Отрок. Все восемь книг (СИ) - Красницкий Евгений Сергеевич (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Мишка оглядел сидящих за столами отроков. Большинство уже управилось с едой и теперь допивали сыто — воду, сдобренную медом. Обыкновенные ребята — крепенькие, белобрысые, подростки лет четырнадцати-пятнадцати. Характерного, при сборище подростков, гомона не слышно, но это еще не подчинение дисциплине, а простая усталость. Хоть и сбросили с себя перед ужином надоевшие за день кольчуги и шлемы, но плечи и шеи все еще ноют.
"Обычные-то вы, обычные, но что в ваши мозги заложено? Негативного воздействия вы за десять дней уже нахлебались, по себе знаю, что такое "курс молодого бойца". Сейчас попробуем позитивное воздействие. В конце-то концов, вы обычные подростки, чтобы там с вами Нинея не сотворила, значит, то, что подействовало на первый набор, должно подействовать и на вас. Прямо сейчас и займемся".
— Школа встать!
Голос Артемия, заступившего на пост дежурного урядника, перекрыл шумы создаваемые поднимающимися «курсантами»: стук посуды, шарканье ног, звук отодвигаемых лавок.
— Прекратить шум, повторять за мной! Благодарим Тя Христе Боже наш, яко насытил Ты еси нас земных Твоих благ;Не лиши нас и Небесного Твоего Царствия, но яко посреде учеников Твоих пришел еси, Спасе мир даяй им, приди к нам и спаси нас. Аминь.
— Выходи строиться!
— Отставить! — Мишка с совершенно искренней (даже сам удивился) улыбкой смотрел на недоуменно оглядывающихся на своего старшину учеников Воинской школы. — Долго же меня не было! Уже и забыли, как по вечерам беседуем? А ну! Быстро убирать со столов, карту на стену!
— Пока новобранцы удивленно хлопали глазами, одни «курсанты» первого набора уже тащили откуда-то коровью шкуру с "картой мира", другие начали переставлять лавки, а опричники, вошедшие в роль воспитателей, принялись покрикивать на новичков, чтобы убирали со столов и помогали передвигать мебель.
Наконец, все расселись, Мишка встал перед "картой мира", дождался тишины, собирая внимание, обвел, взглядом аудиторию и начал:
— В стране саксов, это здесь — Мишка ткнул пальцем в карту — жил один молодой человек. Он выучился ремеслу лекаря и нанялся на большую морскую ладью, отправлявшуюся в дальние страны. Звали его Гулливер…
Глава 2
Собраться «поговорить» в тот же вечер, когда Мишка предложил сделать это своему крестнику, не получилось — слишком затянулась история про Гулливера, а потом еще и ее обсуждение, специально спровоцированное Мишкой, что бы, хотя бы предварительно, составить себе представление о круге интересов и взглядах новобранцев. Ничего путного, правда, из этого не вышло. Во-первых, лесовики были сильно удивлены тем, что сказку им рассказал не седой дед, а их ровесник, а во-вторых, к рассказанному, они отнеслись именно, как дети к сказке. Разумеется, Мишка и не ожидал от слушателей настоящего понимания смысла истории, сочиненной великим Свифтом, но комментарии типа "да их там всех ногами перетоптать можно было" его откровенно покоробили. Впрочем, в следующий раз он все же решил рассказать о путешествии Гулливера в страну великанов, и попытаться навести отроков на размышления об относительности всего сущего.
Первое собрание "ближнего круга" удалось провести только через несколько дней. Сказав Роське: "И всех наших приводи", Мишка специально не стал уточнять список приглашенных — было интересно посмотреть, кого именно Роська посчитает «своими». Крестник не подвел — в мишкиной горнице собрались все те, кого он и сам бы пригласил: Демьян, Кузьма, Петр, Дмитрий, Артемий, Матвей, Илья и Никола. С двумя последними Роська откровенно порадовал — вспомнил, что Илья, обменявшись с Мишкой крестами, стал его крестным братом, а Никола, будучи, хоть и внебрачным, но сыном Никифора, мог считаться старшине Младшей стражи двоюродным братом.
