Крестовый поход восвояси - Свержин Владимир Игоревич (книги хорошего качества .TXT) 📗

Я кивнул, соглашаясь с аргументацией своего друга.

– Хорошо, – удовлетворенно констатировал Лис. – Этот пункт проехали. Следующее. Мы с тобой здесь кто? Былинные богатыри Алеша Попович и Добрыня Никитич, радетели за землю русскую? Ни хрена подобного! Мы подлые наемники. То есть, конечно, да, мы хорошо работаем, пока нам хорошо платят. Но я бы сказал, что наша честность уже заходит слишком далеко. Когда интересы Отечества начинают расходиться с нашими собственными, мы как честные люди, в смысле, честные наемники, должны в первую очередь заботиться о себе, любимых. Так вот, ты меня, конечно, извини, но у меня нет никакой охоты защищать весь этот княжеский и великокняжеский сброд в тот момент, когда они прикидывают, каким образом нас лучше всего извести. Так что, как ни крути, самое время менять хозяев.

Я обреченно вздохнул. Мысль о дезертирстве торчала из-под всех аргументов Лиса, словно кость в горле. Но все же в логике его рассуждениям отказать было нельзя. И что самое противное, на данный момент этот вариант пути представлялся наиболее реальным способом добраться до заветной камеры перехода.

– Ладно, – страдальчески поморщился я, – линия защиты суду ясна. Но это все слова, а этот самый нойон еще не изъявил желания бежать отсюда вместе с нами.

– Ага, – хмыкнул Лис, – он как раз собрался выехать с семьей на Русь на ПМЖ, скрываясь от зверств дедушки Чингиза, а тут, откуда ни возьмись, мы со своей электрификацией всей Орды. Предоставь это мне. В конце концов военспецы везде нужны. Доберемся до Хорезма, а там прости-прощай.

Я неохотно кивнул.

– Ладно, поступай, как знаешь.

– Ну вот и славно, – усмехнулся Лис. – Так, если что, запомни: меня нашли в детстве в степи. Вырос я, значит, там же. Ну а дальше – военная судьба, ля-ля, тополя.

Я молча махнул рукой. В какие бы одежды ни рядился мой верный напарник, мешок с хитростями всегда висел у него за спиной.

Беззвездная ночь благоволила побегу из плена. Рваные тучи неслись по небу, лишь изредка выпуская изрядно отощавший бледный месяц на волю из своих объятий. Раздававшиеся еще кое-где глухие стоны добавляли мрачности общей картине, заставляя даже отменных храбрецов воздерживаться от выездов в степь без особой нужды. Очевидно, именно поэтому наши стражники, сочувственным взглядом проводив отцов-воевод, покидающих лагерь, вновь сбились у костра, ища не столько тепла, сколько света. Вряд ли кого-нибудь из них обеспокоил этот поздний выезд. Возможно, даже тот факт, что за спиной Лиса вторым номером восседал высокопоставленный пленник, остался ими незамеченным. А даже если и заметил кто связанного по рукам Буринойона, кому могло прийти в голову, что направляемся мы не к шатру Муромца, а совсем даже наоборот, в ставку Субедэя.

Продвигались мы медленно. Кони, кажется, боясь запачкаться, ступали осторожно, выбирая в потемках им лишь известный путь. Без особых препятствий проехав линию передовых постов, мы углубились в степь, почти не тронутую сегодняшним побоищем. Лишь изредка то справа, то слева при нашем приближении взлетали с возмущенным карканьем ненасытные вороны, сожалея об оставленной трапезе.

– Долго еще? – поворачиваясь назад вполоборота, спросил Лис, изо всех сил имитируя ломаный татарский язык.

– Долго, – хмуро кинул его собеседник, явно не расположенный к продолжительным разговорам. – К утру будем.

Я молчал. Невзирая на все доводы друга, у меня было на редкость тошно на душе. Как ни крути, как ни обманывай себя, мы совершали измену. И это чувство не оставляло ни на секунду, сжигая сердце серной кислотой вины.

– А ну тихо! – Лис остановил коня и прислушался. – Верховые, – переходя на шепот, произнес Лис, настороженно поворачиваясь в сторону еле слышного топота. – Человек десять.

Я тоже уже различал звуки, о которых говорил Венедин. Очевидно, это был татарский разъезд, посланный в дозор многоопытным Субедэем.

– Ну что? – Лис посмотрел на меня. – Объедем?

