Игрок (СИ) - Риддер Аристарх (книги онлайн полностью txt, fb2) 📗
— Говори, — предлагаю щуплому.
— Что, прямо тут? — он косится на многочисленное семейство под моим зонтиком.
— А что?
— ЛюдЯм помешаем, — мнётся щуплый.
— Так это родня моя, — делаю удивлённый вид, — жены моей сеструха с племяшами. У меня от них секретов нет.
— Я хотел предложить в картишки перекинуться, — меняет тональность катала, — удачу попытать.
— Не хочу, — щурюсь на солнце, — настроения нет, да и не люблю я это дело.
— Не по-людски это, — вмешивается тип, — отыграться не давать.
Вместо ответа я поворачиваюсь к своей хабалистой соседке. Должна же быть от неё какая-нибудь польза.
— Вы бы за вещами приглядывали, — говорю, — сдаётся мне, что это алкоголики местные. Прихватят ещё что-нибудь.
— А ну, пошли отседова! — вскакивает она, скрестив руки на могучей груди.
— Дамочка, вы чего⁈ — возмущается худой, — мы люди приличные. Знакомые вашего родственника.
— Первый раз вижу, — демонстративно пожимаю плечами.
— Канайте отсюда, шпана, пока я милицию не позвала! — напирает соседка, — а ну, бегом!
Каталы удаляются. Щуплый идёт, опустив плечи, словно побитая дворняжка, а вот длинный оборачивается, разглядывая меня с интересом и, похоже, с любопытством.
— Вот спасибо, — говорю соседке, — они тут вчера ходили, третьего на бутылку искали. А сегодня затеялись в карты людей звать.
— Вы поаккуратнее с ними, молодой человек, — заявляет она, — чует моё сердце, мошенники это.
Вот уж действительно, рыбак рыбака видит издалека.
* * *
Вдоволь накупавшись и позагорав, возвращаюсь в своё временное пристанище. По дороге делаю крюк, заглянув на автовокзал. Автобус до совхоза им. Ковпака отходит в 7.00, так что перед таким ранним подъёмом решаю хорошенько выспаться.
Сердце тянет на Набережную, поискать приключений, неожиданных знакомств и романтического общения, но выработанная с годами сила воли побеждает. Успею еще, у меня командировка на целых три месяца. Иначе бессонная ночь обеспечена, а какое после этого знакомство с успехами крымских виноделов?
Правда, вот так запросто попасть в свою комнату не удаётся.
— Фёдор Михайлович, — встречает меня на пороге домовладелица, — я вас прямо заждалась!
Сегодня она при параде, на каблуке, в роскошной плиссированной юбке и пышной цветастой блузе, подчёркивающей эффектный бюст. Очевидно, жадной подружке Оксане пришлось-таки поделиться своим гардеробом.
В ушах у Валентины цыганские серёжки-кольца, на шее аж три золотых цепочки. Мне на секунду кажется, что она сейчас извлечёт откуда-нибудь гитару и споёт: «Ну что сказать, ну что сказать? Устроены так люди, желают знать, желают знать… желают знать, что будет!»
— Очаровательно выглядите, Валентина Алексеевна, — говорю, — на танцы собрались?
— В гости, — стреляет глазами она, — да вот только собралась, как спину защемило! Вы не посмотрите, доктор?
Домовладелица хватает меня за руку и буквально затаскивает в прихожую.
— Вот здесь, Фёдор Михайлович, посмотрите! Вы чувствуете⁈
Она, словно круизный лайнер, разворачивается ко мне кормой с изящными обводами и кладёт мою ладонь на то место, где спина теряет своё благородное название.
— Чувствуете? — повторяет она, — вот тут болит, и ещё ниже. Посмотрите?
С её настойчивостью надо что-то делать. Съезжать категорически не хочется. Комнатка мне нравится, да и расположен дом удобно. При этом и обижать пылкую женщину нет никакого желания.
— У вас явный страктилёз нижнего отдела позвоночника, — на ходу сочиняю я, — это очевидно по симптомам и вашей позе. Есть один безотказный народный метод, но многие не решаются его применить.
— Я согласна, — говорит Валентина, — если вы, доктор, будете меня консультировать.
— У вас растёт крапива? — спрашиваю.
— Да, — озадаченно кивает она.
— Нарвите свежей крапивы, — говорю, — обязательно чтобы «кусачей» и приложите к больному месту. Чем шире будет охват, тем лучше.
