Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗

— Есть уже один такой, — чуть погрустнев, признался Карло, — Франческо Пацьенца.

— Правильно, — кивнул Сарваш, — он же советник твоего отца.

— Советник, конечно, да только какой-то неправильный.

— Что, он тебе настолько неприятен?

— Да нет. Он, конечно, умеет себя подать, в этом ему не откажешь. Мать считает его приятным и воспитанным. Но ведь он сотрудник СИСМИ и ЦРУ.

Вот и оправдались опасения Сарваша. И все же он захотел уточнить:

— С чего ты решил? Кто тебе это сказал?

— Отец и сказал.

— А откуда ему это известно?

— Понятия не имею. Видимо кто-то сказал, может не прямо, может, намекнул. Я ничего не имею против СИСМИ или ЦРУ как таковых, они делают свою работу, которая нужна обеим странам, это бесспорно. Но если Пацьенца сотрудник итальянской и американской разведок, это означает только то, что у такого человека не может быть искреннего желания помочь моему отцу. Для него в деле моего отца есть какой-то особый интерес, какая-то другая выгода, которая совпадает с выгодой его истинных работодателей. И возможно, она состоит в том, чтобы мой отец не вышел из тюрьмы.

У Карло было верное понимание проблемы, и Сарваш это оценил:

— Поясни, пожалуйста, что такого делает Пацьенца, раз ты подозреваешь его в нечестности?

— Казалось бы, ничего особенного. Он приходит к нам в дом каждый день, разве что не ночует. Из нашей квартиры он ведёт переговоры с партнерами отца в Риме. Все разговоры он записывает на пленки и куда-то их уносит.

Сарваш усмехнулся:

— Не трудно догадаться куда.

— Это точно. Вот только я-то слышу, как идут эти переговоры. Пацьенца совсем не хочет, даже не пытается надавить на партнеров отца, чтобы они признались, что те двадцать три с половиной миллиарда лир ушли в Швейцарию не по его решению, а по их просьбе.

Настал черед Сарваша удивляться.

— То есть, ты хочешь сказать, что твой отец сидит в тюрьме из-за чужих махинаций?

— Пока римские партнеры не собираются сознаваться, что случилось с деньгами на самом деле, вся эта история и выглядит как махинация. Вот это меня и возмущает. Отец страдает только из-за того, что поверил в честность римлян и жестоко просчитался. Ещё я думаю, отец серьёзно просчитался с Пацьенцей. Такое ощущение, что он не союзник, а предатель и заговорщик. Сейчас он предлагает мне ехать с ним в Нью-Йорк.

— Зачем?

— Поговорить с компетентными людьми. Пока не знаю, что всё это значит. Сомневаюсь, стоит ли лететь.

— Эти люди обещают покрыть недостачу?

— Нет, этого они не говорили.

— Может быть, возьмут на себя ответственность за долги?

— Я сам на это надеюсь, но не сильно.

— Тогда, конечно, стоит лететь. В нынешней ситуации вашей семье уже нечего терять.

— Ты прав, нечего. Но от Нью-Йорка я больше не жду хороших впечатлений.

После этого разговора Сарваш передал его содержание Пацьенце, опустив догадки Кальви-младшего о принадлежности советника к спецслужбам и вообще всю ту характеристику, что Карло дал Пацьенце. В итоге рассказ свёлся только к словам, что Карло предлагают лететь в Штаты, и Сарваш посоветовал ему это сделать. Пацьенца остался доволен донесением и инициативным советом Сарваша.

Сам же Сарваш неустанно прокручивал в голове весь разговор с Карло Кальви и каждый раз задавался только одним вопросом — кто те римские партнеры Роберто Кальви, что подставили его, если, конечно, всё и вправду обстоит именно так, как говорит об этом Карло. Почему-то при слове «Рим» на ум приходил Ватикан. А упоминание о неких компетентных людях в США будило в воображении Сарваша провокационную схему «Штаты — Марцинкус — ИРД — Банк Амвросия — Польша — «Солидарность».

Недолго думая, Сарваш дождался вечера и позвонил на квартиру, где жил отец Матео. Голос священника был совершенно безрадостным и мрачным. Сарваш даже начал оправдываться:

— Я не хотел вас сильно беспокоить, отец Матео. Просто у меня появился жизненно важный вопрос по поводу епископа Марцинкуса?

