Отрок. Все восемь книг (СИ) - Красницкий Евгений Сергеевич (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
— "Разведчики" это называется. — Пояснил Мишка. — От слов: выведывать, проведывать, разведывать. А эти два десятка будем называть «разведка». Только, почему ты Якова простым урядником хочешь поставить? Если под ним два десятка ходить будет, то надо старшим урядником назначать.
— Рано! Пусть, сначала, научится урядником быть. — Все в той же уверенной манере, ответил Дмитрий. — А за всем остальным я сам присмотрю. Думаю, что эту… разведку надо вместе с опричниками учить — опричникам лишние знания не помешают, они все должны уметь!
— Согласен! — Мишка спохватился, что не спросил мнения Совета, но, кроме него, этого, кажется, не никто заметил.
— Теперь о лучниках. — Продолжил Дмитрий. — Мы с наставником Алексеем присмотрели двадцать семь человек из отроков боярыни Гредиславы, которые хорошо из лука бьют. Вместе с отроками других бояр, получается четыре десятка. Учить их наставники Алексей и Прокопий берутся. У Прокопия, правда, вместо правой руки крюк железный, но он до ранения в десятке Луки был, не покажет, так расскажет. Одна беда: наставники есть, а командира нет. Ставить, кого-то из людей боярыни Гредиславы, я не хочу, а наши все заняты.
— Придумаем, что-нибудь. — Мишка не нашелся с ответом сразу и решил разобраться с "командным составом" позже. — Кузьма Лаврович, доставай опять свои орехи, будем снова считать.
— Значит, наших — двадцать, у Первака — десять, двое — ко мне, разведка… — принялся считать Кузька, раскатывая по столу орехи.
"Блин, счеты! Как вы, сэр, раньше-то не вспомнили? "Деревянный калькулятор" аж до конца ХХ века продержался, и считали умельцы на них довольно шустро. Надо на "платном отделении" вводить, обязательно!".
— Остается сорок один человек! — доложил итог подсчетов Кузьма. — Четыре десятка ни туда, ни сюда: в разведчики не годятся, в лучники тоже.
— Значит, будут стрелками! — заключил Мишка и осекся, увидев страдание в глазах Артюхи. — Дмитрий Лукич, а кто из тех, кого в лучники и в разведчики отбираем, в оркестре у Артемия играет?
— Не знаю. — Дмитрий впервые утратил уверенность и на лице его отразилась досада из-за невозможности ответить на поставленный вопрос. — Разберемся.
— Я тебя прошу, не разоряй оркестр. — Мишка и сам, до сих пор, не мог разобраться, почему он так заботится об этой, в общем-то, излишней роскоши, отвлекающей ребят от учебы. — Давай, им какое-то время для игры определим, хоть понемногу, но каждый день.
— Каждый день? — Дмитрий неодобрительно покосился на Артемия. — Это когда же? И сколько?
Мишка на несколько секунд задумался. С часами ЗДЕСЬ была сущая засада — во-первых, время определялось на глазок, по движению солнца, во-вторых, часы летом были длиннее, чем зимой.
— Давай-ка, решим так: последнюю четверть времени между обедом и ужином. Ну, и после ужина, если сами захотят.
— Хорошо. — Дмитрию мишкино предложение не понравилось, но спорить он не стал — Пусть играют.
— Итак, господа Совет, принимаем решение по учебным группам: опричники, разведчики, лучники, стрелки. Ну, и охрана караванов, конечно. Возражения есть?… Принято! Теперь, — Мишка повернулся лицом к Петру — твоя очередь, Петр Никифорович.
— То, что сейчас есть, меня устраивает… почти. Для того, чтоб стало еще лучше, надо сделать два дела. — Чувствовалось, что Петька слушал разговор очень внимательно и теперь старается доложить лучше всех — таким же уверенным, деловым тоном, как Дмитрий и строго придерживаясь поставленных Мишкой условий. — Первое дело: почаще посылать отроков с Осьмой или Спиридоном торговать в лесных селищах, и, если Осьма надумает на ладье в Пинск идти, то и туда тоже. То, чему в настоящем походе учатся, ни в какой школе не узнаешь.
Петр покосился на Мишку, видимо, стараясь понять, какой эффект производит его выступление. Мишка доброжелательно покивал, Илья тоже, вроде бы, одобрительно покряхтел, поудобнее усаживаясь на лавке.
