Приказано - спасти... (СИ) - Мохов Игорь (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
Болезненно сморщившись он наконец смог умоститься на свое место:
— Разрешите доложить! Посадка прошла нормально! Разрешите приступить к бегу вокруг аэродрома?
С этими словами парень обессилено откинулся на нары. Санитарки захлопотали вокруг забинтованной ноги, пытаясь уложить ее поудобнее и не причинить раненому лишней боли.
Народ вокруг еще тихонько хихикал, вспоминая прошедшее представление, а Семен глядел на обострившиеся черты лица Звонкова и чужая боль жгла нервы красноармейца. Пройдя войну и прожив долгую жизнь, Чекунов не раз сталкивался с такими людьми. Не производящие внешне впечатления героев, они часто оказываются нужными там, где тяжело и опасно. Такие люди не сотрясают воздух патриотическими лозунгами. Они просто живут и помогают выжить другим. И так, наверное, будет всегда.
За пару часов, при помощи Шилина и Чекунова, санитаркам удалось более-менее обиходить и накормить раненых. Разобрав котелки с остывшим супом, наскоро поели сами. Разлили кипяченую воду по флягам. Затем Семен дозаправил тягач, стараясь не пролить ни капли драгоценного бензина, и дал отмашку к началу движения. Шилина он, как и вчера, оставил сидеть наверху, в обнимку с винтовкой, для наблюдения за дорогой и воздухом. Благо погода улучшилась, дождь прекратился еще ночью, и теперь в разрывы серых облаков иногда проглядывало солнце.
И снова выматывающая душу тряска. Завывания двигателя, лязг сцепки и матерные рифмы Андрея составляют звуковое сопровождение каждого пройденного километра лесной дороги. Но все имеет свой конец. Тягач останавливается на краю леса. Впереди видно, что большие сосны, примелькавшиеся за несколько часов движения, постепенно сходят на нет, уступая место торчащим изо мха худосочным березкам и осинам.
Семен выбрался наружу из душной рубки и потрясенно выматерился. То, что на карте было обозначено как гать через болото, на практике оказалось каналом, затопленным черной торфяной водой, из которой то здесь, то там, торчали гнилые бревна. Если "это" и было гатью, то очень давно. Очень!
Сзади подошел Андрей. Присвистнул удивленно. Семен не стал оборачиваться:
— Андрюха, дело худо. Не знаю, удастся ли здесь проехать. Но и другого выхода у нас нет. Нужно промерять дорогу ногами. Без разведки — утопим и тягач и прицеп.
Шилин сделал несколько шагов по дороге вперед. Остановился около большой лужи. Заросшая зеленой ряской и болотной травой, она ясно давала понять, что этой дорогой уже давно никто не пользовался. Андрей поднял с земли булыжник и, размахнувшись, кинул его далеко вперед. От падения камня по темной воде пошли медленные, быстро угасающие волны. Затем черное зеркало канала снова застыло в неподвижности.
— Слушай, Семка, а давай — я схожу, посмотрю? А ты передохни хоть немного. Вон, на тебе гимнастерка вся сырая.
Чекунов отрицательно мотнул головой:
— Я сам. Мне нужно понять, где машину можно провести.
— Ну, тогда, и я с тобой пойду. Чего тебе в одиночку грязь месить?
— А ты тягач с прицепом будешь охранять. Мало ли, что.
— Да от кого его здесь охранять? Тут последний немец, наверное, во времена Александра Невского проходил. Да и тот в болоте утоп.
Семен неуступчиво молчал. Андрей же не унимался:
— Пусть вон Анастасия Ивановна покараулит. Она баба боевая, чуть меня не пристрелила.
Неожиданно Шилина поддержал подошедший Сиваков:
— Андрей прав. Одному идти опасно. Случись чего и никто не поможет. Идите вдвоем. А мы пока ранеными займемся.
Еще раз взглянув вперед, Семен обернулся к Андрею:
— Хорошо. Тогда вырубай пару жердей, и пойдем.
Красноармеец Андрей Шилин
Плюх, плюх, бульк, шмяк.
— Твою же мать!!! — расплескав вокруг себя болотную жижу, Андрей с трудом поднялся на ноги. Грязная вода стекала по лицу и одежде. За последние пятнадцать минут он падал уже второй раз. Попытавшись вытереть лицо рукавом гимнастерки, он только размазал торфяную грязь. Сплюнул в воду, и покрепче перехватив жердину, снова двинулся вперед, за удаляющейся фигурой Чекунова.
