История кочующего экипажа (СИ) - Федоренко Александр Владимирович (мир книг TXT) 📗
— Гранаты к бою! — Взревел Олег, и, плюнув на все, высунувшись в люк, крикнул: — Все на борт!!!
Бежали секунды, показавшиеся минутами, понятно, что подорвать немецкую бронетехнику осколочной гранатой не возможно, но против пехоты в самый раз. И их бросали, рассчитывая хотя бы помешать. И под ливнем пуль, и стальных болванок прилетающих пореже, двенадцать человек вместилось в одну «тридцатьчетверку». Когда всех подобрали, прозвучал совместный крик Борису:
— Газуй!!! Жми! И на полной скорости — в укрытие…
Борис не мешкал, и танк, набирая скорость, рванулся через поселок на правый берег Ворсклы, стремясь выйти на высоту к мельнице у деревни Покровка. Бой переместился на позиции их танковой бригады. Там шел тяжелый танковый бой — с несколькими десятками вражеских танков, его вел их первый танковый батальон. Однако численное превосходство гитлеровцев было слишком велико. Прорыв обороны бригады стал очевидным — их танковая бригада оказалась в тактическом полуокружении и полном огневом кольце. Положение стало отчаянным, вот тогда-то командир корпуса ввел и свой резерв…
Артем с замиранием сердца, через свой скудный обзор следил, как яростно и стремительно, на предельной скорости, контратаковали советские танкисты в направлении Покровки. Броневая масса танков неслась, покрывая с ходу все пространство перед собой губительным огнем. И этот удар, выдержать было не под силу даже отборным дивизиям СС. Покровка была взята одним ударом, оборона корпуса восстановлена.
Поворот, другой, и их переполненный танк, извилистым путем, покинул зону боев. Теперь нужно было двигаться в тыл, на сегодня они свое отвоевали.
— Успели… — Устало протянул Борис. — Все же успели…. И на сей раз пронесло…
— Что-что? — Поинтересовался кто-то.
— Ничего — ответил Боря, и постарался спрятать дрожащие руки.
— Заговоренные вы что ли? Под вашей броней, и мы выехали…
— Не забрала нас сегодня старуха с косой — проговорил ротный — так что не полежать. Давай мехвед, трогай в сторону ремзоны, туда оттянут наши танки…
Так, в тесноте, и добрались к полевой аварийной мастерской, где можно было заправиться, зарядиться, и починить танк, если его не сильно раскурочило. Вылезли на белый свет, и обмылись.
— Фух — выдохнул Генка — обтирая лицо — такое внедрение, это слишком. Я уже о казарменной койке мечтаю…. А еще позавчера о девках, да гульках.
— Я тоже — кивнул Борис — но в холодок и с пивом.
— Другого выхода не было — пожал плечами Артем — жары сейчас только на севере нет. И война там не такая интенсивная. А девах, отсюда эвакуировали всех, остались только фронтовички, но сам понимаешь…. Можешь завязать переписку — в это время, девушки шлют на фронт треугольники, на которых указывают: «Бойцу Красной Армии». И подходящему к ним Олегу: — Так ведь товарищ лейтенант?
— Да, бывает и фотокарточки вкладывают. Солдаты отвечают понравившейся девушке, завязывается переписка, которая иногда перерастает в более серьезные отношения. Мой погибший приятель, помню, с таким вдохновением расписывал: «Сижу, пишу тебе и представляю, какая ты красивая: как очки моего противогаза, освещенные ракетой».
Посмеялись, а Генка шепнул на ухо, теперь уже и боевого товарища:
— Давай Бориюсик, может с какой дамочкой, и покувыркаешься, она хоть тебе и в прабабушки годится, но сейчас-то — девица.
Глава четвертая
Испытание страхом…
Спасенные экипажи, почти сразу, встретили уцелевших ребят из батальона, обнялись. Затем все, получив по полному котелку каши, сели на землю. Пока ели, все по очереди рассказывали. Иван Быков, из взвода, куда их направили при формировании, рассказал, что его танк подбили, все успели выскочить, а вот Дубинину не повезло — танк его товарища сгорел вместе с экипажем. Потери в этот день были огромные. Образовалось большое количество «безлошадных» танкистов, на которых танков не хватало, так что, на время им удалось отдохнуть.
Но не экипажу, уцелевшей «тридцатьчетверке» под номером «79». Ее просто подвергли быстрому ремонту, по-новой осмотрели, вот в это время, экипаж, сменив боевые действия на подготовку к бою, и «отдыхал», не зная, чего ожидать дальше? До последнего момента, командование, о своих планах ничего и никому не сообщало. Можно было только обмениваться слухами, да некоторыми данными у машин в ремзоне — сборном пункте аварийных машин.