— Второе дело, — продолжил, приободрившись, Петька — надо что-то решать с Мефодием. С другими учениками не ладит, грамоты не ведает и учить не желает, леса не знает и боится, а как караваны в степи охранять, мы его научить не можем — сами не умеем.
— Наставник Алексей умеет! — перебил Дмитрий. — А наездник Мефодий, каких поискать, прямо как… этот, ты Минь рассказывал, кентавр! И из лука бьет изрядно, Алексей хвалил. Я, вот, думаю: может быть его над лучниками командиром поставить?
— Он и так больно гордый! — возмутился Петька. — А если его еще и над четырьмя десятками поставить, так и совсем…
— Ни над кем его ставить не будем! — прервал Петра Мишка. — Батюшка твой не объяснил, для чего он Мефодия к нам привез, хотя знал, наверно, что он неграмотный. Учить караваны в степи охранять, мы не сможем, даже если Алексей это умеет — степей у нас тут нет. Поэтому, чтобы Мефодий здесь время зря не тратил, назначим его помощником наставника Алексея, пусть учит отроков верховой езде и стрельбе из лука, раз уж такой умелец. А насчет обучения грамоте, я с ним сам поговорю. Все согласны?
— Верно! — ответил за всех Илья. — Нечего ему зря хлеб есть, не хочет учиться, пусть отрабатывает!
— Добро! — подвел итог Мишка. — О торговых походах, поговорим с Осьмой, пусть почаще ребят с собой берет.
— А вот это — не верно! — неожиданно заявил Илья. — Я не против походов, но частить с этим делом не стоит, ребятам и так есть чем заняться. И незачем сразу всех отсылать, пусть по очереди ходят.
— Точно! — поддержал Илью Дмитрий. — Пусть по очереди ходят, а то забирают половину коней, на чем учиться?
— Кто еще так же думает? — обратился Мишка к "господам советникам".
Руки подняли все, кроме Петра и Николы. Братья, кажется сами настолько изумились собственному единодушию, что даже не огорчились, оставшись в меньшинстве.
— Следующий — объявил Мишка — господин Советник Академии Михаила Архангела Василий Михайлович.
Роська грустно посмотрел на председательствующего, тяжко вздохнул и "порадовал":
— Все плохо. — Еще раз вздохнул и принялся перечислять, уставившись глазами в стол: — веры в людях настоящей нет, крещение приняли притворно и из-под палки, на молитве себя прилично ведут только потому, что наказания боятся. Пастыря нашего ты, Михайла Фролыч обидел, надлежащего пригляда за новообращенными отроками нет и не будет.
Роська еще раз горестно вздохнул, смахнул со столешницы какую-то пылинку и замолк так надолго, что Мишка уже решил, будто его выступление закончено. Однако, помолчав, Роська поднял, все-таки глаза на крестного и снова заговорил, уже более твердым голосом с обличающими, если внимательно прислушаться, нотками:
— Это — то, что есть. Что хотелось бы иметь, вы все знаете и без меня: истинно верующих православных христиан и пятое в Погорынье христианское поселение.
— Пятое? — недоуменно переспроси Петр. — Почему пятое?
— Кроме Ратного и Княжьего погоста, в Погорынье есть еще два христианских села: Огнево и Хутора. — Объяснил Мишка. — Огнево стоит чуть южнее и восточнее нас — на берегу Случи. Названо так, потому, что поставлено на месте лесного пожарища — когда-то люди с восточного берега Случи туда перебрались, потому, что у них земля истощилась, а тут почти готовая росчисть после пожара. А Хутора — заслуга погостного боярина Федора. Он севернее нас, тоже возле Случи, пять хуторов основал. Один хутор разросся в село, а остальные так и остались. Оттуда и названия.
— Не знаете, так молчите! — прервал мишкины объяснения Илья. — Можно подумать, что христиан в Погорынье вообще раз, два и обчелся. По Припяти еще селища стоят. Там тоже христиане, только тяготеют они не к ратному, а к Пинску, хоть и на другом берегу живут. Да и непонятно: где там границы Погорынья проходят. В общем не нужны мы им: ни для торговли, ни для защиты. Это огневцев мы, попервости, от язычников защищали, да боярину Федору помогли землю населять, а для припятских селищ мы никто. Были и еще два селища на Горыни. Полусотника Митрофана с людьми туда отселили, что бы рубеж под надзором был, но они взбунтовались и ушли на Волынь. Сейчас на месте одного из них рыбацкая весь небольшая стоит, а второе заглохло. Вот так! А ты: пятое, пятое…
