Северная война (СИ) - Сахаров Василий Иванович (читать книги без txt) 📗
Остановившись, я подсел к одному из костров, от которого пахло свежей мясной похлебкой. Было дело, хотел перекусить, а затем вздремнуть несколько часиков, но не судьба.
- Вадим, - со спины ко мне подбежал Самород.
Варяг выглядел странно, в глазах беспокойство, а в душе какое-то непонятное смятение. Я сразу же подобрался, приготовился к неприятностям и спросил его:
- В чем дело?
- От Громобоя гонец прибыл, говорит, что Вартислав в беду попал.
- Где гонец?
- Он ранен. Его сейчас перевязывают.
- Веди.
Мы прошли на другой конец нашего лесного лагеря, где около тракта стояли повозки, которых было полтора десятка, и здесь обнаружил молодого варяга из дружины моего зеландского соседа Громобоя. Воин был тяжело ранен. Его левый бок был сильно располосован, он тяжело дышал, а рядом с ним находился один из волхвов Яровита, который осторожно промывал рану посыльного какой-то резко пахнущей настойкой.
Я присел перед парнем на корточки и щелкнул перед его глазами пальцами. Варяг сфокусировал свой взгляд на мне и прохрипел:
- Сокол, я от Гудима Громобоя...
- Это понятно. Что он велел передать?
- Вартислав попал в окружение...
- Как?
- Вчера он взял замок на правом берегу реки Траве, который переправу стережет, уйти не успел и его обложили...
- Германцев много?
- Точно неизвестно... Но не меньше трех тысяч... Командует католиками имперский граф Сигурд Плитерсдорф...
- А как Громобой о беде Вартислава узнал?
- За отрядом Вартислава шли наши разведчики... Они обо всем и доложили...
- Что предлагает Громобой?
- Сообща разбить католиков... Собраться утром под замком и атаковать крестоносцев с тыла...
- А ты как ранение получил?
- Мчался к вам и на меня пардус бросился... Я от зверя отбился, но и он меня попятнал... Конь сбежал, но хорошо, что я уже рядом с вами был... Дозорные подобрали...
Гонец замолчал, а волхв махнул мне рукой - уходи. Я еще раз посмотрел на раненого воина, который пострадал от дикого хищника и, направляясь в центр лагеря, задумался:
'Так-так, наш пострел, который везде поспел, лихой Вартислав Никлотинг, решил проявить инициативу, захватил вражеский замок, надо сказать, очень хороший, и перекрыл дорогу Гамбург-Любек. Однако его подловили и теперь княжича и соседа надо выручать. У Вартислава четыреста пятьдесят конных дружинников, у Громобоя еще триста пятьдесят, с Векомировичем, который неподалеку, триста, да у меня одиннадцать сотен. Итого против трех тысяч германцев графа Плитерсдорфа, про которого известно, что он активный вояка и знатный боец, двадцать две сотни славян. При этом, конечно, можно отскочить от общего дела в сторону, мол, занят штурмом Дунборга и захватом цистерианцев. Но товарищи, с коими я немало прошел, этого не поймут. Опять же Громобой в любом случае постарается выручить своего воспитанника, за которого до сих пор чувствует ответственность, и понесет потери. Так что, как на сложившуюся ситуацию ни посмотри, надо бросать все свои дела и отправляться на соединение с бодричами. Мы как раз между рекой Брамау и загибающейся к северу Траве, расстояние до захваченного Вартиславом замка километров двадцать по прямой и тракт рядом, а значит, к утру будем рядом. Все понятно и ясно, а цистерианцами и тамплиерами пусть волхвы Святовида занимаются, у них для этого дружина витязей имеется, которая без дела скучает. Пошлю им голубя, и нехай работают'.
За размышлениями я дошел до своего временного КП и остановился. Командиры сотен и групп уже были здесь, видать, узнали о гонце. И оглядев своих соратников, я прояснил обстановку и отдал приказы:
- Вартислав в окружении и мы пойдем к нему на выручку. Выдвигаемся прямо сейчас и идем к замку на реке Траве. Впереди дозорные из свежей сотни Твердяты Болдыря и вместе с ними лесовики Лайне. Наверняка, германцы, которые обложили бодричей, ожидают, что мы своих не бросим, а значит за окрестностями будут присматривать.