— Хорошо, задавайте, — устало произнес тот. — Может, нам с вами больше не придётся беседовать о нём впредь.

— Почему? Вы собираетесь покинуть Ватикан и удалиться в монастырь?

— Боюсь, как бы меня насильно не удалили в более закрытое заведение.

Сарваш на миг замолчал, потому как растерялся, что с ним происходило крайне редко.

— Простите, я не совсем понимаю… У вас что-то случилось?

— Случилось. Две недели назад.

— Вы о выстрелах на площади Святого Петра? Безмерно сочувствую вашей трагедии. Но я слышал, всё обошлось, и папа идёт на поправку.

— С ним все более чем в порядке. Зато меня скоро арестуют.

— С чего вдруг?

— Я видел Агджу, — вкрадчиво произнёс священник, — стрелка. Это было за три дня до покушения. Подумайте только, я собственными руками отдал ему приглашение на богослужение.

Это прозвучало с такой болью и отчаянием, что у Сарваша самого чуть не защемило в сердце. После пятиминутных разъяснений и наводящих вопросов, он смог вытянуть из священника, что его подставили, свели с будущим неудавшимся убийцей, использовали вслепую для грязных целей.

— Сначала я думал пойти в полицию и дать показания, рассказать, что Агджа прибыл в Рим как минимум за три дня до покушения, думал, что следствию должна помочь эта информация. Но на следующий день мне на рабочий стол подкинули фотографию, а там я и он — тот самый момент, когда я передаю приглашение. Тут мне всё и стало понятно. Я уже позвонил сестре, предупредил её, что скоро за мной придут, и она останется в миру одна.

Сказано это было без тени эмоций, холодно и расчётливо. Даже Сарваша покоробила такая покорность судьбе перед лицом несправедливости:

— Послушайте отец Матео, то, что вы предупредили сестру, это, конечно, важно и правильно. Но лучше вам обратиться в Фортвудс. Вы же альвар. Если вы считаете, что вас арестуют и поместят в итальянскую тюрьму, всё равно всеми правдами и неправдами в конечном итоге вас переведут в Фортвудс.

— Безрадостная перспектива, — только и сказал отец Матео. — Провести семь лет в темноте и стальной маске.

— Но вы же невиновны. Отец Матео, для стальной маски вам надо было выпить кровь папы римского до последней капли. Фортвудс не станет вас судить. Тем более если вы стали жертвой интриги.

— Как знать, господин Сарваш, — невесело отвечал ему отец Матео. — Все факты играют против меня. Я даже не удивлюсь, если произойдет судебная ошибка. В любом случае, я ни на кого не стану держать зла. Пусть всё случившееся будет на совести той женщины, что обманула меня и свела с убийцей.

— Если не хотите связываться в Фортвудсом лично, — произнес Сарваш, — я могу замолвить за вас слово.

— Не стоит, это подождёт, — прервал его священник. — И, пожалуйста, давайте уже не будем об этом. Так что вы хотели узнать о епископе Марцинкусе?

Сарваш собрался с мыслями и сказал:

— Право, теперь даже как-то неудобно просить вас об одолжении.

— Бросьте, раньше вы делали их мне, теперь настала пора возвращать долги. Пользуйтесь, пока я еще в Ватикане.

— Как пожелаете. Скажите, вы слышали, что недавно в Милане был арестован Роберто Кальви.

— Читал об этом. Торжествуете, что очередной ваш работодатель идёт под суд? — с плохо прикрытым сарказмом поинтересовался священник.

— Испытываю моральное удовлетворение. А вас, что же, не радует, что очередной мошенник окажется на скамье подсудимых?

— Меня настораживает то, с какой лёгкостью вы входите в доверие к ведущим банкирам Италии, пользуясь своим служебным положением, выуживаете компрометирующую их информацию и передаете её властям. Скажите честно, для чего вы это делаете? Ведь не из побуждения к справедливости.

— Да вы правы, в бизнесе важна выгода. Но в виду моих немолодых лет я не вижу её в деньгах.

— А в чём тогда?

— Знаете, отец Матео, а ведь лет десять назад Синдона на пару с Кальви так развернулись на миланской бирже, что чуть не обрушили курс лиры. Знаете, что творилось бы в Италии, получись у них это?