Так и узнали от разных лиц, что, их 1-я гвардейская бригада, в одну из рот которой, они были недавно приписаны, обороняла узел Яковлево — Покровка, начиная с утра, до наступления темноты. Танкисты выдержали несколько массированных танковых атак, и непрерывные бомбежки. Основной удар противник развивал вдоль шоссе в районе, той, примечательной высоты 243,2 и леса северо-восточнее. Бой на южной окраине Яковлево длился сутки. В этом бою, их товарищи-танкисты не теряя самообладания и мужества, выстояли, не пропустив немцев.
Так позади них, все еще не утихали бои — фашисты упорно рвались на восток, и на намеченные направления, но их сдерживали, не давая развить успех. Так, не прорвавшись в лоб на Яковлево, гитлеровцы, оставив там заслон, и бросили в обход Яковлевского узла, свои танковые дивизии СС «Адольф Гитлер» и «Райх». Намереваясь обойти его с востока, в направлении населенного пункта Лучки Южные. Но этот замысел — угрозу флангу и тылу армии, разгадал генерал-лейтенант Катуков. Он приказал выдвинуть 100-ю танковую бригаду, в район Покровки с задачей обеспечить стык 3-го мотострелкового корпуса с 5-м гвардии танковым корпусом, и не допустить продвижения врага на север.
А затем, во взаимодействии с 1-й гв. тбр и 5-м гв. тк, контратаковать его и восстановить положение. Но роту старлея Бочковского, это уже не касалось — по боевым единицам, она перестала существовать. В строю осталось только две машины, не нуждающиеся в долгой починке — остальные либо были серьезно повреждены, либо сгорели. И воющий еще с раннего утра, сборный экипаж танка ном «79», все-таки получил передышку, и время на сон. В ночных боях, он не участвовал, и находился в стороне.
— Кажись, отдохнуть нам сегодня, все-таки удастся — пройдясь среди восстанавливаемых машин, и облокачиваясь на нагретую броню, заметил лейтенант — вроде как ночные действия намечаются…. Хотя нас может, и не задействуют. Зависит от обстановки.
— А мне кажется, от того момента, когда мы вышли из леса — пару дней минуло. — Проговорил Артем — а это было сегодня утром.
— Да, долгий денек выдался, с ног уже валюсь в полном смысле слова — пожаловался Генка. — Из боя в бой, считай, две боеукладки выстреляли…. Мы ж не железные, нам сон и отдых нужен.
— И поесть нормально — поддакнул Борис — может, добьем трофейные припасы и сухпай приговорим? У меня уже руки сводит от усилий скоростя переключать…. Ты как лейтенант?
— Давайте, толку возить все это с собой, когда в любую минуту может смерть прилететь. Сейчас боеукладку загрузим, заправимся, вот тогда и поедим, а то я, когда машина не подготовлена — аппетит теряю. И только половину всего — что завтра неизвестно. Если пойдем на прорыв — мы сами по себе — только сухпай и выручит.
Артем уже не вслушивался, дело принимало очень серьезный оборот. От «ласточки» они удалялись, доля риска ее обнаружения возрастала, а шансы вернуться в свое время, все больше уменьшались. Он, конечно, не рассчитывал, что это будет просто и легко, но и что они станут участниками самой жуткой Битвы, тоже не ожидал. В придачу на неограниченный срок. Теперь выходило, что оказавшись в рядах Красной Армии, им придется воевать, и ждать возможности имитировать гибель, а потом неизвестно как и на чем, пробиваться в район лесополосы, где осталась замаскированная «ласточка». А после сравнивать землю на одной стороне воронки, пытаясь выехать, и надеяться, что произойдет обратный Перенос. А если нет, придется зарыть танк, и будто прорываясь из окружения, вернуться в батальон, и воевать до победного конца…
Закончив осмотр и подготовку танка, таки приговорили пару банок, добытой еще на смертном поле у лесополосы, немецкой тушенки, часть хлеба, сала и лука, из сухого пайка. Затем усталые и потные, стали мечтать о прохладной воде в речке… Через время, несмотря на не спадающую жару, состояние и настроение улучшилось, тонус возрос. Казалось, на сегодня все — располагай и маскируй танк, но политагитация на войне — дело обязательное. Не все рвутся в бой, и для того, чтобы боевой дух был в каждом бойце, и существуют политруки, замполиты и комиссары. Один такой товарищ, и решил обработать усталых, почти падающих с ног, еще не отошедших от боев танкистов. Потому, что душевный надлом, лучше лечить сразу, чтобы завтра, танкист не замешкался, не начал паниковать, и дрейфить. Люди должны ощущать поддержку, участие, и дух боевого товарищества, чтобы стремиться следовать примеру умелых героев, а не просто отчаянных воинов. Просвещением масс для разжигания огня в сердцах, и занимался политрук — Трошкин Семен Петрович.