Сотники нахмурились, ибо лезть в большой бой ни у кого желания не было. Однако против никто не выступил и вскоре, оставив в ближайшем овраге трупы пленных, войско вышло на широкий грунтовый тракт, и двинулось на восток. Ругать или как-то хаять Вартислава я не собирался. Очень может быть, что германский граф заранее все обдумал и подготовил ловушку, не зря же его конные патрули вокруг Гамбурга шныряют. Так что если бы не бодричи в замок на Траве влезли, то через пару дней его бы взял я. Ну, а дальше, уже мне пришлось бы вырываться из окружения, хотя я, скорее всего, в западню не попал бы, слишком хорошая у Вадима Сокола команда подобралась. Степняки обеспечивают разведку, дружинники Берладника легко раскидают любой вражеский строй, а воины племени Хеме буквально сливаются с лесом и даже я, со своими способностями, не всегда могу их почуять. Морская пехота из варягов, пруссов и киевлян превосходно берет укрепления, а вароги отличные налетчики и мародеры, которых медом не корми, но дай что-нибудь поджечь. В общем, один сегмент дополняет другой и под моим началом мощная боевая машина, которая сама по себе способна перемолоть войско имперского графа. Опять же, немаловажный факт нашего успеха это неустроенность и неорганизованность вражеской армии. Тот же самый Сигурд Плитерсдорф, наверняка, действует сам по себе. Кто был под началом, тех на битву и поднял, а в Гамбурге про его дела, скорее всего, ничего не знают, и дело здесь не в том, что граф непомерно крут, а в нежелании делиться славой и добычей с другими имперскими феодалами. Это весьма повышает наши шансы на успешную деблокаду дружины Вартислава. Поэтому перед грядущим сражением я был спокоен и старался не суетиться. Мои воины это ощущали и тоже не нервничали. Здоровый мандраж перед боем, конечно же, был у всех. Но недобрых предчувствий или тем паче чувства обреченности, ни у кого не наблюдалось. Каждый верил в мою счастливую звезду и в то, что вождь не кинет их на убой. Войско шло за очередной победой, и это было хорошо.
Ночь пролетела незаметно. Марш был не особо трудным, и пару раз мы делали часовые привалы, так что силы сохранились. Примерно в пять часов утра передовые десятки нащупали лагерь Громобоя, к которому уже присоединился Идар, и я отправился на военный совет. Старый воевода и сын верховного волхва Векомира сидели в тихом лесном овраге примерно в трех километрах от места будущего сражения, и я, поприветствовав давних приятелей, присел между ними. Сразу заговорили о деле, и выяснилось следующее. Днем германцы два раза пытались захватить замок, но Вартислав отбился. Вражеская разведка засекла подход Громобоя, но она ничего не знает про Идара и меня. Значит, на большой бой Плитерсдорф расчета не делает, а раз так, то это может быть нам на руку.
- Так что будем делать, Громобой? - в конце беседы, спросил я бодрича.
- Ну, а чего, - похожий на бурого медведя старый вояка, вскинул черную, словно смоль, бороду и ухмыльнулся: - Замок на берегу реки. Перед ним поле и на нем католики. Рано утром мои дружинники пройдутся вдоль вражеского строя, попробуют пробиться к замку и начнут отход, а граф, наверняка, не утерпит. Он попытается прижать мой отряд к лесу и уничтожить. Меня прикроют варяги Идара, которые сдержат крестоносцев, а ты в это время ударишь прямо по тракту. Конница у тебя отличная, закидает католиков стрелами и сгонит их в кучу, а потом подойдет пехота и арбалетчики начнут расстрел врага. Я помню, как славно твои стрелки показали себя при захвате Леддечепинга, да и в море они одним залпом до четверти вражеских корабельных команд выметали. Вот и здесь так же поступим. Прижмем германцев к стенам и расчехвостим, да так, чтобы ни один немецкий баламошка (полоумный дурачок) не ушел. Так я думаю. И если я прав, то для нас все сложится хорошо. Лишь бы только Вартислав раньше времени за ворота не выскочил.
- Не выскочит, на это ему ума точно хватит, - сказал я, после чего повернулся к Векомировичу: - Идар, ты как, поддерживаешь Гудима?
