но и смогли там побывать. К сожалению, каждое новое открытие канала требует огромных энергозатрат, а с нашим реактором не особенно разгуляешься, так что количество этих самых визитов ограничилось четырьмя. Наш «котел» изначально должен был проработать сорок лет без перезарядки, но прошла всего половина срока, и он почти пуст. Энергии хватит лишь на одно, последнее раскрытие канала на Землю-2… - увидев удивление на лице собеседника, полковник пояснил. — Ну, мы условно назвали тот мир «Землей-два». Нужно ж было его хоть как-то обозначить, не террой же инкогнито!
— Да, я понял, понял, — нетерпеливо перебил Баранов, едва ли не против воли подавшись вперед и совершенно позабыв про сигарету. — Рассказывай дальше! Кстати, а почему вы раньше ни полусловом не оговорились о своем открытии? Ведь сеансы связи последнее время у нас были достаточно регулярными?
— А сам разве не догадаешься? — усмехнулся собеседник. И внезапно став серьезным, жестко закончил:
— Малейшая утечка грозила бы даже не проблемами, а полным и абсолютным крахом всего проекта. И знаешь, почему? Да потому, что мы сейчас единственные в этом долбаном, едва живом мире, кто может всё изменить. ВООБЩЕ ВСЁ. Понимаешь?
— Н-нет, — честно признался Юрий.
— А, ну да… — смущенно потупился тот. — Блин… Одичали мы тут, честно говоря! Я ж тебе ещё не все рассказал. Короче, слушай дальше. Оказалось, что открывая путь в параллельный мир, мы можем открывать его не только в пространстве, но и во времени. Ну, то есть, в определенном смысле мы все-таки выполнили свою первоначальную задачу. Даже с перевыполнением плана, так сказать. Правда, доступный нам временной промежуток жестко ограничен периодом с 1986 года по 2005 — это у нас сейчас девятнадцатый год Новой Эры, а у них — обычный две тысячи пятый год.
— Погоди, — Баранов торопливо затушил сигарету в пепельнице. — Ты хочешь сказать, что их мир…
— Ага, жив и продолжает жить. Плохо ли, хорошо, но продолжает. Когда у нас двадцать седьмого апреля рвануло по всем континентам, у них произошла локальная радиационная катастрофа на Чернобыльской атомной. На день раньше произошла, двадцать шестого. Но никакой Третьей Мировой не случилось, вот ведь как! Хотя до того наши истории практически тютелька в тютельку совпадали, даже фамилия последнего Генерального одна и та же оказалась. А тут вот разошлись. Собственно, мы так это и назвали — «точка расхождения». Ну, а дальше понятно. У нас хаос и сумерки мира, у них тотальная эвакуация из тридцатикилометровой зоны и героическая борьба с последствиями, кстати, вполне успешная. Мы отследили их историю за эти девятнадцать лет — довольно, таки, занимательно, товарищ полковник. Интересно, правда? Между прочим, к катастрофе привел некий вышедший из-под контроля эксперимент на четвертом энергоблоке АЭС, а у нас? Помнишь, о чем говорили сразу после Войны?
— Еще бы! Так, погоди, а почему ты сказал «последнего генерального»?
— Внимательный, молодец, — ухмыльнулся Андрей. — Заметил… Да потому, что СССР в их мире перестал существовать осенью девяносто первого года. Безо всякой ядерной войны, заметь.
— Как?!
— Да неохота и рассказывать, честное говоря… противно. Все материалы у нас есть, на досуге просмотришь. Хоть всю ночь напролет изучай. Впрочем, если вовсе уж кратко, то всего одно слово: «предательство». Причем, самой высшей пробы, на уровне ЦК и руководства страны. Ну, и не без заокеанской финансовой помощи, само собой. А в результате — Россия, как правопреемница Союза, и куча бывших республик, внезапно ставших независимыми государствами — правда, непонятно, от кого именно. Между прочим, кое-кто уже даже и в НАТО успел вскочить. ГДР они слили еще в восемьдесят девятом, Варшавский союз благополучно распался. Короче, полковник, даже не хочу и углубляться. Лирика это все, как говорится. Материалы передам, сам изучай, вот только сразу предупреждаю — расстроишься. Им никакой войны не понадобилось, чтобы все рухнуло. Впрочем, речь сейчас не о том на самом-то деле…
— Да? И о чем же?
— О том, что мы можем попытаться спасти наш мир, вот о чем!
Несколько секунд Баранов непонимающе глядел на собеседника, затем осторожно переспросил:
— А конкретней? Нет, что мы можем переходить к ним, причем в разное время между указанными тобой годами, я понял. Но чем это может нам помочь? Построим в их мире установку, аналогичную нашей, вернемся в собственное прошлое — и предотвратим войну?
