Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
Сарваш оглядел набережную. Портфеля, о котором говорил портье, нигде рядом не было, да, наверное, и не должно было быть, если лодка давно уплыла.
Что теперь будет с акциями ИРД, оставалось только гадать. То, что Сарваш их теперь не купит, это точно. Однако, как же всё не вовремя и невпопад. Хотя для архиепископа Марцинкуса, наверно в эту ночь всё сложилось наилучшим образом. Через три дня Кальви должен был давать показания перед апелляционным судом и отчитываться, на какие такие «Солидарность» и «Экзосет» и по чьей просьбе ушли те 1,4 миллиарда долларов — после краха Банка Амвросия ему уже не было резона молчать. Но теперь Кальви висит на строительных лесах и больше никому ничего не скажет.
Немного подумав, Сарваш решил, что стоит позвонить в полицию, и анонимно сообщить о теле и, может быть, о лодке — этого он пока не решил. Поднимаясь с набережной, он понял, что не один здесь, и кто-то стоит на мосту. Ситуация складывалась самым неблагоприятным образом. Если его сейчас заметят, проблем с полицией не избежать. В темноте с высоты моста вряд ли можно разглядеть человека на набережной во всех подробностях, но рисковать тоже не стоит. Вдруг утром в газетах напишут, что на месте преступления видели подозрительного худощавого молодого человека в черном пальто, который вероятно Кальви и повесил. Хотя, с моста тела на лесах не видно, если только специально не перегнуться через парапет и не заглянуть вниз.
Тихими едва заметными шагами Сарваш двигался вдоль набережной, пока не вышел на тротуар. Только там он позволил себе обернуться и посмотреть, так ли велика была опасность разоблачения. На мосту стояла женщина и, опираясь на перила, курила сигарету. В темноте Сарваш не мог видеть её лица, но эта манера держать сигарету, этот профиль, эти упругие кудри он узнал бы из тысячи.
Сарваш не стал уходить из Сити, как только что собирался — такой шанс в виде неожиданной встречи он не мог упустить, и потому ступил на мост. Когда он почти приблизился к Александре, она успела перегнуться через парапет. Сарваш боялся, что она может упасть в реку, особенно когда увидит тело.
— Твою ма… — только и успел протянуть знакомый голос, и сигарета полетела вниз.
Сарваш схватил Александру за плечи и притянул к себе, лишь бы не дать ей упасть. Но Александра не была бы собой, если бы не попыталась сделать подсечку и повалить того, кто схватил её из-за спины.
— Прошу вас, пощадите, Александра, — с мягкой улыбкой попросил он.
Она обернулась и поражённо воскликнула:
— Ты?! — На её лице читалось изумление и растерянность. Александра высвободилась из его объятий и тут же метнулась к перилам, чтобы ещё раз посмотрела вниз. — А там кто?
— Боюсь, что мой бывший босс. — Осторожно взяв её за руку, Сарваш потянул Александру за собой прочь с моста. — Прошу вас, уйдемте, вам не стоит на это смотреть.
— Ты шутишь что ли? Я, по-твоему, трупов боюсь?
Сарваш отвёл Александру подальше от моста на тротуар, но она всё равно оглядывалась в сторону лесов:
— Я такого ещё ни разу не видела, — призналась она. — Человека под мостом… Святый Боже… — И она перекрестилась, но как-то странно и размашисто, совсем не на католический манер.
Когда мост Черных Братьев скрылся из виду, Александра, не отнимая руки, произнесла:
— Это ты его?
Сарваш даже обиделся.
— Разве я похож на душегуба?
— Вообще-то похож, — сказала она. — Вам, буржуям, никогда закон писан не был, как сказал Маркс, нет такого преступления, на которое не пошел бы капитал ради трёхсотпроцентной прибыли.
Переварив агитационные обвинения, Сарваш ехидно заметил:
— Да-да, вы ещё спросите, не пью ли я кровь христианских младенцев.
Как ни странно, но Александру эта фраза рассмешила.
— Что, вы больше не грустите по убиенному? — спросил он.
— Я даже спрашивать не буду, что он тебе сделал.
— Вот и не надо, потому что его смерти желали многие люди.
— Да что ты? А я прочитаю завтра об этом в газетах?
