Игрок (СИ) - Риддер Аристарх (книги онлайн полностью txt, fb2) 📗
— Это пусть настоящие дегустаторы и ценители балуются нейтральными закусками. А мы с тобой, Михалыч, люди простые. Верно?
— Верно, — улыбнувшись отвечаю я. — Из народа мы.
Бубун открывает бутылку коньяка и разливает янтарную жидкость по стопкам.
— Ну, с приездом в солнечный Крым тебя.
Коньяк и правда оказывается чудо как хорош ароматный, с хорошим послевкусием. Он обжигает жидким огнём горло и оставляет после себя приятное тепло.
Которое мы тут же поддерживает второй стопкой.
— Так, напиться мы с тобой ещё успеем, — говорит Бубун после конька, а теперь давай к винам. И начнём мы с нашего «Муската».
Проходит час, всё это время мы старательно дегустируем, именно что дегустируем, а не пьем вино в кабинете Сергея Геннадьевича.
Правда дегустируем мы всё-таки алкогольную продукцию, так что гостеприимный хозяин кабинета откладывает все свои дела и решает показать свои угодья лично.
Для этой цели он звонит куда-то и вызывает машину.
Я опасаюсь что он лично сядет за руль, хоть Бубун мужчина крепкий и количество выпитого на нём было почти не видно, так немного раскраснелся, да говорить стал громче обычного, но всё равно, за руль в подпитии нельзя. Даже если ты выпил всего одну стопку.
Но пронесло, за рулём самого настоящего Виллиса, оказывается шофёр в кожаной кепке, а на переднем сидении я вижу всё ту же Галочку. Обещал Бубун её в экскурсоводы, и слово держит.
Не удержавшись, я спрашиваю про машину.
— А это эхо войны у вас в совхозе откуда?
— Не поверишь, я его нашёл несколько лет на Сиваше. Видать, машинка утопла во время войны. Мы её подняли, привели в порядок и теперь вот катаемся на ней по совхозу.
Именно в Виллисе катали в Крыму президента США Ф. Рузвельта.
Кто знает, может именно эта машина потом «утопла в Сиваше».
Раз уж Бубун лично взялся меня сопровождать, то и рассказывать про свой колхоз принимается тоже он сам и получается у него очень и очень интересно.
— Вот смотри, Михалыч. Наш совхоз сейчас, конечно, не самый большой в Крыму, но и не маленький. Общая площадь 354 гектара, из них 313 заняты техническими сортами винограда, а 13 столовыми. Плюс ещё 3 гектара занимает экспериментальная площадка академии имени Тимирязева.
— «Плевень устойчивый» выращиваете? — вспоминаю я недавно подслушанный разговор.
— Верно, откуда знаешь?
— Пока ехал из Симферополя в Ялту подслушал один спор в троллейбусе. Девушку Аня звали, она с каким-то дедом насчёт этого винограда спорила.
— А, так тебе попалась наша Анечка. Очень хороший молодой специалист. Её к нам, как тебя, в командировку отправили. Но ты меня не сбивай. Обо всём по порядку.
— Конечно, конечно, — отвечаю я, закуривая очередную сигарету.
— Так вот, — основными техническими сортами у нас являются Алиготе, Пино серый, Каберне-Совиньон, Шардоне, два вида Муската и моя гордость. Рислинг. Вот мы как раз возле него. Давай ка остановимся.
Мы тормозим возле аккуратных рядов виноградника.
— Видишь, Фёдор Михайлович, Рислинг, негодник этакий отличается от сортов, которые обычно культивируются в Союзе. У него завязи образуются довольно поздно, что хорошо это уберегает его от заморозков, а вызревает он, наоборот, даже несколько ранее. Плюс сахаристость у него выше, за счёт того что он подвержен благородной гнили. Из-за неё-то и сахаристость выше и аромат вина получается очень и очень необычным и изысканным.
— Вы так говорите, Сергей Геннадьевич, что складывается впечатление, что это лучший сорт для виноделия, — заинтересовываюсь я. — Почему только массово не культивируют.
