Князь... просто князь (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
Так, например, Ярослав выбрал для своих дружинников стандартной стойку типичную для легионеров. Ноги разведены по диагонали, корпус вполоборота и наклонен вперед. А щит имеет опору сразу на три точки: икру чуть довернутой левой ноги, плечо и локоть левой руки. При этом, в случае необходимости, правый верхний край щита можно было придержать правой рукой, добавляя четвертую точку опоры. Например, в момент мощного фронтального натиска.
Может показаться странным, что вместо короткого колющего меча — гладиуса — Ярослав решил применить легкие копья. Но это только на первый взгляд. Потому как в ранних легионах сражались именно так. Эпохи гастатов и триариев. Да и вариантов у него особенных не было. Сделать столько мечей и быстро он просто не мог. По крайней мере, пока.
Почему он ввел такую стойку? Потому что она давала большой и жирный плюс в плане фронтальной устойчивости строя. Такой боевой порядок, атакуя на варварский манер — с разбега — было на порядок сложнее опрокинуть, чем обычный, привычный в эти дни. Даже врезавшись всем телом да со всей дури в такой щит максимум можно было потеснить защитника на шаг-полтора. Но никак не опрокинуть. Собственно, в Древнем Риме такую стойку и выработали, сражаясь непрерывно с ордами варваров, которые обожали энергичный фронтальный натиск.
Другой вопрос, что для ополчения эта стойка была болью. Из-за недостатка тренированности они просто неверно ее занимали. Со всеми вытекающими последствиями. Вроде отбитых коленей и ударов щитом по челюсти. Ярослав даже хотел уже вернуть им старые большие круглые щиты с плечевым подвесом. Потому что с новыми они очевидно хуже управлялись. Да, старые были тяжелее. Но их ношение было естественным. А тут — нет.
Так или иначе, но бойцы Гнезда выстроились.
По центру встала дружина, сформировав мощное ядро построения. Слева и справа от нее, разместилось ополчение — ближе к центру старое, дальше новое. В результате получился мощный по местным меркам строй, глубиной в три человека и протяженностью в двести. Ну и Ярослав за ними с этими сорока верховыми недорослями.
Уложились в нормативы. С огромным трудом, но уложились. То есть, в случае нападения дружины, подходящих с воды, они успевали вооружиться и построиться, изготовившись к бою. А вот от тех же хазар, будет они выйдут в конном порядке — уже не защититься. Слишком все медленно. И это конунг особенно отметил, желая продавить у старейшин регулярное проведение таких учений. Хотя бы раз в месяц. Все одно — они много времени не занимали.
Начали пытаться маневрировать.
Пытаться… просто пытаться…
Разрывы… разрывы… разрывы…
Ярослав смотрел на это и не понимал, как древнегреческие фаланги вообще могли существовать. Ведь они опирались на ополчение. Да, какие-то институты тренировок у них, безусловно, имелись. Но вряд ли более интенсивные, чем у него. И если рекруты в целом были хороши, уверенно удерживая строй. То ополчение плыло. Постоянно появлялись опасные разрывы, которыми в условиях реального боя могли воспользоваться местные племена.
После очередного маневра так и вообще получилось столпотворение. Каша-мала. Видимо люди устали. И Ярослава это бесило. Он ведь прекрасно понимал, что в толпе зрителей, что сейчас наблюдает за всем этими маневрами, хватает шпионов.
И ладно что из соседних племен, для которых даже то, что он показал — уже достойно уважения. Нет. Там хватало и глаз византийцев, хазар и самых влиятельных вождей викингов. Он не был наивным ребенком и прекрасно понимал, что никто из уважаемых людей округи не усидит перед таким соблазном как Гнездо. Из тех, кто мог бы прийти и разграбить. Слишком лакомым кусочком это поселение становилось с каждым годом. Уже лакомым. И если от викингов он знал, что ожидать и в целом их не боялся, то вот хазары и византийцы его смущали. Серьезно смущали. Их реакция была для Ярослава непредсказуемой.
