Прогулки по Аду (СИ) - Клепаков Андрей (первая книга TXT) 📗
— А что дома? Как они? Знаешь что-нибудь? — спросил я через минуту.
— Нет. Я ушла сразу. Первое время их по телевизору много трепали. Потом затихло. Как обычно. Хочешь проведать?
— Нет, наверное. «Умерла, так умерла». Милосерднее не проявляться, — малодушно отказался я.
— Наверное, — пожала плечами кукла. — Дальше-то что?
— Я думаю, вы неплохо бы смотрелись в боевике типа «Бони и Клайд», — подало сзади голос воображение. — Тебе теперь и маска не нужна, никто не узнает. Худой, красивый.
Я поморщился.
— Давай сначала куда-нибудь поедем поедим, — предложил я.
— Вон пакет с круассанами и термос с кофе, — безжалостно отрезала кукла. — Кроме тебя, еда тут никому не нужна. А лишний раз светиться не стоит.
— Ну не совсем, — возразил я, вспомнив про сколопендру.
Я взял пакет. Из него как раз она и вылезла, помахала ножкой, привлекая мое внимание, и показала на термос.
— Кофейку налить? — спросил я. — А коньячку?
От коньяка сколопендра отказалась.
Пока мы с Пендриком перекусывали, заговорило воображение:
— Господа, я чувствую, мы в кризисе жанра. Мы не знаем, куда двигаться дальше. Не знаем, куда повернуть сюжет. Я предлагаю провести мозговой штурм. Вернуться к истокам и оттуда развернуть главную идею… Я бы даже сказало, сверхидею или сверхзадачу…
— Отними у него коньяк, — сказал я кукле. — Видишь, понесло.
— Нет, — махнуло рукой воображение. — Коньяк ни при чем. Ты лучше вспоминай, зачем ты начал это ей писать?
Я пожал плечами:
— Просто развлекался.
— Фигня! Мне-то не ври.
— Я хотел описать наши реальные отношении и привести их к полному хэппи энду в расчете на то, что описываемые мною события, как правило, сбываются. Тем или иным образом.
— Теперь жди, что у тебя морда в реале обгорит, тем или иным образом, — засмеялась кукла.
— Получилось? — спросило воображение, проигнорировав ее замечание.
— Нет, — ответил я.
— Что получилось?
— Как всегда, жопа. Даже не знаю, о чем писать дальше.
— Happy end еще возможен?
Я пожал плечами:
— Скорее всего, нет. Я потерял лицо.
— Пожалуйста, более четкую формулировку, — потребовало воображение. — Не хокку пишешь.
— Я усомнился в серьезности ее чувств и переживаний по одному поводу и был заблокирован и забанен по всем доступным каналам связи. Был послан нах окончательно и бесповоротно.
— Говно, — сказало воображение. — В отношениях с девушкой вообще ничего не бывает окончательного и бесповоротного. На то они и девушки. Но, если тебе так хочется, будем исходить из постулата, что happy end невозможен. Что мы тогда пишем?
Я молча пожал плечами.
— Мы пишем unhappy end! — торжественно объявило воображение. — И тут отрываемся по полной! Содом и Гоморра! Падение Иерихона! Семь казней египетских! Великий потоп! Армагеддон! Нашествие инопланетян!
— Я же тебя просил, — укоризненно сказал я кукле, — отобрать коньяк.
— Реки крови и горы мяса! — продолжало воображение.
Сколопендра протянула ему кусочек круассана.
— Ты голодно? — попытался я остановить поток красноречия.
Воображение сунуло в рот круассан, замолчав на секунду.
— Нет, — жуя ответило оно. — Я распоясалось. И я предлагаю для начала сжечь больницу.
Я вопросительно посмотрел на куклу.
— Да нет. Ничего серьезного. Ну перегрелась проводка. Я отключилась. Все должно было погаснуть. Здание же не деревянное.
— Включи приемник, поищи новости, — попросил я.
Кукла покрутила ручку настройки,
— Сегодня ночью произошел пожар в больнице на северо-западе Москвы. В настоящий момент на месте пожара работают несколько расчетов. Имеются жертвы среди персонала и пациентов больницы. По предварительной версии, причиной пожара послужила неисправность электропроводки.
— Блин! — воскликнули мы с ней хором.
— Ну вот. Что я говорило, — удовлетворенно кивнуло воображение.
