Конкуренты (СИ) - Барышев Александр Владимирович (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
Не сказать, что дом использовался по назначению часто, но первое время, несколько месяцев назад, больные шли прямо потоком. Петрович как появился в поместье, затеял диспансеризацию обитателей и ужаснулся, найдя почти у каждого целый букет болезней. Юрка, получив список препаратов и аппаратуры, специально явился уточнить, не съехал ли Петрович после потребления молодого херсонесского с катушек. И только убедившись, что нет, принял список к исполнению. С той поры горячка уже миновала, персонал и население поместья благополучно вылечились, и теперь помещения операционной и палат, как правило, пустовали. Но Петрович не сидел без дела. Сегодня вот затеял осмотр Никитосовских дочек. И никто не сомневался, что и самому Никитосу достанется, и жене его и прочим домочадцам.
Петровича побаивались и уважали как жреца доброго, но все-таки бога. И при этом город был совершенно не в курсе, что в его окрестностях появился храм такого почитаемого бога. Поместье предпочитало свято блюсти свои тайны.
А вот невдалеке от периметра стояли в живописном беспорядке и в то же время очень организованно для тех, кто понимает, около десятка разнокалиберных строений. Строения были объединены одним общим свойством — они были производственными, они были фундаментом, на котором зиждилось благополучие поместья и людей его населяющих. Вот туда и устремились Бобров с Серегой. И не только потому, что там было их заведование. Просто кроме них там никто ничего не понимал. Даже те, кто там трудился.
Центральным корпусом, возвышавшемся над всеми остальными и отличавшемся, кроме массивности, своеобразной элегантностью была, конечно же, судоверфь. К ней был пристроено широкое одноэтажное помещение плаза. Деревообработка занимала отдельное здание со многими пристройками, в которых помещались разные мастерские, связанные с деревом: бондарная, мебельная, тарная, дельных вещей. С другой стороны от верфи и как будто наособицу располагались помещения металлообработки с ее кузнечно-прессовой, механической и литейной мастерскими. Металлургию Бобров со товарищи решили не развивать, предпочитая покупать металлы в слитках или в болванках. Через портал поставлялся элитный сортамент, которого в древнем мире было днем с огнем не сыскать. Совсем отдельно стояла кочегарка с высокой трубой, а рядом с ней чуть ли не бесконечные поленницы дров.
Когда Бобров с Серегой подошли, из трубы как раз стал подниматься столб серого дыма.
— Поздновато сегодня, — сказал Бобров. — Опять что ли котел чистили?
— Опять, — вздохнул Серега. — Накипь, понимаешь.
— Мать, мать… — Бобров едва сдержался. — Что ж теперь, опресниловку городить. Этот чертов известняк ни один фильтр не возьмет.
Серега только руками развел.
В помещении судоверфи, выглядевшем изнутри еще больше чем снаружи, едва ли не задевая за стенки, разместился корпус просто гигантского по этим временам корабля. Бобров с грустью отметил, что придется, скорее всего, помещение расширять. Корабль был около тридцати пяти метров по ватерлинии и шесть с половиной по миделю. Мастера-то уже привыкли, а вот посторонние, войдя, шарахались. Само помещение было чистым и пустым, но по соседству уже слышались голоса. Бобров с Серегой прошли в левую дверь. На верстаке ребром была закреплена длинная доска обшивки и один из мастеров выглаживал рубанком кромку, второй звякал в углу связкой струбцин.
— А чего на месте не подгоняете? — поинтересовался Бобров, оглядываясь.
— Так электричества нет пока, — ответил тот, что с рубанком. — Вот фрезер и не работает.
Бобров только сейчас заметил, что помещение освещено через высоко расположенные окна, а вокруг царит тишина так не свойственная промышленному предприятию.
— М-да, — сказал он. — Все-таки старость не радость.
— Не кокетничай, — ухмыльнулся Серега.