Наконец, с горем пополам наведя порядок и вновь возродив нормальный строй из этой кучи-малы Ярослав решился на имитацию атаки кавалерии. И лично возглавил фланговый натиск сорока всадников. В копье.
Понимая, что сил удерживать копье нормально у этих недорослей нет он заранее озаботился тем, чтобы к их седлам была крепко прикреплена кожаная петля. С небольшим карманом на конце. В нее и упиралось их копье на марше. Она и выступала дополнительным упором при ударе, позволяя недорослям бить не своей слабой рукой, а силой лошади.
Он не знал, что такой прием в свое время применяли крылатые гусары. Но там цель была другой. Здесь же, сам того не понимая, в своих попытках как-то облегчить положение этих ребят, он «родил» таранный копейный удар. Да, кони — дерьмо. Да, парни — недоросли. Да, снаряжение — дрянь. Но все одно — в лобовой сшибке особенно с конницей противника — это аргумент категорический. Потому что нигде в мире таранный копейный удар еще не применяли. Даже знаменитые персидские катафракты и те так не действовали. Хотя, положа руку на сердце, это ноу-хау так никто и не осознал. Наблюдатели от хазар просто по улыбались, а византийцы, понимающие в военном деле, нахмурились. Они ожидали большего. Во всяком случае от конницы и были в известной степени раздражены тем, какой акцент Ярослав делает на совершенно никчемной, по их мнению, пехоте…
Маневры закончились.
Конунг мучал всю эту толпу вооруженных мужчин едва ли час. После чего распустил. А сам занялся куда более важным делом — подведением итогов и выводами.
— Вы сами видели, что было, — мрачно сообщил он старейшинам.
— А что было? — Удивился один из них. — Ты сумел вооружить, вывести и построить шесть сотен быстрее, чем эти охальники добираются до нашего селения.
— Но маневры… — попытался возразить Ярослав, но его перебили.
— А на что тебе эти шагульки?
— Да, зачем?
— Враги ведь выходят и честно дерутся. Раз построились и пошли.
— Верно! Лоб в лоб. Лицо к лицу.
— А если нет? — Задал резонный вопрос Ярослав?
— Что «нет»?
— А если они будут биться не честно? Если у них кустами проберется засадный отряд и в самый ответственный момент ударит нам в спину? А что если придут хазары? — От этих слов кое-кто из старейшин вздрогнул. — Они ведь любят обходить своими конями с боку. Сумеем ли мы вовремя развернуть стой и дать им достойный отпор?
— Ты хочешь давать бой хазарам?
— Почему нет? Если они придут сюда — защищать Гнездо мой долг.
— Но это хазары…
— Они такие же люди, как и мы. И их можно побить.
— Они конные.
— Верно, — кивнул Ярослав. — Это их сила. Но это же и их слабость.
Этот разговор старейшинам стал резко не нравится. Если помериться силами с викингами они были не против. То хазары их пугали чем-то. В любом случае, они постарались закруглиться с этой темой.
Ярослава же ждала реорганизация вверенных ему сил.
Строй шириной в двести человек по общему разумению был признан избыточно большим. Да, если какое племя приведет свое ополчение, такой большой фронт может потребоваться. Но в целом — это лишнее. Потому что если племя приведет свое ополчение, то встречать его нужно будет на стенах города, а не в открытом поле. В остальных же случаях даже сотня во фронт — уже много.
А раз не надо, значит, что? Правильно. Пора было вводить специализацию. Тем более, что он уже более полугода тренировал ополченцев работать с особой разновидностью пращи — фустибулой. То есть, пращей с ручкой, радикально упрощающей ее использование за счет фиксации угла схода петли. Что в сочетании с керамическими снарядами давало очень неплохую точность обстрела.
Идею эту он начал обсуждать в кругу приближенных и командиров, возглавляющих как отряды ополчения, так и дружины. И она им понравилась.
Тем более, что он не просто проговаривал, а еще и чертил на снеге палочкой различные схемы. Дабы проще было понять. Так что ополчение в итоге было разделено на три примерно равных отряда. Первый — копейщики, второй — топорники, третий — пращники или фундиторы, как их назвал Ярослав.
