По следам Добрыни - Членов Анатолий Маркович (книги регистрация онлайн txt) 📗

И вот Мал, скажем с 942 года, начинает втайне готовить зажигательные стрелы с негаснущей смолой и открыто (под предлогом объявленного Игорем предстоящего нового похода на греков) усиленно тренировать древлянских лучников в меткости и кучности стрельбы обычными стрелами. И в 945 году отец Добрыни пускает в ход, так сказать, «древлянское издание греческого огня». От шквала огня с неба под Царьградом Игорь и его гвардия ушли (их корабли были в безопасном отдалении, когда гибли славяне). Но шквал огня с неба, направляемый руками древлян (славян, а не варягов), настиг и самого Игоря, и всю его варяжскую гвардию, с которой он вторгся в пределы Древлянской земли.

Хейстингз и Шатрище. Зажигательные стрелы, конечно, слабее греческого огня. Но Малу греческое оружие нужно не на века, а на один, решающий бой. Надо только расстроить стену щитов, дальше все пойдет само собой.

О Хейстингзе написано много. О Шатрище – ничего. Само имя его и место оставались историкам неизвестны, их знали только в Коростене. Но когда-нибудь в Шатрище будут крупные раскопки, когда-нибудь о нем напишут не одну монографию.

А пока можно делать лишь общие сравнения. Но и они поучительны. Под Хейстингзом королевская варяжская гвардия стояла на командной высоте, для нее выбрали позицию, удобную для круговой обороны. Шатрище же варяжской гвардии Игоря было разбито в низине. Командную высоту занимали стены и защитники Коростеня. И Игорь не решался не только их штурмовать (рассчитывал выморить долгой осадой?), но и близко к ним подступить. Это верное свидетельство того, что меткие лучники у Мала имелись в изобилии.

Но могло ли шатрище быть разбито прямо в чаще леса? Нет, в чаще стены щитов вообще не сомкнешь, а она была главным козырем варяжской гвардии в случае обороны. То есть для стоянки войска Игоря требовалось выбрать позицию, удобную для круговой обороны – на случай внезапной вылазки древлян. А ее опасаться было можно. Ведь гвардия Игоря расположилась либо на обширных полянах, либо на свободном месте у берега Ужа (вероятней первое).

В какой-то мере Мал заманивал Игоря именно в Шатрище, уже имея план разгрома. Но вряд ли поляны фактического Шатрища были единственными на всю округу – и у плана Мала имелось несколько альтернативных вариантов. Но все они строились на одном стержне: скрытая вылазка, окружение врага, внезапность огневого удара и разгром. Паники, вызванной в рядах гвардии Игоря внезапно обрушившимся на нее шквалом горящих стрел, будет достаточно. Либо стену щитов сомкнуть не сумеют и не успеют. Либо ее придется разомкнуть. А древляне дерутся не хуже варягов – и за свое кровное дело. Добавочным плюсом плана было выбранное отцом Добрыни ночное время: древляне знали свои места и в темноте, а войско Игоря – нет и в возникшей панике ничего толком разглядеть не могло.

Так вырисовывается в общих чертах боевой план Мала, блестяще задуманный и выполненный. Но детали сценария разгрома Игоря под Шатрищем от нас пока ускользают.

Кое в чем Шатрище, как видим, сходно с Хейстингзом. Кое в чем и отлично. В обоих случаях была с помощью лучников пробита стена щитов, разгромлена и уложена на поле боя варяжская гвардия и свергнут государь, изменена судьба страны. Но в позициях и действиях сторон есть и крупные различия. Да и характер событий кардинально отличен.

Под Хейстингзом варяжская гвардия защищала варяжскую страну от иноземного (фактически в основном французского) вторжения. Под Шатрищем иноземная варяжская гвардия защищала трон иноземной Варяжской династии от коренного населения славянской страны. Под Хейстингзом свобода Англии погибла надолго. Под Шатрищем верх одержала свобода Руси.

Сын Рюрика. Что Игорь Рюрикович был князем-волком, деспотом, уже достаточно ясно. Но много ли нам вообще известно о противнике древлян? На удивление мало.

По летописи, противоборство Мала Древлянского с домом Рюрика было не древлянско-полянской дуэлью (то есть не просто соперничеством двух славянских земель), а древлянско-варяжской. Ибо, по летописи, Игорь определенно принадлежал не к Полянской династии (хотя его столица, Киев, и лежала в Полянской земле), а к Варяжской.

