Чужак из ниоткуда (СИ) - Евтушенко Алексей Анатольевич (лучшие книги читать онлайн .txt, .fb2) 📗
Получается, прабабушке было восемьдесят шесть лет. Молодая женщина по гарадским меркам и глубокая старуха по земным. Это — то бишь, местную продолжительность жизни тоже надо было исправлять в сторону увеличения. Не могут люди жить так преступно мало, неправильно это. Человеческий организм рассчитан на гораздо большее, нужно только уметь высвободить необходимые ресурсы и не гробить себя полным равнодушием к его настоящим потребностям.
Но это — потом. Сначала антиграв, без которого, как я понимал, все остальное останется пустыми мечтами.
В связи с этим довольно остро встал вопрос денег. По меркам большинства граждан СССР, мои родители зарабатывали очень неплохо. Точных цифр мне не говорили, но из обрывков домашних разговоров я понимал, что отец как подполковник и командир полка получал около пятисот рублей (за должность, за звание, за выслугу лет и так называемые «за дальность и дикость» — то бишь за службу в неблагоприятных климатических условиях). Мама, как заведующая детским садом, рублей сто пятьдесят. Итого — минус налоги — вместе шестьсот. По двадцать рублей в день на семью.
С учетом того, что батон белого хлеба стоил тринадцать копеек, яйца — рубль-рубль двадцать за десяток (иногда удавалось купить по девяносто копеек), сахар — от семидесяти двух до девяносто копеек за килограмм, а мясо в среднем два рубля за кило, жить, казалось бы, можно.
Но.
Двое растущих детей в семье — это не только кормёжка, но одежда и обувь, которую нужно постоянно менять на новую, поскольку из старой дети вырастают. И если бы только одежда…
С товарами народного потребления, как здесь называли то, чем пользуется советский человек в быту, в СССР были проблемы и большие. Танки, самолёты, ракеты, ледоколы и атомные электростанции, а также книги и фильмы делать умели, а вот что касается продовольствия, одежды и тысячи других, необходимых человеку в повседневной жизни вещей, — увы. То есть, делали, конечно, и даже местами весьма неплохо, но нужного вечно не хватало. Издержки планового хозяйства, как я уже понимал. Не планового по-умному (инициатива и свои заработанные деньги), а планового по дурному, когда план становится чуть ли не фетишем. При этом человек, как существо разумное и не желающее сидеть голодным и раздетым в такой богатой стране, всегда находит возможность удовлетворить свои потребности, что в свою очередь рождает множество незаконных способов обогащения тех, кто занимается распределением и торговлей.
Как бы то ни было, — денежный вопрос нужно было решать, поскольку тянуть деньги из родителей было мне не по нраву. Понятно, что дети в Советском Союзе не работают и, следовательно, деньги не зарабатывают. Но мне-то хорошо было известно, что я не ребёнок, а также, что из всякого правила есть исключения.
Любой криминал я отбросил сразу.
Уголовные преступления на Гараде практически сошли на нет, а количество тех, кто время от времени их всё-таки совершал, было на уровне статистической погрешности и относились к ним, как к больным силгурдам, которых надо не наказывать, а изолировать и лечить, дабы не заразили других и не нанесли ещё большего вреда.
Ограбить самих грабителей? Я понимал, что богатые люди, нажившие деньги криминальным путём, в стране есть. Но, во-первых, их не было в Кушке. А во-вторых, и это самое главное, нахождение таковых людей, с последующим освобождением их от излишка денег, требовало большого количества времени и сил. Ни то, ни другое тратить на это я не хотел категорически. Было чем заняться. Тем более, что и своих денег мне требовалось не так уж много. По крайней мере, для начала.
Поэтому я пошёл другим путём.
В юности Кемрар Гели баловался пером и небезуспешно. С десяток неплохих стихотворений, столько же рассказов, незаконченный роман и даже одна пьеса, поставленная любительским театром Космической Академии. Не самый внушительный багаж, но всё же. Да и потом в течение взрослой жизни мне неоднократно приходилось писать научно-популярные статьи как для специализированных, так и для общественных изданий. Так что какие-то литературные способности были. Оставалось ими правильно воспользоваться. Написать научно-фантастический роман?
Хорошая мысль, но — позже. Деньги нужны относительно быстро, а роман — дело долгое.