Как выяснилось, дела с гатью обстояли все же не так плохо, чем казалось вначале. На глубине сантиметров тридцать под водой сохранился вполне себе крепкий настил, состоявший из поперечно уложенных бревен. Трудность при движении по нему состояла в том, что ноги так и норовили провалиться в щели между скользкими бревнами. И часто такой провал заканчивался падением в воду. После первого раза, Андрей еще пытался выжать на ходу свою гимнастерку. После третьего, он бросил это бесполезное занятие. После шестого, проклял тот момент, когда напросился идти с Чекуновым. Семен наверняка слышал эти матюги, но все так же молча продолжал свой путь.
Шилин бросил взгляд на размеренно шагающего красноармейца и выругался снова. Да уж, за последние несколько дней Семка изменился очень сильно. Хоть раньше им мало доводилось общаться, но общее представление о нем Андрей успел составить: мальчишка, призванный в армию из деревни, только-только начинающий постигать смысл и порядок службы. По сравнению с ним, Андреем Шилиным, городским жителем, успевшим до армии поработать на заводе токарем, и даже получить четвертый разряд… В общем, на фоне красноармейца второго года службы Шилина, Семка Чекунов выглядел откровенно слабовато.
Но вот теперь он стал совсем другим. Появилась в нем какая-то жесткость и уверенность, позволявшая Семену отдавать приказы остальным. Причем так, что эти приказы выполнялись. Когда они прошли по гати с километр, совершенно промокший, Андрей предложил идти обратно к тягачу, так как настил, похоже, сохранился нормально, и нет смысла ломать ноги. Нужно будет просто двигаться потихоньку, глядишь, и удастся проехать. На что Семен ответил, что риска не допустит, и на "авось" раненых не повезет. После чего приказал Андрею двигаться дальше, проверяя свою сторону настила. Именно приказал, ибо этот командный тон Шилин не спутал бы ни с чем.
В принципе Андрей мог послать его подальше, ведь какой к черту командир из совсем молодого парня? Но не сделал этого, предпочтя выполнить приказ. Хотя бы потому, что Семен не требовал от людей ничего такого, чего не делал бы сам. И не жалея других, себя он не щадил тем более. Вчера он вылез из-за рычагов "Комсомольца" выжатый как тряпка. Но все равно Шилину управление не доверил. А ведь Андрей считался в роте не худшим водителем. Просто было такое ощущение, что Чекунов взялся за выполнение какой-то задачи, которую не может доверить никому другому…
Да и потом, Семен сам вызвался караулить первым, и дал напарнику поспать полночи, да еще и утром подремать. Хотя сам Чекунов ночью спал плохо, ворочался, разговаривал во сне. Андрей пытался разобрать, о чем он говорил, но не понял ни слова. Только по тону было понятно, что Семка вроде бы оправдывается перед кем-то. А чего ему оправдываться? И так, то, что он сделал, будем с собой честными, не всякому под силу. А уж у Андрея вообще перед Семеном личный должок имеется…
Внезапно, устыдившись за свою слабость, Андрей рванулся вперед, за уходящим Чекуновым:
— Семка, погоди меня, вместе будем идти!
Разбрызгивая черную воду, догнал приостановившегося Чекунова. Двинулись дальше вместе, прощупывая ногами и палками настил гати. Всякий раз, оглядываясь на Семена, Андрей видел хмурое сосредоточенное лицо, украшенное разводами торфяной грязи. Семен двигался как механическая кукла, выполняя четкую последовательность движений: шаг вперед, проверить прочность бревна под ногой, простучать жердью край настила, сделать следующий шаг.
"Да он же видать от усталости уже ничего не соображает" — осенило Андрея: "А я тут еще себя жалею". Шилина пронзило стыдом, захотелось хоть чем-то помочь, облегчить труд Чекунова. Андрей быстро огляделся по сторонам, надеясь увидеть что-то, могущее разом изменить ситуацию. Но глазу не за что было зацепиться: вокруг простиралась заросшая мхом поверхность болота. Лишь кое-где торчали отдельные скрюченные березки и сосны. Да еще впереди виднелась такая недосягаемая кромка леса.
