Южно-Африканская деспотия (СИ) - Барышев Александр Владимирович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Мачты хотели ставить однодеревки, но Вован нажаловался Боброву и тот прислал категорический приказ, — ставить непременно составные. Чтобы все как положено: шпиндель, фиши… И даже эскиз нарисовал, что и как. И теперь имел возможность лицезреть результат своих конструкторских трудов. Надо сказать, что этот результат, воплощенный в дерево и металл под ненавязчивым руководством дяди Васи, ему понравился. А всегда спокойный и даже где-то сонный Вован чуть ли не взахлеб рассказывал о неоспоримых достоинствах новой баркентины, которую назвали звучно и с намеком «Севастополь».
Вован сказал, что теперь-то такие корабли пойдут потоком, а в свой прошлый приход он стал свидетелем спуска второго корпуса. Так что серию сделают довольно быстро, а тем более, что он на обратном пути захватит с Крита пару корабельщиков, для которых постройка кораблей в поместье станет большим сюрпризом. Бобров тут же заявил, что ему в Африке тоже необходимы корабельщики, и они даже немного поспорили. Потом, однако, сошлись на том, что корабельщиков мало не бывает, и Вован предложил совершить налет на какой-нибудь финикийский город не из самых значительных для ограбления тамошней верфи.
— Это, конечно, выход, — согласился Бобров и они, посмотрев друг на друга, рассмеялись.
День отхода неумолимо приближался. И чем ближе он был, тем больше нервничали Бобров и Петрович и те, кто оставался, то есть Серега и Меланья. Первым казалось, что они передали остающимся слишком мало, остающимся же все казалось совершенно наоборот, и они едва сдерживались, чтобы не взвыть. А Златка и Апи радовались тому, что они сбросят опостылевшие плотные одежды и опять наденут что-нибудь легкое и воздушное, но на всякий случай и штаны и куртки в свои сундуки упаковали.
В предпоследний день перед намеченным отплытием Боброву в голову пришла вдруг отличная мысль, что неплохо было бы познакомить мелких девчонок, от которых все равно в Новгороде толку не было, со своим херсонесским поместьем. И в дороге веселее будет и девчонок порадовать можно. Он тут же озадачил Златку и Апи и те через четверть часа притащили к нему трех девчонок, сказав, что отобрали самых младших. Сами девчонки помалкивали и таращились с некоторой опаской, хотя уже давно освоились в городке и перестали бояться страшного деспота. Наоборот, на их мордахах горело жгучее любопытство.
— Так, девицы, — обратился к ним Бобров. — Идете с нами в наше херсонесское поместье. Предупреждаю, поездка ознакомительная. Но, если вам там понравится, можете и остаться. А сейчас бегите собираться.
Девчонки радостно, что-то щебеча на ходу, умчались, а Бобров обратился к женам:
— Учтите, девочки, что там сейчас зима. И если вы рассчитываете на хитончики и маечки, то зря. Впрочем, до Средиземья может и сойдет, а потом придется утепляться.
Наконец Вован скомандовал:
— Отдать швартовы! — и суда, пыхтя машинами, отправились через проход в океан.
До мыса Игольного шли под машинами, преодолевая встречный свежий ветер. Потом африканский берег стал плавно поворачивать к северу, и в работу включилось Бенгельское течение. Суда шли в балласте. Из груза на борту было только около пятисот каратов необработанных алмазов, Бобров с семейством, Петрович и трое девчонок.
Бобров стоял на шканцах рядом с капитаном и с сомнением озирал взволнованный океан, который не видел почти полтора года, не считая видов с мыса; жены его, пользуясь моментом, отсыпались; Петрович сибаритствовал, то есть, сидел в кресле рядом с бизань-мачтой и потреблял из кружки неразбавленное вино; мелкие девчонки торчали на баке рядом с бушпритом и восторженно ахали, когда баркентина зарывалась в воду по самые клюзы. Пробегающие изредка мимо матросы посматривали на них с тревогой. То есть, все были при деле.
На следующий день все повторилось с той лишь разницей, что солнце на этот раз периодически пряталось за облако, и океан сразу переставал играть красками, и ветер злобился, и брызги, долетавшие до девчонок на баке, становились холодными и те недовольно взвизгивали. Глядя на это, Вован усмехнулся про себя. До Луанды такой скоростью было суток шесть, и он готов был биться об заклад, что уже к концу пятых суток все они будут умирать от скуки.
