Когда-нибудь мы будем вместе (СИ) - Мархасин Вадим (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Потеряв в ночном бою более двухсот человек убитыми и трех сотен ранеными, банда подавила сопротивление остатков роты массированным огнем из гранатометов, и стрелкового оружия и прорвалась мимо остатков от роты десантников, засевших в полуразрушенной мечети. Оставив группу зачистки, добить или пленить возможных выживших, бандиты перегруппировались, загрузились в автомашины и рванули по трассе на Ботлих.
Полевой командир Исрапилов, выслал вперед разведдозор, который буквально сразу нарвался, на приготовившихся к бою десантников разведывательного дозора. Попытка боевиков спешиться и развернуться была сорвана огнем прибывшего подкрепления и ударом артиллерии, нанесенным по приказу командира полка, по последним координатам, переданным десантниками перед началом боя.
Свой приказ на открытие огня командир полка обосновал просьбой погибающих героев, которые не отступили и вызвали огонь на себя.
Не выдержав массированный артиллерийский огонь и не понимая с какими силами они столкнулись при продвижении, банда развернулась и ломанулась обратно в Чечню, вымещая злобу на остатках мечети, из которой еще раздавались единичные выстрелы, вколачивая в окна и проломы, оставшиеся выстрелы гранатометов.
Командир батальона, подполковник Семенов, постоянно ожидающий засады, сверхосторожно передвигал батальон в боевых порядках, после инженерной разведки дороги и разведки силами выдвинутых вперед разведвзвода и двух взводов бокового охранения. Добравшись, наконец, до места боя комбат нашел только трупы ста двадцати пяти офицеров и солдат — бойцов блок поста и десантников первой роты своего батальона. Из-под завалов мечети откопали двух тяжелораненых солдат.
Своих раненых и убитых, отступающие чеченцы унесли с собой.
А в это же время танковый батальон подполковника Пожинаева, усиленный всего лишь ротой мотострелков, без прикрытия авиации и артиллерии, оставляя на каждом перекрестке города, превращенном в узлы обороны, по несколько горящих машин, отстреливаясь на все четыре стороны, вгрызался в бетонные джунгли Грозного. За несколько часов городского боя от батальона осталось целой не более пятидесяти процентов техники.
Батальон дошел до резиденции Яндарбиева, объявившего себя, после гибели Масхадова, президентом Чечни и даже выбил немногочисленных защитников из здания. Но чеченцы подтянули подкрепления и начали наращивать огневое давление.
Батальон отбивался до утра двадцать пятого февраля, боеприпасы были на исходе. Не получив подкрепления и помощи командир батальона принял самостоятельное решение на отход.
Пожинаев при отступлении руководил арьергардом в составе командирского танка и двух бронетранспортеров, прикрывая отход основных сил батальона, передав командование начальнику штаба — майору Соколову.
При отступлении боевики сожгли еще десять танков. Оставшиеся десять машин, заваленные ранеными и убитыми товарищами, с пешим сопровождением относительно целых и легкораненых десантников, количеством не более пятидесяти человек к обеду вышел из Грозного. Тридцать контуженных и раненых танкистов и десантников попали в плен. Безвозвратные потери батальона составили тридцать два танка и семьдесят человек личного состава. Подполковник Пожинаев оставшийся с личным составом назначенным в арьергард из Грозного не вышел.
По приказу генерала Кисилева, начальника штаба батальона майора Соколова, за самовольное оставление позиций, арестовали и посадили на гарнизонную гауптвахту во Владикавказе.
Вечером, двадцать пятого февраля, генерал Кисилев поспешил отрапортовать министру обороны о проведении успешной операции по предотвращению прорыва крупной банды, более двух тысяч человек, на территорию Дагестана и взятию президентского дворца в Грозном.
***
25.02.1994 года
— Разрешите?
В кабинет заглянул помощник: — Борис Николаевич, к вам министр обороны Грачев.
— Пускай заходит.
"Чего ему понадобилось, только позавчера расстались?"