— Это тебе лучше Галя расскажет, — уступает право Бубун, — она не только вино красиво приносить умеет, но и выращивает для него виноград. Агроном она у нас. Мы девчат в Москву не только за красивые глаза брали, мы этой поездкой лучших сотрудниц премировали. А красавицы они у нас все!
— Есть свои подводные камни, — смущаясь, рассказывает Галочка, — Он и требователен к почвам, и самое главное очень уязвим как серой гнили, так и к другим заболеваниям винограда. Чтобы его культивировать, механизация должна быть на очень высоком уровне, и расходы будут сильно выше, если сравнивать, например, с Мускатом или Каберне. Не подходить он для всей страны, к сожалению.
Сбор винограда. Крым.
После остановки возле Рислинга, Бубун ещё несколько часов катает меня по всему совхозу. Рассказывает он о столовых сортах, главные из которых — Мускат Янтарный и Таврия, и про фруктовые сады, продукция которых тоже используется для изготовления вина и даже кальвадоса. А ещё показывает мне пастбища, пашни, ангары для техники, которой на мой неискушённый взгляд, оказывается ну очень много. Одних только специальных тракторов для виноградников несколько десятков штук.
Ну а заканчиваем мы посещением винодельни, построенной прямо на территории совхоза.
— Так-то у нас есть еще и завод в Алуште, но туда мы съездим в другой раз, там целый день можно провести, — говорит Бубун, — да и в любом случае самое главное волшебство происходит здесь. В самом совхозе у нас не просто винодельня, а, скорее, винная лаборатория, где мои технологи и выдумывают новые сорта вина. Но это уже в другой раз.
Спохватываясь, гляжу на часы. До последнего автобуса остаётся всего полчаса, и я, торопливо прощаясь, спешу на остановку.
Желающих вечером попасть в Ялту немного. Я нахожу себе свободное место у окна и успеваю даже задремать, пока автобус собирает народ на пригородных остановках.
— Молодой человек, у вас свободно? — слышу мелодичный голос, — можно рядом с вами присесть?
Поднимаю глаза, и сердце проваливается куда-то в бездонную пропасть. Передо мной кинозвезда. Нет, мелко беру, богиня!
Глава 13
— Не наш он, — горячился щуплый, — если клиент сам идёт на игру, кто ж из наших откажется?
— А этот отказался? — Юра улыбнулся принесшей кружку пива официантке, сделал большой глоток и зажмурился от удовольствия.
Щуплый, и его тощий напарник всё это время вежливо молчали, чтоб не портить уважаемому человеку удовольствие. Только у тощего кадык тоскливо дёрнулся. Пива им, разумеется, никто не предложил.
— На колоду даже не взглянул, — кивнул тощий. — Ещё и порожняк прогнал за «родственников», хотя с клушей той они с пляжа порознь пошли. У наших как: раз нашёл игрока слабей себя, «грузи», пока не соскочит.
— По себе людей не суди, — веско сказал Юра, и оба его собеседника снова притихли. — Так что же, выходит, тебя фраер обыграл?
— У него стёкла фартовые! — возмутился щуплый, — самим Вольфом Мессингом заряженные.
На всякий случай он решил приврать для солидности. Фарт в среде картёжников считался явлением серьёзным. Едва ли можно найти людей суевернее уголовников. Только предприниматели в девяностые сумеют их переплюнуть по количеству примет, в основном, скверных.
Юра хмыкнул. Сам он не верил ни в удачу, ни в Вольфа Мессинга. Только в собственные руки. Он прикинул, стоит ли делиться информацией с сидящими напротив «гигантами мысли», но всё же решился.
— Малява до меня дошла, что к нам гастролёр прибыл, — сказал он. — Легенда у него — писатель. Даже ксива нужная имеется.
— Это другой!, — замотал башкой щуплый. — Он доктор, девку откачал какую-то из тех самых студентов.
— Значит так, — Юра допил последний глоток и встал, раскрывая пухлый бумажник. — К фраеру больше не приближаетесь, увижу рядом — башку оторву. Я сам погляжу, что он за птица.
Он небрежно бросил на стол червонец, при виде которого официантка от счастья залилась румянцем, и, не оборачиваясь, вышел из зала.
