Черный диверсант. Первая трилогия о «попаданце» - Конторович Александр Сергеевич (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Дверь туда заперта?
— Не знаю… у меня от этих дверей ключей нету…
— Пароль у немцев есть?
— Чаво?
Так, от него толку более не будет. И чего теперь с ним делать? Совсем еще сопляк, хоть и здоровенный. Прирезать его я могу мигом, только вот… щенок же еще совсем… те, на топчанах, постарше были, с них и спрос другой.
— Оружие у тебя есть?
— Есть, винтовка. В шкафу стоит.
— А еще там что есть?
— Еще ружья всякие.
— Ну–ка, — развернул я его лицом к шкафу, — давай показывай.
Нож мой перекочевал ему в район поясницы.
Он осторожно шагнул вперед, протянул руку, открывая створки.
Что тут у нас?
Две винтовки, наша трехлинейка и какая–то незнакомая. Охотничье ружье, рядом на гвозде висит патронташ.
Ого!
На полке лежат гранаты, три штуки. Это уже веселее…
Больше в шкафу ничего не было, только на самом его дне стояла пара сапог. Новенькие, как раз мой размер. Хромовые, что уже неплохо… Надо будет их с собой захватить…
Чего с этим обалдуем–то делать?
— Тебе сколько лет?
— В–в–восемнадцать…
— Чего не на фронте?
— Я б–больной, заикаюсь я…
— А в полицию служить пошел, здесь заикание не мешает?
— Т–т–так есть хочется…
— И как тебе этот кусок поперек горла не встал еще?
— Д–д–дяденька, не убивайте меня! Я вам что хотите сделаю!
Хм… Отправить его за ломом?
А что, вариант… Немцы его видели и запомнили. Да и появление дежурного полицейского всяко понятнее, чем визит угрюмого мужика с обрезом и топором.
Взяв с полки гранаты, я выдернул у одной из них чеку.
— Видишь? — сунул я ее под нос дежурному.
— Да…
— Чуть не так вякнешь, брошу ее тебе вослед. Там тебе и карачун, усек?
— Да…
— Сейчас пойдешь к немцам и принесешь мне лом с пожарного щита. Я следом пойду, совсем рядом, видеть тебя и слышать буду. Так что, сам понимаешь…
Он часто–часто закивал головой.
— Ну, тогда пошли, дорогуша… И помни — я рядом!
Мы прошли по коридору, миновали центральную комнату и уперлись в дверь. Полицай обернулся на меня, и я выразительно качнул наганом, указывая на нее. Вздохнув, он повернулся к двери, взялся за ручку… Чуть помедлив, толкнул. Против моего ожидания, она открылась неожиданно легко, даже не скрипнула.
Глава 27
Небольшой коридор, короче, чем в правом крыле дома. Дверей только две. Одна сбоку и одна в конце коридора. Обе закрыты, и никакого движения за ними не слышно. На стене сбоку висит пожарный щит. Вот и лом на нем имеется. Около щита на полочке стоит горящая керосиновая лампа.
А прямо под ней на стуле развалился немец с карабином на коленях…
Видно было, что в тяжкой борьбе с Морфеем последний одержал убедительную победу. Часовой крепко спал…
Снова обернувшись ко мне, полицай глазами спросил — что делать?
Стволом нагана я недвусмысленно указал ему на пожарный щит.
Судорожно сглотнув, дежурный снова двинулся вперед.
Я остался стоять у двери, держа полицая и немца под прицелом. Только чуть сместился в сторону, так, чтобы они оба были у меня приблизительно на одной линии.
Нет, я, конечно, все понимаю. Тыл, два поста полицаев, дежурный, но, уж коль поставили тебя на пост, будь любезен соответствовать… Непривычно видеть такое разгильдяйство со стороны фрицев.
Полицай осторожно, стараясь не дышать, снял со щита лом и, держа его на вытянутых руках, отступил на шаг.
И в этот момент немец открыл глаза…
Ну, вот представьте себе такую картину. Сидите вы мирно на посту, дремлете вполглаза или даже основательнее. И вдруг обнаруживаете перед собой неведомо кого, да еще и с ломом в руках! Причем данный лом поднят над сонною головой! И какие будут у вас мысли? Уж навряд ли в голову придет то, что таким образом от вас мух отгоняют…
Вот и немец думал аналогично.
