Слово шамана (Змеи крови) - Прозоров Александр Дмитриевич (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
— Но в турецкие пределы не вторгаться, — моментально уточнил Толбузин. — Ведомо государю, как в кампании ливонской хитростью и золотом тебе удалось войско немецкое в десять раз сократить. В поле, против порубежников наших, они так и не вышли. Вот на хитроумие твое мы и полагаемся. Измысли способ такой, Константин Алексеевич, чтобы остановить набеги татарские, войны большой с османским султаном не начиная…
— Ну ты, боярин, задачки ставишь… — невольно зачесал Росин у себя в затылке.
Общая обстановка стала ему достаточно ясна.
Крымские татары, конечно, уроды и сволочи, но напасть на них — все равно, что в двадцатом веке объявить войну Флориде, наивно рассчитывая, что прочие Соединенные Штаты останутся в стороне.
Или перестанут называть своих бандитов благородными борцами за демократию.
Помнится, Куба в свое время не смогла избавиться от кровожадных американских контрас до тех пор, пока Хрущев не показал Штатам большую ядерную дубину.
Да-а, ядерную бомбочку бы сюда… Нет лучшего стимула к миролюбию, нежели боевая граната с выдернутой чекой перед носом.
Росин отвернулся, подошел к оштукатуренной стене рядом с дверью, приложил к ней руку — горячая. Наверное, топка от печи, что с той стороны топится, как раз здесь, за кирпичной кладкой находится. Хорошая вещь — стена. Но ее уже пробовали. Вон, Засечную черту поперек всей страны отгрохали. Нужно придумать что-нибудь другое…
— Бегать за каждым шакалом бесполезно, — задумчиво сказал он. — Если нельзя разорить логова, значит нужно собрать их всех вместе и истребить одним ударом. Сами они не соберутся, поскольку знают, что лев их перебьет. Значит… значит, нужно их убедить, что все вместе они сильнее льва.
Костя встрепенулся, ловя за хвост удачную мысль:
— Если убедить шакалов, что, собравшись все вместе, они смогут одолеть льва, посадить его на цепь и спускать на дичь, как охотничью собачку, они наверняка захотят это сделать. Какой смысл воровать чужую добычу, рискуя своей жизнью, если можно получить все сразу, и почивать на лаврах?
— Что ты хочешь этим сказать? — не понял боярский сын Толбузин.
— Татары… — прикусил губу Росин. — Они налетают, кусают и удирают. Налетают — удирают. Если они поверят, что Русь слаба, что не сможет противостоять хорошему сильному удару, в Крыму наверняка захотят покорить ее, сделать своей вотчиной, разоружить и сесть прямо здесь, в Москве. Зачем рисковать жизнью в набегах, если можно стать хозяином и сидеть на всем готовом, ничем не рискуя? Брать, чего хочется в любой момент, или просто приказывать, чтобы принесли? Так?
— Дальше, — коротко приказал царь.
— Чтобы покорить страну, наскакивать на ее рубежи и тут же убегать бесполезно. Нужно собирать войско и идти громить вражескую армию. Значит, коли крымский хан поверит, что способен покорить Русь и сесть в Кремле на трон, он будет должен собрать все свои силы и идти на Москву. Не бежать от сражений, а сам давать битвы, чтобы разгромить русскую рать и укрепиться в новых землях. Так?
— Дальше.
— Дальше? Дальше нужно будет заманить собранные все вместе татарские отряды, все их силы поглубже в наши земли, окружить и вырезать всех до последнего шакаленка. Чтобы в Крыму не осталось не то что мужчин, оружие держать способных, чтобы там даже баб брюхатить некому было! Пусть тогда султан сколько хочет на свои земли любуется, они никому и на фиг не нужны будут. Нет татар, нет проблем. А что касается обид или претензий — какие претензии? Сами пришли, сами по кумполу схлопотали. Первым их никто не трогал. Можно мило улыбаться и уверять в своей полнейшей дружбе. Дескать, мы за набег не в обиде. Всякое бывает.
— Собрать всех вместе, заманить и прихлопнуть, — задумчиво повторил царь. — Навсегда.
— Хорошо бы так, государь? — вопросительно сказал Андрей Толбузин.
— Хорошо… — кивнул Иван Васильевич и принялся задумчиво пережевывать верх гусиного пера. Молчал он минут десять, потом сломал перо и откинул в сторону: — План твой, Константин Алексеевич, кажется мне исполнимым. Что нужно тебе для него? Золото? Отряды стрелецкие? Должность в Посольском приказе?
— Золото лишним не бывает, — согласился Росин, — но в деле сем большой пользы от него не станет. Перво-наперво ты, государь, изо льва грозного и могучего трусливым и больным прикинуться должен.
— И как ты собираешься это сделать?
— Думаю, для начала надлежит послам, что в Крым и Стамбул ездят, наказать, чтобы вели себя пожалостливее, оскорбления терпели, про набеги ужасающие и разорительные плакались. Отписать королям европейским, что татары разорили вконец, что сил никаких не осталось и о помощи старательно просить, всякие блага и уступки обещая. Приюта спрашивать на случаи, коли неверные большим походом пойдут и из страны выго…
— Да как ты смеешь, боярин! — взорвался гневом опричник. — Государя нашего перед правителями европейскими опозорить хочешь?! Что они подумают?!
— Да начхать с высокой колокольни, что в этой вшивой Европе про нас думать станут, — безразлично пожал плечами Росин. — Какая разница? Нам не о них, а о себе заботиться надо.
— Европейские государи почти все родня мне кровная, — сообщил царь.
— И много пользы от той родни видеть доводилось? Хоть какую помощь они оказывали, окромя стрихнинчика, что в стакан подсыпать норовят?
— Я потомок древнего рода Рюриковичей, — поднялся со своего кресла царь. — Предкам моим сам император византийский дань платил, от имени их все пределы земные дрожали, а ты славу всю единым махом псам смердящим на потеху отдать желаешь?! Да как только ты измыслить такое посмел?!
— Я про дело думаю. Про крепость рубежей русских, про покой жителей ее. А что слова? — пожал плечами Росин. — Слова — это дым. Коли ты трус, то сколь храбрецом не называйся, отважней не станешь. А если для обмана врагов своих глупцом и трусишкой выглядеть полезней, то почему бы и нет? Что от этого в сердце твоем изменится?
— Что изменится от того, что весь мир станет считать меня трусом? — приподнял брови царь, и в серых глазах его ощутился ледяной холод.
