Последний довод главковерха (СИ) - Перестукин Виктор Леонидович (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Над аэродромом снова возвращающиеся самолеты, девятка тяжелых бомбардировщиков пролетела дальше, а тройка сопровождавших бомберы истребителей приземлилась на ночь. Вообще, на этом аэродроме нет бомбардировщиков, только истребители и штурмовики, так досаждавшие нам, до сорока штук, и несколько разведчиков и легких самолетиков. То, что я сумею разобраться именно со своими обидчиками, прекрасно, но жаль, что не удастся достать бомберы, ничего плохого лично мне не сделавшие, но бомбы для которых должны взрываться особенно зрелищно. Ладно, буду жечь то, что дают, не привередничая.
Сумерки густеют все больше, до аэродрома остается километров десять, еще три проходим в полной темноте, как и готовились, после чего измученные бойцы устраиваются на ночь, где кто остановился. Никакого ужина, и завтрака наутро не будет, но дело сделать должны, завтра за час доберемся до холма, из-за которого я запланировал расстрелять гнездо стервятников. При поддержке Джалибека распределяю очередность караулов, напоминаю бойцам о необходимости раннего подъема, в ответ меня в голос заверяют, что не проспят, большинство крестьяне, привыкшие подниматься летом затемно для тяжелого сельского труда.
Накладок с подъемом не произошло, похоже, раннее пробуждение далось тяжелее всех именно мне, и еще до рассвета группа, не ополоснув лиц, пошла на исходную. Уходить от аэродрома я запланировал другой дорогой, поэтому к позиции пошли все.
— Здесь! — Остановил я группу, лишние повозки отвели в сторону и привязали лошадей, Джалибек, почему-то вполголоса подгонял свой расчет, миномет вросшим пнем встал на грунт, склонившись в указанном мною направлении, мины словно сами собой развернулись в длинный рядок, тускло поблескивая округлыми бочками.
— Дальность два километра, дай первый, — тоже чуть не шепотом командую я.
Немцы ненамного отстали от нас с подъемом, и когда мы изготовились к стрельбе, на аэродроме уже вовсю кипела работа, к самолетам, и едва ли не всем одновременно, тянули топливные шланги, волокли коробки с желтыми патронами и белыми снарядами, катили на тележках черные бомбы. Пилоты не спеша выходили из столовой, потягиваясь, шутливо переругиваясь и толкаясь друг с другом, посматривали в сторону готовящихся к вылету самолетов.
Помощник Джалибека занес мину над стволом, на миг задержал ее, и словно с сожалением опустил.
Бабах!
Минометный выстрел святотатственным громом порвал тщательно оберегаемую нами рассветную тишину. Лица парней напряглись, сжатые зубы, суженые, и не только у Джалибека, глаза. Да ну вас к лешему, что за мандраж!
— Пашла, дарагая! — Заорал я, чтобы встряхнуть бойцов, следя за аэродромом в поисках места падения мины.
Хорошее место, аэродром, масса целей, техника, люди, постройки, бомбы, бензин, куда ни падет смертоносный посланец, все хорошо. Но немецкая мина из немецкого миномета не захотела вредить немецким авиаторам, хлопнувшись посередине взлетной полосы, и никого не зацепив осколками.
— Сто вправо, беглым пять! — Постараюсь закупорить взлетку, повредив в первую очередь готовые к вылету самолеты, уже выруливающие в начало полосы.
Мины гуськом лезут в ствол и наперегонки несутся к цели. Нет больше снисхождения к землякам, первые три самолета попали под серию, неприятно, когда воздух выходит из продырявленных колес шасси, беда, если из пробитых баков вытекает бензин. Прозрачное синее пламя побежало по смоченному топливом бетону, миг, и завеса алого огня охватила плоскости истребителя, другой, и столб багрового жара взметнулся к небесам, выбрасывая над собой черные клубы.
— Товарищ командир!
— А? Да! — Нет, ни течение воды, ни чужой труд не сравнятся по привлекательности со зрелищем пылающих фашистских самолетов, неудивительно, что я, зачарованный восхитительным видом забыл о своих обязанностях.
— Пятьдесят правее, беглым пять!
Гори, гори ясно, вашу немецкую шлюху-мать!
— Пятьдесят правее, беглым пять!
Чтобы не погасло, и хрен вы потушите, ублюдки!
— Сто дальше, сто левее, беглым пять!
Пройдемся по второй стоянке, там тоже есть чему гореть!