Грачев пружинистым шагом промаршировал от входа к моему столу и молодцевато отрапортовал:
— Борис Николаевич, докладываю. Вчера завершилась спецоперация сил антитеррора под руководством исполняющего обязанности командующего генерал-майора Кисилева, по предотвращению прорыва крупной банды боевиков, численностью две тысячи пятьсот человек, на территорию республики Дагестан. По предварительным данным убито и ранено более семисот бандитов. Остатки банды рассеяны. Кроме того силами усиленного танкового батальона была взята штурмом резиденция самопровозглашенного президента Чечни, что в свою очередь способствовало успеху операции по вытеснению боевиков обратно в Чечню.
Закончив доклад, Грачев положил мне на край стола пачку листов.
— Что это?
— Наградные листы.
Я взял в руки наградные и пролистал. "Генерал-майор Кисилев — орден Суворова, полковник Макаренко — боевые заслуги, подполковник Кирюшин — орден мужества. Ну как же без генералов и полковников? Без них никак, они лишь и воюют".
Не став читать дальше, я спросил:
— А наши потери, каковы?
— Уточняются, предварительно тридцать человек в Дагестане и около пятидесяти в Грозном, — чуть не менее бодро доложил Грачев, с опаской посматривая на меня.
— Сколько? — привстал я со стула, с хрустом сломав пишущую ручку.
— Эээ, ну так, соотношение сил какое, бандитам противостоял только один батальон десантников, — немного стушевался Грачев, — да и в Грозном танкистом не слабо прилетело.
Я прикрыл глаза и постарался отрешиться от оптимистичного доклада министра.
Проклятая память тут же предоставила информацию как брали штурмом Грозный, в первую чеченскую, в ночь на Новый одна тысяча девятьсот девяносто пятый год, бездарно вводя в город танки без пехотного прикрытия и пехоту без поддержки авиации и артиллерии.
Как положили в горах, бросив без помощи, восемьдесят четыре Псковских десантника в феврале двухтысячного года.
В то время, когда министр обороны Сергеев докладывал Путину о завершении войны в Чечне, банда боевиков прорывалась на территорию Дагестана в районе Улус-Керта. Командующий объединенной группировкой генерал Трошев, в последствии объявивший себя окопным генералом, в одноименной книге, лишь через неделю доложил журналистам, что погибло тридцать десантников, а министру оборону втирал в уши, что гоняет по горам "улизнувших бандитов".
Как генерал может быть "окопным" я слабо себе представляю. Блиндажным может быть, штабным тоже может, еще паркетным шаркуном, теоретически может посетить нижестоящий штаб полка, на крайний случай батальона. Но окопы… гнетут меня сомнения, если генерал в окопе, то надо его разжаловать до уровня окопных сидельцев — максимум старлея или капитана. Я еще про окопных вшей слышал. Как Трошев насчитал пятьсот уничтоженных и раненых боевиков, при отсутствии тел и тех и других, тоже непонятно. Также не понятно как можно восемьдесят трупов не увидеть, находясь в "окопах" на передовой.
— Откуда десантники, — глухо уточнил я, уже зная ответ, но отчаянно надеясь, что это не так.
— Псковская дивизия ВДВ.
— Опять, — со свистом прошипел я сквозь зубы.
— Что опять? — удивился Грачев.
— А танкисты откуда? Кто командир? Какого хрена их в Грозный занесло!?
— Первый батальон учебного полка, выведеный из под Шали в Моздок в девяносто втором, — зачитал свою шпаргалку министр обороны, — командир батальона подполковник Пожинаев, по приказу исполняющего обязанности командующего группировкой войск генерал-майора Кисилева, провел операцию отвлечения. Взял штурмом президентский дворец в Грозном и пропал без вести, прикрывая отход основных сил батальона.
В голове набатом прозвучала моя фамилия там, откуда я прибыл в тело Ельцина. Я старался не вмешиваться в жизнь здешнего Пожинаева — моего двойника в этой реальности, лишь отслеживал насколько это было возможно, как ему служится здесь, сравнивая с тем мной там. Только увы, до моих лет, он здесь не дожил. И виноват в этом только я. По моей вине он погиб, оставив вдовой Светлану и сиротой дочь Нину. Мою жену и дочь…там. Эх Влад, Влад, как же так? Не судьба тебе уже встретиться и полюбить Маринку, и жестоко обидеть Светлану не судьба и второй дочки у тебя-меня тоже не будет…"
