На острие истории (СИ) - Тарханов Влад (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
– И что тогда?
– Наш единственный шанс – это оттягивать свой экспедиционный корпус к одному из портов, чтобы эвакуировать максимум солдат. Франция все равно падет. Зачем класть у стен Парижа своих людей?
– То есть, прорыв во Франции – это знак готовности к планам эвакуации? Без вариантов?
– Чтобы удержать Францию, нам надо послать туда в три-четыре раза больше сухопутных сил. Примерно, чтобы на каждых две французских дивизий приходилась одна британская. Это позволит удерживать ситуацию достаточно долго. Но правительство на это не пойдет…
– У нас просто нет таких валентных сил, а подготовить мы их не успеем. Колонии что-то дадут, но опять-таки, канадцы и австралийцы это всего лишь неплохая помощь, но не решение вопроса, если его так рассматривать. А что в долгосрочной перспективе?
– Я прогнозирую весной-летом обострение ситуации на всех возможных фронтах. Германия давно поглядывает на Норвежские рудные ресурсы. И с точки стратегического воздействия на Атлантику, порты Норвегии могут стать для нас очень неприятным сюрпризом.
– И что, Бэззи, что?
– Если Германия оккупирует Данию – это станет прелюдией вторжения в Швецию и Норвегию. Швеция под вопросом. А Норвегия – это практически решенный вопрос. Уверен в этом. Дания – первый шаг. Как только Германия оккупирует Данию, нам надо быть готовым парировать удар по Норвегии.
– И что в итоге предполагает худший сценарий?
– Поражение Франции, захват ее флота, оккупация Дании и Норвегии сильно изменит ситуацию на море и не в нашу пользу. Сила Германии в ее сухопутных войсках. Ее последующие шаги – Африка и Балканы. Если Гитлер реализует свои плюсы, он поставит империю в очень сложное положение. Потому что мы должны будем ресурсами флота перекрывать множество направлений, а изменение баланса в пользу Германии откроет ей доступ к нашим торговым путям. Это будет постепенное удушение империи экономическими средствами. За ними последуют военные.
– Меня смущает возможность реализации африканской стратегии Гитлера. Если он, согласно вашей теории, вторгнется в наше мягкое африканское подбрюшье, за сколько недель его дивизии дойдут до Суэца и перережут Канал?
– Вопрос в том, что мы можем ему противопоставить. Большие силы Гитлер в Африку послать не сможет – ему нечем будет их снабжать. Да и сама переброска потребует отвлечения большого тоннажа транспортных средств. А Средиземное море не принадлежит Германии, даже Италия там игрок средний. Мы всегда сумеем нарастить наши ударные силы флота. Если не в Каире, то на Мальте, да и Гибралтар – удобная база средиземноморских операций.
– Значит?
– Если Гитлер решится атаковать Мальту – то он будет перебрасывать крупные силы и нам надо готовится к тому, что Канал не удержать. Лучшее будет в таком случае его разрушить. Если удара по Мальте не будет – мы сможем адекватно ответить на любую угрозу Гитлера.
– И все-таки?
– В этой ситуации лучшей стратегией для нас будет вовлечение в орбиту войны СССР. Нашим вынужденным союзником.
– Война на два фронта?
– Именно. Кузены – не захотят воевать. Помогать будут. И не задешево. А военная сила – это когда Германия будет уже шататься, тогда да, как в прошлой войне – к дележу пирога с самым большим ножом. Остается в перспективе СССР. Приманка для Гитлера есть – бакинская нефть и украинский чернозем, который сможет обеспечить Германию продовольствием.
– Кто распределяет продовольствие, тот и правит миром, верно, Бэззи?
– Как я понимаю, Джо не спешит воевать?
– Да, усатый тиран слишком хитёр, выжидает, время тянет. Он затеял большую перестройку армии, сейчас там конфликт с Финляндией. Что думаешь по этому поводу?
– Нами не надо слишком портить отношения с дядюшкой Джо, как называют его кузены. Осудим вторжение в независимую страну. Окажем моральную поддержку, немного продадим оружия. Больше никакой помощи. Только воодушевлять и осуждать. Надо внимательно присмотреться к возможностям их армии. Нам надо оценить, сможет ли Джо сокрушить ефрейтора, или у нас будет только передышка, пока Гитлер начнет переваривать захваченное, и тут нас спасти сможет только вступление в войну кузенов. К сожалению, мне кажется этот сценарий наихудшим. Кузены оберут нас до последней нитки.
– Жадность – это смертный грех. Бэззи, отныне вы будете получать те же данные что и я, мне нужна ваша оценка Красной армии.
– Буду стараться…
Глава девятнадцатая
Пробка Раатской дороги
9 декабря командир 9-й пехотной дивизии, полковник Ялмар Сииласвуо прибыл в район парома Хаукиперя, где сосредотачивались выделенные ему части. Фактически, кроме группы майора Карри, чуть более двух тысяч человек, полковник располагал пехотным полком, саперными подразделениями, минометами. Невысокого роста, спокойный, похожий на сельского учителя в очках, полковник на самом деле был человеком опасным и целеустремленным. Как и маршал Маннергейм, Ялмар был этническим шведом, который стал финном, но в отличии от того же Маннергейма, военное образование получил в Германии. Отношение к красным, русским и большевикам – крайне враждебное. Непримирим к врагам рейха в том числе… Стоп, это из другой характеристики, но тоже подходит. К боям на Раатской дороге за ним уже закрепилось прозвище Кровавый Ялмар, в первую очередь, из-за Выборгской резни, финального аккорда белофинской победы. Хладнокровие, хорошая военная школа, гибкий ум делали из полковника Сииласвуо (урожденного Стрёмберга) опасного противника. Он сразу же обратил внимание на две возможности, которые не мог не использовать для разгрома частей Красной армии. Крепкие морозы скрепили лёд на озерах, которые стали гладкой белой пустыней, закрепившись небольшими силами с пулеметными гнездами на высоком берегу озера, финны могли не пропускать врага вглубь своей территории. Без танков или тяжелой артиллерии их с этой позиции было не выбить. Таким образом полковник укрепил силами двух пулеметных рот южный берег Хаукперя, а основные силы отправил как раз в узкое дефиле между озерами Куйвас-ярви и Куома-ярви. 11-го декабря 163-я дивизия оказалась почти полностью отрезана от снабжения. Заткнуть пробку Раатской дороги должен был отряд Контулла из двух пехотных рот и двух отрядов разведчиков. Финны быстро готовили позиции, не зная, где находятся части 44-й дивизии и когда они подойдут, а основные части группы Сииласвуо вышли на Раатскую дорогу и повернули на Суомосалми, чтобы ударить по частям 163-й дивизии.
Я знал, что промедление моей дивизии в прошлом, а также пассивность авангарда, при первом сопротивлении финнов, остановившего наступление привело к тому, что 163-я не выдержала и начала отступление, а высвободившиеся силы финны перебросили для разгрома уже моей дивизии. Но сейчас на острие моего наступления был не 25-й полк Миши Плюхина, а 305-й полк майора Легкодуха. А это было намного лучше. Михаил Михайлович Плюхин – командир храбрый, но безынициативный, точнее, не так, командир 25-го стрелкового достаточно инициативен и решителен, но в рамках приказа. Он ни физически, ни морально нарушить приказ не мог. Это с ним я спорил до хрипоты, доказывая, что командиры, особенно младшего и среднего звена, не должны быть легко узнаваемы, из-за чего командиры отделений и взводов вооружились внештатно винтовками. В ТОЙ истории, внезапно наткнувшись на позиции финнов, отряд Плюхина затормозил в ожидании приказа, который так и не поступил. Штаб дивизии был в Важинара и никак на появление противника не отреагировал. Комбриг (не я, а тот), вроде бы, узнал о столкновении с противником только к вечеру, начштаба ждал появления командира дивизии, потом долго думали и решали, что с этим делать, а отряд Плюхина топтался на месте и дал возможность противнику еще больше укрепить позиции, даже пушку туда подтянули. Именно нерешительность комбрига Виноградова, его не умение быстро реагировать на изменившуюся обстановку было усилено абсолютным отсутствием инициативы со стороны командиров подразделений. А ТУТ… тут Миша рвался в бой, говорил о хорошей подготовке полка, был расстроен тем, что его полк должен быть основой для блок-постов, которые должны были прикрыть узловые точки дороги, в которых были наиболее вероятны нападения финских лыжников, но поставить его на острие наступление – это та еще глупость. А вот задача по нейтрализации вылазок финских лыжников как раз по нему. Легкая мобильная пехота в тяжелых природных условиях – это козырь, который очень трудно перекрыть. И вроде лечение простое – фланговые дозоры, быстрое движение, блок-посты, огонь артиллерии и давление броней. А тут у меня гордое название отдельный танковый батальон, а из 66 танков, что в нем числятся, танками можно назвать только 26, а все остальное – пулеметные танкетки. Ну, скажите, зачем мне тут в снегу и при сорокоградусных морозах 22 плавающих танка с пулеметным вооружением и легким бронированием? А тут получилось, что из пришедших среди первых легких танков Т-26 техники смогли отморозить и привести в порядок всего 6 штук… Хорошо, что только один из танков был двухбашенным. Три танкиста три веселых друга это про экипаж именно однобашенного варианта этого легкого танка. На них и пушка стояла посолиднее, уже могла оказать пехоте серьезную поддержку, особенно тут, где массивных дотов, таких, как на линии Маннергейма не было и в помине. Будь у противника сил больше, мог бы и многочисленные завалы на дороге организовать, и точек долговременных понакапывать, морозы окапыванию не помеха, особенно если хотите выстоять.