Как кого рассаживать, Мишка не подумал, но прибывшие разобрались сами, устроив настоящий мини-спектакль "Древнерусский политес". Петр торопливо занял место по правую руку от Мишки, отпихнув плечом, в общем-то и не претендовавшего на это почетное место Кузьму. Все было правильно — Петька был на год старше хозяина горницы и занял место старшего брата. Илья с достоинством проследовал на место по левую руку от Мишки — хоть и не кровный родич, но единственный взрослый муж, среди приглашенных. Рядом с Ильей тут же пристроился Никола и с вызовом посмотрел на Петьку, получив в ответ взгляд-плевок — сыновья Никифора от разных матерей ненавидели друг друга со всем максимализмом подростков. Рядом с Петром устроился Демьян, мрачно глянул на Петьку и хлопнул ладонью по лавке, приглашая сесть рядом Кузьму — коли братья, то и сидеть вместе. Матвей, с таким видом, словно ему все равно было, где сидеть, устроился рядом с Николой и притянул к себе за рукав Артемия, а Роська пристроился напротив «дирижера». Дмитрий, как всегда, оказался на высоте — не толкаясь и не пытаясь занять место поближе к Мишке, он стоял и понимающим взглядом следил за разворачивающимся действом, но стоял так, что место в торце стола — напротив старшины осталось за ним. Когда все расселись, Дмитрий еще немного помедлил, оглядывая собравшихся, словно проверяя, все ли правильно, и только потом неторопливо опустился на лавку.
Пока все устраивались, пока Роська, спохватившись, снова вставал и ставил на стол кувшин с квасом, Мишка по очереди обводил глазами собравшихся и невольно сравнивал их нынешних, с ними же, но тех времен, когда Воинская школа и Младшая стража только начинались.
Петр. Старший сын купца Никифора. Строг, самоуверен, даже, пожалуй, зол. Купеческие детишки с "платного отделения" Воинской школы ходят у него по струнке. Некоторые, вернувшись из торговой экспедиции по лесным селищам, попробовали было изображать из себя бывалых купцов, но Петька поставил их на место быстро и беспощадно. Вот и сейчас сидит гордо выпрямившись, выпятив подбородок, одна рука на колене, другая поигрывает ножнами кинжала. И не подумаешь, что еще несколько месяцев назад, из-за сломанных рук, даже по нужде сам сходить не мог. Но урок запомнил — в конфликт с Мишкой не вступал больше ни разу.
Кузьма и Демьян. Еще два года назад, когда Мишка только начал учить их играть с кинжалами, близнецов было не отличить друг от друга, даже на вопросы отвечали хором. Сейчас — два разных человека. Кузька — живой, веселый, непоседливый, весь ушедший в техническое творчество — наследник тех черт характера отца, которые сделали Лавра редким по искусству мастером кузнечного дела. Демьян же, после тяжелого ранения на лесной дороге, изменился просто до неузнаваемости. Мрачен, молчалив, неулыбчив и жесток. В рукопашном спарринге с ним стараются не встречаться — не успокаивается, пока не отправит противника в нокаут или не заставит выть от боли, поймав на болевой прием. На мишкины попытки разговорить не поддается, только криво ухмыляется и отшучивается на грани откровенного хамства. Явно назрела необходимость сеанса психотерапии у Нинеи.
Роська, во Христе Василий. Урядник первого десятка — лучшего десятка Младшей стражи. Куньевские отроки, набранные из родни тетки Татьяны, лидируют не только в боевой, но и в «идеологической» подготовке — знают больше всех молитв, успешно овладевают грамотой, реже всех подвергаются наказаниям. Но сам Роська… Набожность его усугубилась настолько, что уже может стать помехой в воинском обучении, и к Нинее, ведь, не отведешь, бесполезно. Конфликт Мишки с отцом Михаилом шокировал Роську настолько, что он, впервые за все время, посмел, не то чтобы нагрубить своему крестному, но открыто высказать недовольство. Что-то дальше будет?
Дмитрий. Надежда и опора, свой в доску. Прирожденный воин и командир. Предан Мишке столь же, сколь и Роська, но по-иному — если Роська способен закрыть от опасности своей грудью, то Дмитрий собой жертвовать не станет, а просто ликвидирует опасность, спокойно, расчетливо и надежно. Если Роська держит Мишку чуть ли не за отца родного, и выступить против, способен только будучи переполнен эмоциями и сам страдая оттого, что перечит крестному, то Дмитрий противоречить не стесняется, но делает это, опять же спокойно, без страстей, и, как правило, бывает прав. Но есть и у старшего урядника Младшей стражи своя ахиллесова пята — изуродованное лицо. Рваный шлам, проходящий наискось через весь лоб — след стрелы лесовика — по всей видимости, порождает у Дмитрия некий комплекс неполноценности при общении с девушками. На вечерних посиделках он сидит в уголке, опустив на лоб челку, отчего приобретает какой-то туповатый и угрюмый вид. Тоже к Нинее сводить, что ли?