Бобров махнул рукой и проследовал дальше. Везде уже кипела работа. Отсутствие электричества конечно накладывало свой отпечаток, потому что народ уже успел привыкнуть к разнообразию удобных приспособлений и инструментов. Но навыков работы обычным инструментом тоже не утерял. К тому же существовала масса работ, где электроинструмент не применялся, например, стыковка элементов мачт на центральном шпинделе и обтяжка их бугелями, все такелажные работы, сборка дельных вещей и многое другое. Мастера оперативно направили рабочих как раз на такие операции в ожидании пуска генератора. Бобров одобрительно покивал головой и направился в контору.
В конторе пожилой бородатый грек в не очень чистом хитоне внимательно рассматривал на прикрепленном к чертежной доске листе ватмана чертеж нового корабля. На этот раз военного. Бобров решил, что пришла пора защитить свои коммуникации от посягательств как пиратов, так и конкурентов. Причем, разницы между купцами и государственными структурами он не делал. Если мешаешь торговле, значит конкурент. А какой там флаг несет твое судно и несет ли вообще, это уже второй вопрос.
Корабль на ватмане очень походил на греческую триеру, правда, без ее внешней вычурности. Ну и без весел, конечно. А вот таран присутствовал, трудно было в этом мире без тарана. Ничем огнестрельным Бобров принципиально не вооружался. Предполагалось на носу и на корме поставить стационарные арбалеты, стреляющие полыми глиняными ядрами, начиненными горючей начинкой, которая содержала кроме всего прочего кустарно сгущенный бензин. Горела начинка весело, но Бобров с Серегой до сих пор не пришли к общему мнению о методах воспламенения этой самой начинки. Предлагалось как втыкать в ядра предварительно подожженные фитили, так и забросать вражеский корабль ядрами, а потом подбросить туда огоньку. И та и другая концепция имела право на жизнь. Теперь ждали свежей мысли от Вована и Петровича. Смелкова спрашивать по этому поводу было бессмысленно.
— Отлично, Евдокимос, — сказал Бобров и они пошли дальше.
— Расширять надо верфь, — сказал Серега. — А то сейчас загрузим ее этой новой триерой, и примерно на полгода выведем из коммерческого использования. А спрос на новые суда не падает, а вовсе даже растет.
— Я уже думал над этим, — сказал Бобров. — Но верфь расширять можно только в сторону Андреевых виноградников. А это, сам понимаешь, чревато. Вот как только прикупим соседний участок, сразу же поговорю с Андреем. У него почти вдвое вырастут занятые виноградом земли, и от них уже не так болезненно можно будет отхватить кусок под верфи. Просто не хочется строить новую верфь в отрыве от старой.
— Что, коммуникации не хочешь растягивать?
— Не хочу, — признался Бобров. — Да и лишнюю стенку городить не придется. И земляных работ поменьше. Не хочется как-то отдавать кровное на поток и разграбление. Не забывай, что времена здесь древние и народ нецивилизованный, хотя конечно во многом гораздо лучше цивилизованного.
Пока они так болтали, кочегары, видать, уже подняли пар до марки и подали его на машину. Потому что цеха вдруг словно ожили.
— Ну вот, — удовлетворенно сказал Бобров. — Теперь это стало похоже на предприятие.
Следующим этапом было бондарное производство, расположенное по другую сторону от заготовочных и деревообрабатывающих цехов, которые для него и судоверфи были общими. Тут уж Серега развернулся, стараясь показать старшему товарищу, что и он что-то может. Надо сказать, что это у него получилось. Бобров вообще-то давненько не заходил сюда, и даже еженедельные обходы как-то миновали это место. А между тем, здесь ковалась пусть и не самая главная, но все-таки вполне ощутимая доля общего благосостояния.
По сборочному помещению были с намеком на равномерность распределены четыре ворота, являвшиеся как бы центральной частью процесса. А именно, вороты являлись основой четырех ниток конвейера. Слово в этом мире незнакомое и поэтому потребовавшее разъяснения. Труженики, правда, смысл уловили быстро, и прибегать к дополнительным мерам не пришлось. А четыре конвейера было, потому что мастерская выпускала четыре основных вида товара: обычные бочки, вместимостью от ста до пятисот литров; конические бочки или кадки от ста до трехсот литров: ушаты, шайки и другой похожий продукт и ведра целых двух типоразмеров.