В отличие от своих сухопутных товарищей, море Вовану никогда не надоедало. Уж он-то знал, что море одинаковым никогда не бывает, но перемены неуловимы для непривычного глаза. Вот и сейчас, при, казалось бы, одинаковых условиях, море могло принять сотни образов. Но видели это только люди искушенные, к каким Вован, без ложной скромности, мог себя причислить.
— Эй, Саныч! — неожиданно крикнул из своего кресла Петрович.
Язык его совершенно не заплетался, хотя он уже употребил внутрь не менее кувшина благородного напитка. Вован неохотно оторвался от приятных мыслей.
— Чего тебе?!
— Далеко ли нам еще до стоянки?!
Вован прикинул в уме. Петровичу не нужна была высокая точность.
— Суток четверо при таком ходе!
Вопреки мнению Вована, никто из его пассажиров не успел заскучать, когда на горизонте показался берег Африки в местности, называемой Луандой, вернее, устье реки, обозначенной на картах двадцатого века как Бенго.
— Право руля! — скомандовал Вован и баркентина, убирая паруса, пошла к берегу, почти не снижая хода — эстафету у парусов приняла паровая машина.
Когда берег стал виден во всех подробностях, на нем обнаружилось примерно два десятка негров, которые прыгали и орали. Похоже, приветствовали. На берегу, рядом с аккуратными поленницами лежали штабеля толстых бревен и какая-то куча, прикрытая пальмовыми листьями.
Пока вождь с Вованом услаждали друг друга речами, а Максимка, исполнившись важностью от осознания момента, переводил, Бобров крутил головой, поражаясь увиденному, а матросы выгружали из шлюпок ящики и коробки с товаром под радостные вопли негров, всячески старающихся им помочь, но вместо этого постоянно мешающих.
Наконец наступил торжественный момент. Вован придирчиво осмотрел представленный неграми товар, счел бревна и находящиеся под пальмовыми листьями слоновьи бивни и рога носорогов. Потом достал согласованный список цен. Он называл позиции, Максимка переводил, матросы отделяли нужное количество ножей, бус, зеркал, рулонов ткани, мешков муки, а выделенные специально для этого негры, складывали все это в отдельную кучу. Остальные толпились вокруг, не смея приблизиться, и глаза их горели от восторга и жадности.
Потом все богатство стали грузить на корабли. С бревнами закончили только на следующий день. Все остальное пошло гораздо легче. Под занавес вождь преподнес Вовану два крупных алмаза. Бобров пришел в неописуемый восторг и презентовал вождю висевший на стене в каюте Вована рекурсивный арбалет. Вован пытался возражать, но Бобров его не слушал. Он был готов отдать этому негру даже баркентину, не то, что какой-то арбалет. Ну, если бы было на чем добираться до дома.
В свою очередь, негр, получивший за два неприглядных камешка такое богатство, а еще узнав, что с его помощью можно убивать бесшумно и на большом расстоянии, был не просто счастлив, а счастлив безмерно. Получалось, что и Бобров и вождь получили от сделки все, что хотели и даже больше, а проигравшим оказался один Вован. Но и он долго не дулся, особенно после того, как Бобров сказал, что его груз тянет не менее чем два миллиона долларов, а если к нему добавить то, что он тащит от Новгорода, то тут и десятью миллионами не обойдешься.
После оглашения таких цифр Вован забыл об арбалете и опять задумался о мостике океанского лайнера, который стал вдруг ближе и реальней.
Через десять дней, преодолев под машиной полосу штиля на экваторе, суда бросили якоря в знакомой бухточке острова Гран-Канария. А еще через пару дней из-за мыса показались «Песочная бухта» и «Камышовая бухта», пришедшие из Херсонеса. Команды встретились так, словно год не виделись. И их можно было понять — встретить своих чуть ли не посреди океана было равносильно чуду. Пока вновь пришедшие пополняли запасы пресной воды, капитаны сошлись на берегу. Присутствие Боброва придало встрече налет официальности. Уходящие на юг получили массу ценных указаний по бартерной торговле в районе Луанды и среди них пожелания — ни в коем случае не платить вперед и взять у племени еще одного мальца, из коего за время рейса воспитать второго Максимку.