Краткие летописные сведения об Игоре таковы: отец его, варяг Рюрик, правил в Новгороде, куда был приглашен в 862 году княжить новгородцами. В 879 году Рюрик, умирая, оставил младенца-сына на попечение своего родича Олега, также варяга. В 882 году Олег (прозванный Вещим) пошел из Новгорода походом на юг, прихватив с собой и младенца Игоря. Взяв Киев, Олег создал Русскую державу и сделал Киев ее столицей. Но княжил здесь сам. И только в 913 году, после смерти Олега, княжить в Киеве стал Игорь.

Что же делал сын Рюрика в Киеве в течение 30 лет при Олеге? Об этом летопись молчит. Да и в дальнейших летописных сведениях об Игоре Рюриковиче немало пробелов и противоречий.

Началось княжение Игоря Рюриковича характерным образом – с восстания древлян. Воспользовавшись сменой лиц на престоле (а может быть, и смутой), древляне отказались признать власть Игоря. Но через год сыну Рюрика удалось подавить восстание, после чего в хронике его княжения следует пробел – почти на тридцать лет! Это наталкивает на мысль, что кто-то из преемников Игоря Рюриковича предпочитал как можно меньше вспоминать об этом времени и велел предать его забвению.

Сын Рюрика снова появляется на страницах летописи в 40-х годах в связи со знакомыми нам походами на Византию и Древлянским восстанием. Таким образом, его княжение как бы обрамлено восстаниями древлян. С одного Древлянского восстания оно начинается, другим бесславно заканчивается.

Хронологические провалы в летописном освещении княжения Игоря и другие моменты не раз побуждали ученых усомниться в летописной родословной Игоря. Далеко не все ученые верили, что он – сын Рюрика, некоторые сомневались в том, что он вообще принадлежит к Варяжской династии (считая, например, что она была выдумана придворными летописцами для возвеличивания князей мнимым иноземным происхождением, что-де ставило их выше любого сына родной земли). Однако самостоятельное изучение вопроса (о чем речь впереди) привело меня к заключению, что Игорь действительно принадлежит к династии Рюрика и что династия эта – Варяжская (то есть скандинавского происхождения).

Но если сомнения в том, что Игорь был сыном Рюрика и князем-варягом, были, то в том, что у него была варяжская гвардия, сомнений ни у кого не было.

Стоит, видимо, добавить, что Игорь также был многоженцем и обладателем большого гарема. Хотя в летописи это специально не оговаривается, единственной его женой Ольга быть не могла как по нравам и обычаям эпохи, так и по долгому сроку жизни Игоря [36]. О том, что столь позднее рождение наследного принца, Святослава, выглядит странно, в науке шли дебаты. Логичное решение этой проблемы состоит в том, что все сведения о прочих женах и детях Игоря Рюриковича просто изъяты из летописи. Прием полного изъятия информации нам уже встречался. В данном случае, в связи с резким поворотом курса политики Ольгою, разумно предположить, что часть информации о правлении Игоря выброшена из летописи по ее приказу: она хотела отмежеваться от всего его стиля правления, кроме того, сохранение сведений о политических соперницах ее и соперниках Святослава было ей не нужно и нежелательно.

В общем, несмотря на зияющие пробелы и туманные моменты, фигура Игоря Рюриковича достаточно отчетлива, как и его политика.

Варяжский вопрос. Чем больше знакомишься с Любечем, с Коростенем и его окрестностями, тем яснее проступают на месте басен очертания грандиозного антидеспотического восстания. Но постепенно становится ясен и еще один аспект, игравший в Древлянском восстании не меньшую роль, – аспект не просто социальный, а национальный. Восстание Мала было направлено не просто против власти деспотов, но еще и против власти варягов над русскими!

И если обратиться к былине, то в ней также немедленно обнаруживается наличие «варяжского вопроса» как острейшего вопроса политической жизни Руси IX-X веков. «Подводя итоги этому этапу развития русского эпоса… – пишет Рыбаков, – мы с удивлением должны отметить, что количество совпадений летописных сюжетов с эпическими очень невелико. В былинном эпосе нет ни Вещего Олега, ни Игоря… ни знаменитой серии мстительных действий Ольги, нет даже колоритной фигуры Святослава… Народ не сохранил в своих былинах ни одного эпизода из жизни князей-варягов» [37]. (Как видим, Рыбаков рассматривает здесь все эти фигуры как князей Варяжского дома, хотя в другой связи порой и выражает сомнение в принадлежности Игоря к этой династии.)