Сарваш резко остановился, Александра тоже. Он хотел разглядеть её лицо в свете фонаря.
— Что? — спросила она.
— Просто любуюсь, — улыбнулся он, наблюдая за её слегка растерянным взглядом.
Сейчас в ней не было и тени той хищности, что он видел семь лет назад в застенках НФОП. Убийца и террористка, но такая очаровательная.
— Я не писаная красавица, чтобы мною любоваться, — заметила Александра.
— Вы интересны совсем другим.
— И чем?
— Живыми и изменчивыми эмоциями.
— Там, между прочим — кивнула она в сторону моста, — мёртвый человек плещется ногами в Темзе, твой шеф, а ты сейчас говоришь о какой-то ерунде.
— Мне стоило рыдать и рвать на себе волосы? — ухмыльнувшись, поинтересовался Сарваш.
— А что, он был такой сволочью?
— Как вам сказать, вы же сами только что говорили про капитал, прибыль и преступление. Считайте, если бы не смерть, мой бывший босс до конца своих дней сидел бы в тюрьме. Ну что, в вас ещё осталось сочувствие к дельцу, обслуживавшему Церковь и мафию?
— А сам ты кого обслуживаешь?
— Мне уже больше трёхсот лет. За такой срок отпадает всякая необходимость в покровителях и хозяевах.
— О, так ты хозяин самому себе и еще десяткам тысяч ничего не подозревающих смертных?
— Почему же только десяткам? — ехидно вопросил Сарваш.
По губам Александры скользнула соблазнительная полуулыбка. А вот слова, с них слетевшие были скорее забавными, чем соблазняющими:
— Слушай, а может ты никакой не Ицхак Сарваш. Может на самом деле тебя зовут Майер Ротшильд, и было у тебя пять сыновей, а?
Сарваш рассмеялся, еще никто не додумывался идентифицировать его с некогда самым главным конкурентом. Александре он решил ответить любезностью на любезность:
— А ваш творческий псевдоним, случайно не Габи Крёхер? Не балуетесь на досуге похищениями министров?
Веселье вмиг спало с лица Александры, а сама она, отвернувшись, спешно походкой зашагала по тротуару. Сарваш понял, что задел женщину за живое и попытался её нагнать.
— Простите Александра, я и не думал обижать вас.
— Проехали, — только и сказала она, доставая из пачки сигарету.
Пока она закуривала, Сарваш размышлял над её мрачной реакцией. То, что он попал своим замечанием в точку, он абсолютно не сомневался. Но вот что стояло за этой реакцией?
— Вижу, вы не очень-то счастливы в своей профессии, — как бы невзначай заметил он.
Соблазнительно выпустив сигаретный дым через ноздри и, отняв сигарету нетривиальным движением руки, Александра ответила:
— А я не для собственного удовольствия ей занимаюсь.
— Тогда для чего же? Во имя свободы от колонистов, как вы когда-то мне говорили? Ну, так как, обрели вы свободу или еще нет?
Александра не сводила с него глаз, и этим взглядом можно было прожечь насквозь:
— Если ты такой умный, то зачем спрашиваешь?
— Вы разочарованы, как я вижу. Но ведь когда-то я предупреждал вас, что всё произойдет именно так. Я предлагал вам бросить эту затею с борьбой, но вы отказались.
— Помнится, ты предлагал мне уехать с тобой.
— Готов предложить это ещё раз.
— Да брось, — отмахнулась она. — У меня выслуга двенадцать лет, а если учесть протестное движение, то все четырнадцать. С таким стажем и опытом на покой так просто не уходят.
— Тогда сбегите.
— Куда?
— Мир огромен.
— Ну-ну, — недоверчиво буркнула она и, искоса посмотрев на Сарваша, призналась. — Меня заставляют делать то, чего я не хочу, а теперь ещё и то, что не могу. Я знаю такие вещи, за которые проще убить, чем предлагать подписку о неразглашении и следить за её исполнением.
— Вас убить невозможно, — на всякий случай напомнил он юной альварессе.
— Мне от этого не легче, — произнесла она с плохо скрываемой грустью и откинула сигарету.
Сарваш понял, что настал момент, когда нервы женщины обнажены и можно воздействовать исключительно на её эмоции. Он подошел к ней вплотную и, положив одну руку ей на плечо, другой ласково провел по щеке:
