На острие истории (СИ) - Тарханов Влад (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
Через несколько километров разведка натолкнулась на противника, срочно готовившего позиции для встречи, Легкодух развернул свой полк в две волны для атаки, по недоделанным позициям, за которыми пехота и укрыться-то толком не могла, отработала артиллерия, с фланга позицию финнов стали обходить лыжники при поддержке танков. Но эта позиция была ложной, основные силы ждали нас немного дальше, около занесенного снегом мосточка, который и взорвали при нашем приближении. Снега намело много, но берег речушки, через которую был перекинут мостик был достаточно крут, так что его можно было бы засчитать противотанковым рвом, так я туда танки и не собирался пускать. Ребята проехали вдоль финских позиций, постреляли немного, да стали показывать фланговый обход слева. Ну не было у финнов противотанковой артиллерии, только минометы, они тоже мало приятная штука, но попасть в движущуюся цель из миномета с его примитивной прицельной системой… ага… А цель постоянно меняет курсы… так что не судьба!
Капитан Тумачек командовал 312-м отдельным танковым батальоном 44-й дивизии. Это был грамотный, толковый танкист, начинавший свою службу курсантом в той же самой 44-й стрелковой дивизии. В 36 лет стал капитаном и принял под командование танковый батальон. Пока шли эшелонами до Ленинграда, всё было как всегда. Погрузились, укрепили танк на платформах, чай не впервой. Петр Валерьянович технику свою холил и лелеял. Конечно, по большому счету, половина танков, а броневиков и танкеток, так поболее половины будет, требовали капитального ремонта и обслуживания. Но был приказ грузиться. Кое-что подтянули, остальное решили по ходу дела исправить на месте, чай, дойдет техника, выручит, сколько уже прошла! Вот, весь польский поход прошли. И в нашей дивизии процент отказа техники и поломок был самым низким в округе! Но в Ленинграде пришлось попотеть. При помощи железнодорожников на боковухи и лобовую броню навесили дополнительные экраны, чтобы усилить защиту, техники оперативно провели обслуживание танков, выявляя узкие места, заказывали и! ПОЛУЧИЛИ!!! нужные запчасти! Так с таким обеспечением и воевать можно! Насчет защиты капитан как-то сомневался, не хотел, чтобы его танк потерял в скорости, всё-таки легкому танку надо иметь маневр, это важнее брони… а брони, как известно, на танке мало не бывает! И все-таки сейчас, в самый нужный момент, в его распоряжении было всего десятка танков. Два из них, которые уже сейчас вызывали у капитана опасения, Тумачек оставил в резерве, типа КП дивизии охранять, а две четверки действовали, как и хотел командир, на флангах. И откуда командир знал, что будут такие проблемы с техникой и ее обслуживанием? Вот почему настаивал на таком количестве запчастей, фактически, двойной комплект от положенного по штату. Жаль, что мотор у танка слабоват, а то понеслись бы и по финским сугробам. А так нет – по дороге, даже сейчас, в снегу, танк терял свое главное преимущество – скорость и маневр. Вот так и маневрировали – вперед-назад, вперед – выстрел – назад – перезарядка… Ну не предназначен этот танк для прорыва укрепленных районов, ему оперативный простор нужен. Сейчас простор был – пусть и узко в дефиле, но простор был. И возможность пострелять по целям была. Командир еще в Важинаре настоял, чтобы боеукладка была полна фугасными снарядами, мол, с танками противника мы встретимся навряд ли. Так что сейчас не думай, стреляй!
Сейчас они поступали так, как им приказали: в последнее время капитан танкистов Тумачек в решениях комбрига Виноградова сомневаться перестал. Война, она война, ошибаться может любой, тем более в такой обстановке, но Он, командир, оказывался в который раз прав. Тут капитан увидел плюющуюся огнем пулеметную точку, быстро довернул башню, снаряд, огонь. Еще и еще, теперь назад… а зачем? Снаружи несколько раз вжахнуло в броню, так ему пулю не страшны, пусть и говорят, что броня противопульная, но все-таки! Откатился, сигнал мехводу, бросок танка вперед, остановка. Еще одна цель или это тот же пулемет, финны позицию поменяли? Какая разница. Еще три выстрела в быстром темпе. Была бы рация, могли бы, нет, кто-то еще помогает, вроде экипаж Семибрата? Или Горидзе? Горидзе справа, все-таки Семибрат.
И тут ударило крепко, посыпались искры – это приложило лбом… как следует приложило.
– Живы? Все живы?
А в ушах звенит… нет… чертовщина какая-то кто-ж по ним так пристрелялся, нету тут пулеметов крупняка, нету… Осторожно шевельнулся башнер, а вот и мехвод подает признаки жизни, ору:
– Миша, взад дуй, давай, только бокуху не подставляй, дуё. ё…ё…ё!
Докричался или тот и так все понял, но танк тронулся с места и отполз назад, за какую-то сосенку. Там заелозил, но мехвод быстро вырубил машину, не бал ей развернуться…
– Нас раззули! – орет, а сам, вижу, доволен, как черт, что только раззули. А что, гусянку натянул, и мы снова в бою… Только сволота эта финская все равно пытается нас достать. Тряхнуло еще раз, а потом … А потом там все накрыло! Отработали братки артиллеристы!
Вынырнули мы аккуратненько из коробочки, смотрим, мама дорогая! А побили нас! Это наверняка противотанковое ружье, вот никогда еще с этой байдой не сталкивался до сих пор. А ведь если бы не экран… Тут напротив мехвода торчит – в броню впилась… Этож нас бы прошило нах… Да! В чистом поле без мехвода расстреляли нас бы, как птичку в тире… Надо будет комбригу выставить за спасение моего героического экипажа!
Снова и снова ударили артиллерией, снова заговорили миномёты, но на этот раз финны держались стойко. Тут моя дивизия понесла первые потери. И никакое алягеркомалягер утешением мне служить не могло. Возможно, что потери были бы больше, только встречный удар со стороны Суомассалми спас ситуацию. Финны начали отступать, стараясь отойти к парому, не зная, что там путь отрезан. Вот тут, в преследовании врага, легкие танкетки оказались более чем кстати. Они практически не вязли в снегу, им эта импровизированная дорога что шоссе, так что разгром оказался полнейшим. Очень удачно отряд Отдельнова прорвался к Хаукиперя, разгромив штаб финской группы, а полковник Сииласвуо попал в плен, раненый разорвавшейся миной.
Виктория! Поле боя осталось за нами.
Глава двадцать первая
Вот и проблемы нарисовались
– Мария Львовна, я ждал вас, спасибо, что пришли. – Была почти ночь, и я не был уверен, что ординарца не послали куда подальше.
– Добрый вечер, товарищ комбриг.
– Мы не в боевой обстановке, Алексей Иванович.
– Мне сказали, что вам плохо. На что жалуетесь? – так и не понял, я все еще товарищ комбриг или уже Алексей Иванович? Кремень, а не женщина!
– На вас, Мария Львовна, почему вы скрыли, что перед тем, как попасть к Мелигуеву (начальнику подвижного госпиталя 44-й дивизии) вы трудились в институте экспериментальной медицины?
– А серьезно? Или мне идти?
– Да вот, сердце, стучит и колотит, кажется, даже с перебоями, кажется, это вы называете «тахикардия».
– Раздевайтесь, мне надо вас осмотреть. – И молодой доктор вытащил трубочку для прослушивания сердца и легких. Надо бы фонендоскоп изобрести, что ли. И не спросишь, совсем раздеваться или чуть-чуть, женщины ЭТОГО времени таких шуток не понимают, можно и в зубы получить.
Она простучала меня, прослушала, заставила лечь, повернуться на бок, все это происходило в полнейшей тишине, понимая, как ей неудобно меня прослушивать я старался производить как можно меньше шума.
– Тоны глуховаты, вам сердечко поберечь надо, Алексей Иванович, (!!!!! – я внутри немножко ликовал). Я дам Мише капли, будете пить по 30 капель три раза в день.
– И что вы мне даете? А вдруг какой яд? – иронично выгнутая бровь в ответ, нет, все-таки соизволила.
– Это спиртовая настойка корня валерианы, как раз успокоит нервы, и тахикардия должна уйти, вам полежать надо, отдохнуть, ребра не болят?
– Ай! – невольно вырвалось из меня, когда женская, но жесткая рука молодого врача (ну не могу я называть ее врачихой! Не могу!) прошлась по ребрам.