— Пятьдесят левее, беглым пять!
И оно горит, заволакивая черной полосой дыма уже половину горизонта.
— Пятьдесят левее, беглым пять!
Частая стрельба над аэродромом, трещат в огне патроны пулеметов и снарядики автоматических пушек. Подвешенная под объятым пламенем крылом штурмовика-лаптежника двухсотпятидесятикилограммовая бомба покачивается в огне, как свиная туша на вертеле, покрывая свои и без того черные бока слоем копоти. Когда же, когда?! Приникаю верхним взглядом к самому взрывателю, ища признаки нагрева, и на мгновение слепну от яркой вспышки, отшатываюсь, взлетая над аэродромом, залитым сплошным морем огня, и уворачиваясь от догоняющего меня султана мощного взрыва. Один за другим рядом возникают несколько других, потом еще и еще, рвутся черные бомбы подвешенные под черными крыльями людьми в черной форме с черными душами для черных замыслов. Ударные волны качают повозку подо мной, кони бьются, норовя опрокинуть ямщика, бойцы восторженно орут, что-то доказывая друг другу, пытаясь перекричать грохот, идущий с запада. Несколько раз проношусь над аэродромом туда и обратно, наслаждаясь открывающимися с высоты прекрасными видами. Красота неземная!
Обходя разгромленный аэродром, наша группа пробирается на запад, бойцы то и дело оглядываются на пачкающую светлое небо завесу жирного дыма, тычут друг друга в бока и гогочут. Спешить некуда, погони за нами нет, о чем я почти жалею, хочется чего-то такого этакого. Хотел даже устроить завтрак на месте, но Джалибек убедил меня, что это уже перебор, и бойцы поддержали его, заверив, что продержатся без жрачки пару часов.
Оглядываю дали, намечая пути дальнейшего движения, и эти дали мне не нравятся. Впереди железная дорога, причем прямо на пути у нас станция, забитая вагонами, и пехотой, численностью до полка, обойти ее тоже непросто, хотя немцы пока не наладили движения, и их пехоте приходится топать к фронту на своих двоих, а не в вагонах поездов, но насыпь для тяжелогруженых повозок серьезная преграда. Дальше шоссе, это всегда проблема, хотя и решаемая, сталкивались, знаем. А вот что мне совсем не нравится, так это крупная речка, о мостах мы можем только мечтать, а переходить вброд… Вчера мы дважды форсировали речушки, сильно смахивающие на ручьи, если в одном случае все обошлось, песчаный брод оказался подходящим местом для перехода, то во второй раз пришлось повозиться. Колеса повозок вязли в густом иле, бойцы замучались, помогая лошадям вытягивать застрявшие телеги, две из них пришлось разгрузить, перенося ящики с минами на другой берег вручную. Красноармейцы промокли и извозились в грязи, что тоже не прибавило настроения, пришлось останавливаться на незапланированный отдых. А впереди речка покрупнее, и никакого удобного брода в радиусе видимости нет.
Да дело даже не в этом, наивно было бы рассчитывать на разостланные для нас ковровые дорожки, и сюда мы шли очень извилистой и непростой дорогой. Просто я все больше сомневался в самой целесообразности похода на запад, чем больше я думал, тем сильнее во мне росла уверенность в самом скором переносе немцами своих аэродромов на восток. Да, двести или триста километров для самолета не расстояние, летать, не ногами землю мерить, но все равно, это сильно увеличивает и расход бензина, и подлетное время к целям, сокращая боевые возможности, особенно истребителей. Можно упереться и еще день или два двигаться на запад, а потом окажется, что мы искали самолеты там, где нам хотелось их найти, а можно признать ошибку стратегического плана и просто пересмотреть его.
Иногда на то, чтобы признать собственную неправоту требуется больше мужества, чем на многое другое, но если изменить план необходимо, то лучше сделать сразу. Так что, возвращаться, и ждать немецкие самолеты на новых аэродромах? Пока мы возвращаемся, фронт уйдет на восток еще дальше, неделю пробродим минимум, там, глядишь, и ждать ничего не придется. Да и не совсем это ошибка, наш поход на запад, как минимум, один аэродром мы уже прихватили, а если возвращаться по другому пути, то может и еще чего подвернется. А чтобы уж совсем все было не зря, так вот перед нами станция, налетай, подешевело! И разгромить ее можно прямо сейчас, это не аэродром, ждать посадки самолетов не нужно.
