Вторая жизнь Арсения Коренева книга третья (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
В общем, открестились от коллеги, и после смены всей толпой припёрлись в «Ландыш». Было опасение, что в этот пятничный вечер не окажется свободных столиков, но нам повезло — нашёлся один не занятый никем, хоть и не на самом козырном месте, практически посередине зала. Не люблю торчать у всех на виду, но в данном случае выбирать не приходилось.
— Ну что, мужики, выбирайте, что будем пить и чем закусывать, — сказал я, открывая папку с меню.
Конечно, такими разносолами, как в ресторанах, здесь побаловать посетителей не могли. Но всё ж таки мы, врачи — люди без апломба, нам и меню попроще сгодится. Выбрали каждый одинаковый набор: салат «Осенний» с тёртым яблочком, мясо по-французски с овощами и цыплёнка табака. С напитками мудрствовать не стали — водка и минералка.
Даже в этом небольшом кафе играла живая музыка, пусть даже это было всего лишь трио в составе гитариста-вокалиста, басиста, который периодически тоже подпевал, и клавишника, синтезатор которого заодно заменял и барабанную установку.
Сидели хорошо, травили врачебные байки, я рассказывал, как в Куракино массировал в бане Гришина, и как в Сердобске ездил в цыганский табор.
— Я когда по молодости на «скорой» работал, чего только не насмотрелся, — вступил в беседу слегка поддатый Миша. — Лето. Дневная смена. Диспетчер отправляет на вызов, мол, мальчик 6 лет, плохо ему. Быстро-быстро приезжаем на вызов, ребёнок всё-таки. В коридоре нас встречает плачущая и явно сильно перепуганная мама, просит побыстрее осмотреть сына. Рассказывает, что, как только тот заснул, в окно комнаты начал стучаться воробей. «Доктор, если птица в окно стучится, значит в квартире кто-то умрет! Это ангел смерти к нам прилетал!» Мы переглянулись, стиснув зубы, потому что всем хотелось выматериться. После чего старшая бригады принимает решение всё же осмотреть ребёнка, так, на всякий случай. Мальчик оказался полностью здоров. На том и расстались. Правда, на прощание врач не выдержала, сказала мамаше, что в квартире, кроме ребёнка, ещё и она проживает, а возможно и муж. Та побледнела, а мы быстренько покинули злосчастную квартиру, в окна которой стучатся воробьи.
Поржали, тут в разговор вступает Вишневский:
— А мне знакомая гинеколог из поликлиники рассказывала историю — вообще обхохочешься. Как-то на прием к ней пришла молоденькая-молоденькая девчонка, лет 14. «Доктор, — говорит — живот болит». Ну, она пока стандартные вопросы позадавала, как зовут, да живёте ли половой жизнью, то да сё… И пока бумаги заполняла, только тут и дошло до неё: а что это девица с животом-то первым делом к гинекологу попёрлась⁈ И не долго думая, она её прямо об этом и спросила. Почему, мол, не к гастроэнтерологу, не к терапевту? А та начинает: «Понимаете, доктор, мне тут противозачаточное средство посоветовали, так у меня живот заболел после того, как я его применять начала». «Что за средство?». «Лимон. Сказали, очень хорошо помогает».
Моя знакомая, предчувствуя недоброе, размещает пациентку в надлежащее устройство — и обалдевает: лимон! То есть самый настоящий, круглый и жёлтый. Неизвестно, сильно ли пришлось стараться барышне, устанавливая сие противозачаточное устройство, только обратно оно, в полном соответствии со строением женского естества, вылезать отказывалось. Промучившись некоторое время, моей знакомой удалось-таки извлечь причину девичьего недомогания, каковая причина, надо сказать, уже имела на себе следы многочисленных попыток неудачного извлечения. Вытерев пот со лба, она в сердцах ей говорит: «Дура! Дольку надо брать, дольку, понимаешь⁈».
Снова ржач, так что из-за соседних столиков в нашу сторону начали оборачиваться. И тут неожиданно подходит официант и, склонившись к самому моему уху, спрашивает:
— Простите, вы случайно не Арсений Коренев?
Я удивлённо смотрю на него.
— Я, а что?
— Меня просто попросили подойди и уточнить, — дежурно улыбается официант.
После чего разворачивается и скрывается за дверью, ведущей в подсобные помещения.
— И что это было? — озвучивает общий вопрос Миша Бубнов. Я пожимаю плечами:
— Вообще не понял. Давайте ещё по одной.
Когда мы уже приступили к цыплёнку, вдруг раздался усиленный микрофоном голос:
— Друзья, минуточку внимания!