— И долго так надо повторять? — энтузиазм в голосе Валентины тает на глазах.
— Минимум, неделю, — подпускаю в голос строгости, — и в эту неделю никакого алкоголя!
— Даже вина⁈
— Ни капли! А ещё…
— Простите, Фёдор Михайлович, — домохозяйка торопится к выходу, — кажется, мне уже лучше… меня уже заждались…
Ну вот, убежала. Ничего, к следующему разу у меня есть история про лечебных пиявок.
Теперь уже спокойно скрываюсь в своей пристройке, и до самой темноты печатаю наброски о девушке-агрономе из троллейбуса, наивном великане Игорьке, девушках-яхтсменках и даже о влюбчивой Валентине Алексеевне. Память имеет дурное свойство искажать прошлое в пользу будущих впечатлений, поэтому я заношу на бумагу всё таким, каким только что увидел.
А наутро погружаюсь в заслуженный, тяжело вздыхающий при открытии дверей, лупоглазый автобус и еду в совхоз товарища Бубуна.
* * *
— Ага, а вот и наш московский талант! — довольно скалится Бубун, когда я пересекаю порог его кабинета в правлении совхоза имени Ковпака. — Проходи, Фёдор Михайлович, устраивайся поудобнее.
Кабинет у товарища депутата — что надо. Видно, что он проводит здесь ну очень много времени и постарался сделать его как можно более уютным.
Кожаная мебель, настежь распахнутые окна, вентилятор на потолке, как будто это не окрестности Ялты, а какая-нибудь Аризонщина и это не кабинет директора советского совхоза, а кабинет шерифа. В тему и книжный шкаф с очень подозрительно выглядящими книгами.
— Там у тебя тайная комната? — спрашиваю у депутата.
Советские чиновники всех мастей, начиная от директоров школ и заводов и заканчивая министрами и секретарями ЦК, имеют что-то подобное.
— Верно, как догадался?
— Да просто он у тебя должен быть, — замечаю. — И книги странно стоят. Видно, что их никогда из шкафа не доставали.
— Ага, это так, декорация, — показывает Бубун. — Они у меня склеенные, чтобы с полок не падали.
— И даже классики МаркЛена? — усмехаюсь я.
Чуть ли не на самом видном месте стояло полное собрание сочинений Владимира Ильича и «Капитал» рядом с Энгельсом.
В ответ Бубун только усмехается и разводит руками. Ну понятно.
Подойдя к шкафу, он что-то там нажимает и открывает его как дверь. За которой оказывается ещё одна комната, с большой двуспальной кроватью, диваном и прочим необходимым для создания уюта.
— Как видишь, всё на высшем уровне.
— Это верно.
— Но ты сюда не для инспекции моих жилищных условий прибыл. Так что давай мы сейчас маленько продегустируем продукцию, а дальше я тебе дам сопровождающего и он покажет тебе весь наш совхоз.
— Галочку?
— Тьфу на тебя Федор Михайлович! Но ладно, будет тебе Галочка! А то ты до конца своей командировки так и будешь Гальдеть, — смеётся он своему каламбуру, — но руки не распускать!
— Честное пионерское! — сказал я и шутливо поднимаю руку в пионерском приветствии.
— Смотри у меня, — усмехается он, — а теперь приступим к дегустации.
— А не рано? На часах ещё и десяти нет.
— Так, мы же не пить будем, а дегустировать. Это разные вещи.
Бубун подходит ещё к одному шкафу, на сейчас винному, потому настоящему, а не поддельному, и оттуда одна за другой появляются сразу чуть-ли не десяток бутылок. В основном вина, но есть одна коньячная.
Она и привлекает мой взгляд первой.
— А в Праге у вас не было крепкого на стенде.
— Правильно, не было. Это же было мероприятие, связанное с визитом Никсона в Москву, а с «Араратом» тягаться бесполезно. Армяне считай монополисты. У нас коньяк получается не хуже, но мы даже и не пробовали соваться, — разводит руками Бубун, — С него и начнём, когда закуску принесут.
Через десять минут, которые мы посвящаем обычным, ничего не значащим разговорам, появляется всё та же Галочка, везущая перед собой ресторанную тележку с накрытыми тарелками. Под колпаками оказывается нормальная закуска. Вяленое мясо, колбаса,сыр, и даже горячее.