— Черт. Ну почему? Когда я отключаюсь, все всегда успокаивается. Никогда ничего не горело, — жалобно сказала кукла.
— Не расстраивайся, — утешило ее воображение. — Дело не в тебе. Дело в нем. У него над башкой стоит инферно, как в «Дозоре».
Смотри, все началось с мелочи. Разбитая витрина в кафе, потом эта пробка на полдня в центре, потом лаборатория. То ли плохие были ребята, то ли хорошие — неизвестно. Затем вьетнамский рынок — уже были жертвы. Пока лежал в коме, все притихло, ну кроме там Украины. Но это не его, точно.
А дальше чуть очухался — и здрасьте, пожар. Не удивлюсь, если больница сгорит дотла.
Я возмутился:
— Какое инферно? Не городи чепухи. Не бывает никаких инферно. Это просто цепь трагических случайностей.
— Да ну? — усмехнулось воображение. — Это кто про случайности говорит? Эзотерик-фаталист? Брось! Ты просто сам себя проклял, как унтер-офицерская вдова сама себя высекла.
— Зачем? Почему я должен себя проклинать? Глупость какая-то, — в очередной раз я пожал плечами.
— Ну подумай сам, — не унималось воображение. — Вот ты хороший человек?
— Нет, — честно признался я.
— Хорошо, определенная объективность сохранена, возможно, сможешь понять, — кивнуло оно. — А теперь смотри. Ты хочешь телку.
— Я ее люблю, — прервал я воображение.
— А, ладно, в основе все равно секс. Ну пусть любишь. Не будем лишать тебя романтических иллюзий. Хорошо. Дальше. Ты пять лет трахаешься, чтобы соблазнить ее. Пишешь сказки, письма, стихи, муру всякую. Пока все это на нее не действует, это только литература. Может, даже издаст кто.
Но представь себе — подействовало. «Пора пришла — она влюбилась». Дальше что?
— Ну… — начал я.
— А дальше жопа! Настоящая, — перебило меня воображение. — Ты, как честный человек, бросаешь семью и снимаешь квартиру. И твоя брошенная жена должна теперь трахаться с твоей мамой. Мало ей было этого счастья при тебе. Ты же мать с собой не заберешь. С твоей телкой она вообще никак не монтируется. Да и она сама никогда не согласится. С ее точки зрения это просто сумасшествие — эта твоя новая любовь. Мальчик нездоров. И тебе придется блокировать весь ее энергетический негатив, выплеснутый на тебя. Сможешь? Предположим, сможешь. Мать — сын. Не так уж сильно она на тебя наедет.
Но еще такой же от жены. На тебя, но в основном на твою девочку. Прикроешь? Здесь я уверено — прикроешь. Вся твоя сила плюс методики, закроешь, черт не подберется. Но силы на это уйдут, и их придется отрывать от девчонки. Дочка? Дочке пофиг, она займет нейтральную позицию. Все твои друзья и знакомые? Ладно, хрен с ними, они все тебе достаточно пофиг. Но контакты, скорее всего, прервутся.
Теперь самое серьезное. Ее родители. Представляешь уровень ненависти ее матери? Здесь может быть все что угодно, вплоть до милиции и суда. Ладно, ты преодолеешь, а она? А она — хрен. Она здесь сломается, потому что для нее твоя любовь — это пока только игра. И сражаться за тебя она не готова, просто потому что маленькая, ей только 17 лет.
На самом деле, она сломается раньше — на подружках, которые охренеют от ее выбора. Не выдержит их смеха и тыканья пальцем.
что у тебя в лучшем случае пара месяцев сомнительного счастья на съемной квартире и последующая череда скандалов.
Окей, — воображение перевело дух, — представим чудо: ваша любовь столь сильна, что преодолевает все эти преграды. Во что ты превратишь девочку своей полуматеринской заботой? Да через год жизни с тобой она заткнет за пояс обеих дочерей мачехи Золушки. Станет капризной, ленивой, эгоистичной, нахальной, злой и жадной. Уж ты избалуешь ее безо всякой меры, как только сможешь.
И ты считаешь, что у тебя нет оснований для самопроклятия? Если это так, то можешь бросить в меня камень.
Я молчал. Плечи куклы тряслись от беззвучного смеха.
— Поэтому я предлагаю плюнуть на девчонку и заняться настоящим делом. Например, кого-нибудь убить. При том размере инферно над твоей головой, это у тебя должно хорошо получиться.
