По следам Добрыни - Членов Анатолий Маркович (книги регистрация онлайн txt) 📗

Не скрывается ли под басней тактический прием? Ольга-де не хуже греков умела перебрасывать огонь по воздуху – хвастает за нее придворный летописец кого-то из позднейших князей. Но ведь Ольга вообще не жгла Коростень, и паники от пожаров среди его защитников не было. И никаким летающим огнем в форме мифических воробьев и голубей Ольга не владела.

А в летописи все же говорится о внезапном летающем огне, обеспечившем ей победу в 946 году. Однако победу мнимую. А не передан ли Ольге в летописной версии тактический прием Мала? Тот загадочный тактический прием, который и обеспечил ему победу в 945 году под Шатрищем?

Что же именно? Неужто греческий огонь (состав которого хранился византийцами в столь строгой тайне, что остался и по сей день неизвестен)? Почему тогда его не оказалось в арсенале русских в дальнейшем? Нет, не греческий огонь. Но существуют и другие способы заставить огонь летать по воздуху, поражая цель. Например, зажигательные стрелы!

Стена щитов. Отвлечемся, однако, на мгновение от зажигательных стрел и обратимся к княжеской гвардии. Нет ли параллельных примеров в истории близких эпох, когда разгром великокняжеской (или ее западного эквивалента, королевской) гвардии решал судьбу сражения и страны?

Да, такой пример есть. Правда, не в середине X века. Но и не так уж далеко от нее – в 1066 году. Это знаменитая битва под Хейстингзом (его часто ошибочно именуют у нас Гастингсом). В ней английская викингская гвардия хаускарлов, созданная Кнудом Датским и унаследованная последующими англосаксонскими династиями, была уложена на поле боя войском (в основном французским) герцога Гийома Нормандского. Гийом в результате этой битвы получил прозвище Вильгельма Завоевателя и стал королем Англии Уильямом I. Его противник, английский король Гаролд Годвинсон, был под Хейстингзом убит. Для Англии Хейстингз означал конец власти отечественных династий и долгое чужеземное господство, деспотизм, ответом на который явились через полтораста лет всеобщее национальное восстание и Великая Хартия Вольностей.

Займемся, однако, военной стороной Хейстингза. Современный английский историк Трэвэлиэн дает сжатый анализ этого сражения. Сначала он остановился на боевых позициях: хаускарлы Гаролда (верховая пехота) заняли шпору верхушки холма, то есть командную высоту, а нормандская кавалерия вышла из большого леса для ее штурма (ах, эти бы подробности для Шатрища!). Затем он переходит к вооружению обеих сторон и отмечает, что и у королевской гвардии Англии, и у рыцарства Нормандии были однотипные кольчуги, как ранее у викингов, но удлиненные в виде юбки с разрезом для верховой езды. Ноги их защищали в седле удлиненные щиты, а голову – конические шлемы (ополченцы с обеих сторон были хуже вооружены).

Кстати, а древляне 945 года как были вооружены? Никто из историков этого вопроса не исследовал, но можно не сомневаться, что на стороне Мала сражалась его княжеская гвардия (дружина) и, конечно, она тоже была в кольчугах, шлемах и со щитами не хуже, чем у воинов при Хейстингзе.

Трэвэлиэн пишет: «Англо-датчане, оставив своих коней в тылу, продолжали драться пешими в кольце щитов длинной датской секирой… Нормандцы же дрались с седла, бросая копье и коля им, рубя мечом. Но даже ударная тактика их великолепной кавалерии оказалась неспособной сломать стену щитов на макушке холма без помощи другого рода оружия» [34].

Стоп! Что за таинственные «стена щитов» и «кольцо щитов»? Это не образные выражения, а точные военные термины, восходящие еще ко времени походов викингов, то есть практически к IX веку. Для ясности приведу еще отрывок из Трэвэлиэна, относящийся к тому же веку, эпохе интенсивных датских вторжений в Англию (но хаускарлы Кнуда Датского были созданы уже в начале XI века). Итак, речь идет о викингах IX века: «Викинги в своих кольчугах были неодолимы из-за силы, с которой они размахивали своей длинной двуручной секирой, мастерства, с которым владели луком, и регулярного строя клином, в котором дисциплинированные команды кораблей были обучены сражаться на суше» [35].