Я кивнул. Мы повернули коней, спеша подальше уйти с пути ордынцев. Но нашему плану не суждено было осуществиться. Стоило неясным теням ордынских всадников приобрести едва различимые во тьме очертания, как пленник, дотоле проявлявший интерес к жизни не более чем мумия Тутанхамона, рубанул Лиса связанными руками по шее, соскочил с коня и, петляя по-заячьи, метнулся к своим, выкрикивая на бегу пронзительно:

– Я здесь! Я здесь!

– Сейчас я его тормозну! – Лис, сбитый наземь ударом, зло выругался и натянул лук. – Спринтер-недоучка! – Он присел на колено, выцеливая ногу мечущегося из стороны в сторону монгола. Тренькнула тетива, Буринойон в очередной раз отпрыгнул и… споткнувшись, рухнул. – Я к нему! – воскликнул Лис, хлопая коня по холке и на ходу вскакивая в седло.

– Быстрее! – крикнул я, глядя на приближающихся татар, явно услышавших обращенные к ним вопли.

Спустя пару мгновений Лис поравнялся с распластанным телом, наклонился в седле, собираясь схватить жертву за ворот, и вдруг, резко выпрямившись, вновь начал прислушиваться.

– Лис! – заорал я во весь голос, уже не думая таиться. – Уходим!

Андалузский жеребец моего друга резко встал на дыбы, словно почувствовав где-то рядом хищника, и в следующую секунду мы уже мчались по направлению к позициям нашего войска, волоча на хвосте большую часть ордынского дозора. К счастью, луна надежно спряталась в облачной мути, и выцелить нас было делом отнюдь не простым. Но лишь когда впереди замелькали костры передовой сторожи, мы смогли вздохнуть спокойно.

Вылазку в Хорезм можно было считать оконченной.

– Не, ну ты, блин, видел?! – сокрушался Лис, не находя себе места после нашего бесславного возвращения. – Ну какого рожна его понесло?

Я пожал плечами.

– Может быть, он решил, что мы с тобой на досуге собираемся заняться шпионажем.

Моя версия была пропущена мимо ушей.

– Вот что я скажу тебе, Вальдар. – Лис досадливо поморщился, словно от изжоги. – Ты как хочешь, можешь считать это истерикой, но здесь все совсем не так просто, как кажется.

– Что ты имеешь в виду?

– Буринойон всецело повелся на нашу игру. Это я тебе даю рубь за сто. Вплоть до своего побега, он, похоже, и не думал нас предавать.

Я недоверчиво хмыкнул.

– Хмыкай, хмыкай. Но я об заклад готов биться, что мысль бежать обуяла его, что называется, вдруг. Я же, когда целил, ты сам видел, бил по ногам. А он возьми да споткнись. Хотя я посмотрел, спотыкаться там не обо что. Результат: стрела в горло и летальный исход.

– Плохо, конечно, – согласился я. – Не повезло мужику. Но что делать, бывает.

– Бывать-то оно, конечно, бывает, – не унимался Лис. – Но есть одно маленькое «но»: сапоги на этом уроде были точь-в-точь такие, как вчера на Эрхарде из Вагры. А когда я был рядом с телом, явственно услышал чьи-то стоны и всхлипы. Это Горе-злосчастье, черт бы его побрал! Хотя ума не приложу, каким образом оно за нами увязалось.

– Ты это серьезно? – Я внимательно посмотрел на не на шутку разошедшегося друга.

– Да уж куда серьезнее. – Лис мрачно обвел взглядом округу. – Если эта пакость прицепится, мечом да стрелами от нее не отобьешься. Так что самое время вызывать Базу и требовать катер. Потому что иначе мы никуда никогда не доедем. Это как пить дать. Если хочешь, можешь сказать, что у меня забастовка, нервный срыв и паранойя, вместе взятые.

– Ладно, попробуем, – вздохнул я, видя состояние Лиса и активизируя «символ веры». – База «Европа-центр»! Джокер-1 вызывает базу «Европа-центр».

– Слушаю тебя, Джокер-1, — раздалось у меня в голове.

– Послушай, солнце мое, – начал я как можно ласковее. – Там еще нашу камеру перехода от тролля не очистили?

– Нет, – с затаенным ехидством поспешила ответить девушка-оператор. – Криптобиологи бьются в истерике и говорят, что либо вы им доставите точно такого же тролля, и тогда они дадут добро на ликвидацию останков их любимца, либо им на все наплевать и опыты по превращению каменного тролля из фторсиликоновой в белковую структуру будут продолжаться.