Все повернулись в сторону с небольшого возвышения в углу, заменявшего сцену. Лидер трио почему-то смотрел в нашу сторону, более того, мне показалось, именно на меня.
— Друзья, не так давно в программе «Музыкальный киоск» прозвучала песня «Букет», написанная нашим земляком Арсением Кореневым. Сегодня мы удостоились чести видеть автора песни вместе с его друзьями в нашем кафе. Вот они, за центральным столиком, можете поаплодировать.
Твою ж мать! Ну на хрена вот этот балаган⁈ Как клоуну на арене пришлось встать и совершить несколько полупоклонов в разные стороны, прикладывая руку к груди. Потом я решительно двинулся к пятачку-сцене и оттеснил музыканта от микрофона.
— Спасибо за аплодисменты, — сказал я. — Только я хотел бы уточнить, что не являюсь автором песни. То есть являюсь, но лишь частично, поскольку музыка мною написана на слова поэта Николая Рубцова. И желаю всем сегодня приятного отдыха!
Я только собрался покинуть сцену, как из зала раздался чей-то крик:
— Арсений, спойте «Букет»!
И тут же это предложение подхватили ещё несколько голосов:
— Спойте! Ну пожалуйста!
А один усатый мужик, напомнивший своей внешностью Вахтанга Кикабидзе, вдруг выскочил из-за своего столика, где он отдыхал с фигуристой блондинкой, и стал сорвать мне 25-рублёвую купюру со словами:
— Брат, спой для моей дэвушки, прошу!
Блин, вот это подстава, как говорил мой внук.
— Не надо денег, — я мягко отстранил руку с зажатой в пальцах купюрой. — Сегодня Арсений Коренев поёт бесплатно… Ребята, аккомпанемент сделаете?
Последняя фраза была обращена уже к музыкантам.
— Да не вопрос, — хмыкнул гитарист. — Мы вообще-то собирались «Букет» сами исполнить сегодня в нашей аранжировке. Так сказать, устроить премьеру песни, а тут вы подвернулись.
— Вот и давайте опробуем вашу аранжировку, согласен выступить в качестве подопытного.
Аранжировка трио «Лель» (название коллектива я узнал позже) мне зашла. Причём она значительно отличалась от той, которую сделал ВИА «Искатели». Ну и пусть, пусть по стране гуляют самые разные интерпретации этой песни, в конце концов слушатель сам выберет то, что его больше по душе.
Я удостоился бурных аплодисментов от заполнившей зал публики. А ещё криков: «Бис», но в ответ жестом указал на гитариста, мол, теперь его очередь. И тот спел… И сыграл. Признаюсь, голос у солиста оказался всяко лучше моего, всё-таки практически профи, не то что я, который никаких музыкальных школ не заканчивал. И на гитаре я так никогда не сыграю, особенно вот такую сольную партию в мажорной тональности, как и вся песня.
В общем, остаток вечера я чувствовал себя не совсем в своей тарелке. А как почувствуешь, если на тебя то и дело пялятся посетители кафе, да ещё слышишь обрывки разговоров, в которых проскальзывает твоя фамилия. Нет, с одной стороны, конечно, приятно чувствовать такой интерес к своей персоне, а с другой… Не большой я любитель находиться в эпицентре внимания, нет во мне всей этой звёздности. А потому и чувствовал себя так, будто находился посреди зала совершенно голый.
Но стоически досидел до победного, пока коллеги не решили, что хорошего понемногу, а то дома можно будет и скалкой по хребту огрести от благоверных. Это, мол, мне хорошо, молодой и свободный, а у них обязанности перед семьями.
Я подозвал официанта, чтобы закрыть счёт, однако тот заявил, что за наш столик сегодня платит Жора Кутицкий — тот самый солист ВИА «Лель». И якобы никакие возражения не принимаются. Я сцепил ладони вместе и поднял их над головой, салютуя тому самому Жоре. Получилось, как у героя Басилашвили в фильме «Вокзал для двоих», когда тот так же салютовал пианисту вокзального ресторана Шурику в исполнении Ширвиндта. Только тот фильма должен выйти в 1982 году, то есть через 5 лет. Если, конечно, выйдет, а то вдруг я своим вмешательством в эту ветвь истории ещё и на киноиндустрию сумею как-то повлиять. Сколько хороших картин тогда не увидит свет… Хотя, не исключено, вместо них появятся другие хорошие киноленты. И это даже интереснее. Те-то картины я уже видел, помню сюжеты, помню исполнителей главных ролей, а тут имеется вероятность увидеть новые киношедевры. А также прочитать новые книги и услышать новые песни, возможность написать которые у писателей и музыкантов появится благодаря моему появлению на этой развилке реальности.