Что тогда? Рассказ в журнал? Тоже хорошая мысль. Даже отличная. Только не художественный, а документальный! Документальный рассказ о жизни советских пионеров в самой южной точке Советского Союза — городе Кушка. Романтика и экзотика, людям такое нравится. Главное, — ничего придумывать не надо. Возьму и опишу, как мы выловили из речки труп американца с важными документами, а главным героем сделаю Жеку Данатарова. А что? Он получил Грамоту от Комитета Госбезопасности? Получил. Не каждый день советские пионеры такие грамоты получают. Страна должна знать своих героев. Данатару — слава, мне — гонорар и в будущем, возможно, тоже слава, если рассказ опубликуют, и он станет первой ступенькой к дальнейшим литературным трудам за деньги. Всё по-честному.
Рассказ я написал быстро, за вечер. Назвал «Случай на речке Кушка», подписал своим именем и фамилией, отпечатал в двух экземплярах на пишущей машинке, которую по такому случаю арендовал на пару дней из штаба отец, и отправил в «Пионерскую правду». С кратким сопроводительным письмом, в котором сообщил, кто я такой и почему обращаюсь именно в эту газету. Действительно. А куда ещё писать председателю Совета дружины о грамотных действиях пионеров его дружины в деле «обеспечения безопасности государственной границы СССР»?
Даже отцу и маме понравилось.
Мама так вообще выразила громкий восторг по поводу стиля и грамотного русского языка, а отец только обескураженно покачал головой и спросил:
— А чего ж про ваши с Сашкой подвиги не написал?
Потом посмотрел на меня и сам же ответил:
— Ну да, понимаю, про себя писать нельзя. Нескромно. Но знаешь, чего не хватает?
— Чего?
— Фото! — торжественно изрёк отец. — Если ты ещё и фото к этому рассказу приложишь — того же Данатара твоего с Грамотой, будет вообще отлично. Можно школу ещё.
— И речку Кушку! — воскликнул я.
— Нет, — сказал отец. — Речку не надо. Ни речку, ни саму Кушку, ни ландшафт вокруг. Приграничная зона. Смекаешь?
— Ага, — кивнул я. — Только это… Фотографировать я не умею.
— Зато я умею, — воодушевился папа. — Ради такого случая, пожалуй, вспомню молодость и тебя научу заодно.
Фото получилось, что надо.
Оказалось, что у нас имеется целых два фотоаппарата: широкоплёночный «Москва-5» и «Зоркий-4». Был также и фотоувеличитель. Снимки отец делал «Зорким», заодно объясняя мне, как пользоваться экспонометром [21], наводить резкость и прочие премудрости фотосъемки.
Жека Данатаров буквально обалдел от происходящего. Офонарел, как мы говорили. Сначала Грамота КГБ, вручённая лично Героем Советского Союза лётчиком-космонавтом Валерием Быковским. Теперь возможный рассказ во всесоюзной газете. Да ещё и с фото, которое сделал не кто-нибудь, а командир танкового полка подполковник Ермолов. Это что же получается? Прощай хулиганское настоящее и криминальное будущее, здравствуй, новая жизнь? Я искренне надеялся, что для Данатара всё сложится именно так. Новая жизнь. Иначе, пожалуй, ради одних только денег, не стоило и затевать всё это дело.
Письмо со статьёй и снимками я отправил в газету девятнадцатого мая, как раз в День пионерии. Тридцатого мая закончились занятия в школе, и начались долгожданные летние каникулы.
А уже второго июня в Кушку нагрянули сразу три корреспондента. Один из «Пионерской правды», другой из «Комсомольской правды», и третий — фотокорреспондент, работавший сразу на обе газеты.
Эти три газетных волка мгновенно взяли в оборот учителей и директора школы, меня, Тимака и Данатара, одноклассников, наших с Тимаком родителей и даже сержанта Игоря Никитина, которого мы с Тимаком вытащили с нейтралки.
Приезд корреспондентов центральных всесоюзных газет, пусть даже одна из них предназначена для детей пионерского возраста, а другая, в основном, для юношества и молодёжи, вызвала среди кушкинцев не меньший ажиотаж, чем недавнее посещение Кушки космонавтом Валерием Быковским. Что не мудрено. О существовании затерянного за песками Каракумов, на самом южном краю великой страны, города-форпоста знали все или почти все, но мало кто сюда стремился даже по служебной надобности. И дело было не только в расстояниях. Для того, чтобы попасть в Кушку тем, кто не проживал в ней постоянно, нужно было специальное разрешение, получить которое можно было только имея на это веские основания.