Глаза его буквально вылезли из орбит, и, роняя стул, он метнулся в сторону. А поскольку бежать к ломодержателю было бы непростительной глупостью, он и прыгнул в единственно доступном для него направлении. Ко мне. Видел ли он при этом, к кому скачет, так и осталось загадкой. Скорее всего, нет, ибо глаза его были прикованы к угрюмой железяке, поднятой над его башкой.
Ну, знаете ли, упускать такую возможность… Зажатой в левой руке гранатой я от души съездил немцу по башке. Тоже немногим хуже лома, кстати…
Солдат сполз по стене, уронив карабин на пол. Ну все, трындец скрытности… За дверью в конце коридора затопали ноги.
Вытаращив глаза, полицай ломанулся к двери. Лом он по–прежнему держал в руках.
Выскочившим в коридор полураздетым немцам представилась живописная картина. Лежащий на полу часовой и убегающий с ломом в руках полицай.
— Алярм!
Ну, раз пошла такая пьянка…
Крикун первым пулю и словил. За ним осел на пол второй. Третьего отбросило назад, в глубину комнаты.
Кстати, а гранату–то я чего в руках верчу? Туда ее. И она улетела в приоткрытую дверь.
Ухнуло!
Дверь распахнулась во всю ширь.
Сунув наган за пояс, я выхватил из кармана вторую гранату и отправил ее следом за первой.
Топот ног!
Дверь сбоку распахнулась, и в коридор выскочили сразу несколько немцев. До них было около пяти–шести метров.
Я рванул из–за пояса обрез.
Ничего более подходящего для ближнего боя в помещении, чем дробовик двенадцатого калибра, человечество пока не придумало.
Залп картечью из двух стволов зараз смел передних немцев, как метлой. Бросив обрез на пол, я выхватил наган. Оставшихся в нем патронов хватило, чтобы из выскочивших в коридор фрицев никого боеспособного более не осталось. Зашвырнув последнюю гранату в боковую комнату, я подхватил обрез и перекатом ушел в сторону.
Хренак!
Что–то уж больно сильно бабахнуло, аж стена затрещала. Горящую лампу сбросило на пол, и разлившийся при этом керосин вспыхнул ярким пламенем.
Перезарядив обрез, я зацепил взглядом лежащий на полу автомат. А что? Очень даже неплохо. Кувырок, и автомат в моих руках. Так, теперь я вдвойне неприятен буду…
Прыжок к стене! И перекатом поперек двери…
Кто–кто в теремочке живет?
Никто там больше не живет.
Понятно, отчего затрещала стена. Отброшенный взрывом от двери, на полу лежал немец. Около его руки валялся знакомый шарик запала. Ага, так это он тоже меня гранатой угостить собирался? Но не повезло, моя рванула раньше. Вот и его граната бабахнула внутри комнаты. Так что на ее обитателях можно ставить крест. Большой и жирный. Подцепив рукой пояс с подсумками, я забросил его на плечо. И так сойдет.
Теперь ко второй двери. Как там обстановка?
Подхватив с пола карабин, я забросил его внутрь. Он глухо ударил об пол.
Бах!
Ага, есть живой. Справа от двери сидит. Или лежит? А черт его знает, как–то вот не тянет меня проверять. Жаль, что гранат более нету. Хотя…
Сунув за дверь обрез, я дуплетом саданул в сторону стрелявшего. Энтузиазма ему это точно не прибавит, а вылезать в коридор желания поубавится.
Назад в боковую комнату. А что у вас, ребята, в рюкзаках? Так, магазины к автомату, хорошо, не помешает. Ага, вот и гранатные подсумки отыскались, вообще красота!
Вернувшись к двери, я поочередно зашвырнул туда три гранаты, стараясь распределить их равномерно по всей площади пола.
В свете разгорающегося пожара было видно, что это было довольно большое помещение, нечто типа актового зала или совещательной комнаты. В общем, достаточно обширное и немаленькое. Но уж трех–то гранат и на него должно было хватить с избытком…
После падения первой из них там кто–то всполошенно вскочил, по полу затопали сапоги…
Поздно…
Строенный взрыв вынес наружу остатки оконных стекол и окончательно сорвал с петель входную дверь.
Кувырок внутрь, автоматный ствол обшаривает комнату. Есть тут кто?
Кончились…
Видать, только один и оставался…
Вон он теперь, около окна лежит. Собирался, надо полагать, туда выскочить. Хоть и страшно, ночь, а граната за спиной пострашнее будет.