Когда от атаки клином приходилось переходить к обороне, викинги мгновенно занимали круговую оборону, закрывая клин сзади и смыкая края щитов так, что они образовывали кольцо и сплошную неприступную стену. Отсюда и названия.

В IX веке стена щитов была тактической новинкой викингов, обеспечивавшей им успех по всей Западной Европе. В XI веке стена щитов уже не новинка, но все еще непобедима, потому что нет способа пробить брешь в ее круговой обороне. И королевская гвардия хаускарлов, врезающаяся в атаке клином, а в обороне смыкающая стену щитов, – в те времена нечто вроде танковой дивизии XX века. И Гийом Нормандский (чьи всадники в отличие от противника обучены сражаться с седла) с самого утра и чуть не до вечера тщетно пытается пробить стену щитов. Он бросает в бой конницу и пехоту, рыцарей и простолюдинов, но стена щитов по-прежнему стоит неколебимо. Из-за этого сражение и вся кампания кажутся для нормандских захватчиков проигранными.

Все усилия Завоевателя направлены к одной цели: расстроить проклятую стену щитов, ибо, если это удастся, его призом станет Англия. В конце концов это ему удается – с помощью двух тактических приемов: притворного бегства нормандцев и их превосходства в лучниках (искусство, утраченное хаускарлами). Хаускарлов засыпали стрелами и тем пробили наконец стену щитов. Трэвэлиэн даже сравнивает роль лучников под Хейстингзом с решающей ролью английского дальнобойного оружия в битве при Ватерлоо.

Вот какова была под Хейстингзом роль стены щитов – и роль пробивших ее стрел. Но какое же отношение может это иметь к Шатрищу? Разве Мал мог знать уроки Хейстингза за сто с лишним лет до него? Нет. Но я полагаю, что перед ним стояла та же тактическая задача и он сумел решить ее сам еще в 945 году. То есть ему удалось пробить стену щитов.

Вряд ли Мал обладал преимуществом конницы над верховой пехотой (иначе бы он был наступающей стороной, а Игорь не дошел бы до Шатрища). Да преимущество это, как мы только что видели, не помогло и Вильгельму Завоевателю. Дело в обоих случаях решили именно стрелы.

Но из-за важности мотива летающего огня в летописных статьях 941 и 946 годов я полагаю, что стрелы, решившие исход Шатрища, были, в отличие от Хейстингза, зажигательными.

Уроки и следствия 941 года. Если летопись, даже стараясь очернить древлян, вообще вынуждена привести их характеристику Игоря как князя-волка, из этого, видимо, следует, что деспотизм Игоря был широко известен по всей Руси, не исключая и Киева. И если летопись вынуждена признать, что по всей стране в 941 году только и говорили, что о катастрофе на Черном море, то, очевидно, повсеместно раздавался народный ропот такой силы, что его пришлось отметить и в летописи.

Правда, в летописи это перетолковано по-своему: уцелевшие участники похода говорят-де о греческой «молнии небесной» лишь чтобы оправдаться, почему не победили греков. А Игорь, вернувшись, начал собирать множество воинов, желая идти в новый поход на греков, взять реванш. На самом деле, летопись не стала бы отмечать «оправдания» рядовых воинов, она отметила предмет всеобщих разговоров лишь вынужденно. По всей стране вовсе не корили злополучных воинов, а проклинали князя, загубившего в ненужном народу походе тысячи его сынов. Но князь-волк верен себе, он решает идти в новый поход за добычей для дружины, для гвардии. А народ пусть гибнет, на то быдло и создано.

Однако отец Добрыни, князь-пастух, считает иначе: когда в 944 году Игорь, набрав войско, идет на Византию снова, Мал отказывает ему в древлянском ополчении. Отказ подставить его ради Игоря под истребительный греческий огонь есть прямое следствие урока 941 года. (Ольга тоже усвоила урок народного ропота – при ней эти походы прекратились.)

Но было, видимо, и другое следствие: военачальник такого калибра, как Мал, не преминул осмыслить чисто военный урок 941 года. Внезапный шквал огня с неба – вот оно, давно искомое средство, перед которым не устоит и сама стена щитов! Хваленой страшной варяжской (т. е. скандинавской) гвардии Варяжского дома придется расстроить ряды, а тогда уж славяне сумеют свести счеты с ненавистными угнетателями.