Черный диверсант. Первая трилогия о «попаданце» - Конторович Александр Сергеевич (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Капитан побледнел.
— Я…
— А ведь вам Виктор Кузьмич говорил, наверное, сначала думать, а потом уж и говорить. Ведь так?
— Так..
— То–то же! Про бритву Оккама слышали?
— Э–э–э… нет.
— Был такой древний мыслитель за границей. Монах, кстати говоря. Вот он и сформулировал такое утверждение: «Не следует умножать число сущностей сверх необходимого». Понятно?
— Не совсем…
— Иными словами — если все, что у вас там Леонов вытворял, можно объяснить нормальными причинами, то нечего сюда приплетать британцев и французов! Ну, скажите мне на милость, где старшина–сверхсрочник мог пройти шпионскую школу? Да еще британскую! И когда?
— Ну он же не все время в армии служил?
— Ага. До 1936 года на гражданке работал, это так. Мог, в принципе, и обучение пройти, мог… Только где это в то время англичане (уж я про французов и не говорю даже) нахватались таких вот исключительных знаний, что и сейчас мы про них ничего не знаем?
— Но ведь в шпионских школах учат многому, чего не знают в строевых частях.
— Да, учат. Только вот дотов шпионы не берут, и знать это им незачем. Да и «кочерга» эта ваша — тот еще инструмент!
— «Вьетнамская».
— Что?
— «Кочерга» эта. Леонов ее называл — «вьетнамская кочерга».
— Угу. Да. Вьетнам — это ведь у нас французская колония, так?
— Не знаю, товарищ полковник.
— И какую такую войну вы можете там припомнить? Чтобы додумались до этой… «кочерги»?
— Не знаю.
— То–то же! Так что ваш Леонов такой же британский шпион, как я — китайский.
— Но ведь кто–то его всему этому научил? Да и два языка он знает — тоже неспроста!
Полковник хмыкнул.
— Я, к вашему сведению, знаю четыре. Немецкий, английский, французский и испанский. И что, меня тоже в шпионы запишете?
— Но… Тут совсем другое дело, товарищ полковник.
— Это почему же? Что, так уж трудно к линии телефонной подключиться? И звонок нужный организовать? Документы подделать? Или вы подпись Верховного так хорошо изучили, что подделку мгновенно распознаете? К вам что, такие вот спецпредставители Ставки каждый день заглядывают — чаю попить? И их документы вам знакомы, как псалтырь?
— Но ведь мой начальник тоже представил вас как представителя Ставки.
— Так и он тоже — британский агент. А может — японский. Или это и его ввели в заблуждение. Могло ведь такое быть? А?
Капитан заерзал на месте и с тоской оглянулся на кусты.
— Да вы, капитан, не дергайтесь. — Полковник поднял руку. Из кустов тут же выдвинулись две фигуры в военной форме. По знаку Чернова один из них подошел ближе.
— Слушаю вас, товарищ полковник!
— Посторонних рядом нет?
— Никак нет, товарищ полковник! Тихо все.
— Продолжайте наблюдение.
— Слушаюсь! — Говоривший козырнул и повернулся назад. Через несколько секунд только качающиеся ветки напоминали о его появлении.
— Успокоились?
— Да я, товарищ полковник, и не думал.
— А вот это — зря! Думать, капитан, всегда необходимо! Любому событию можно объяснение найти. Так и у противника в разведке не балбесы сидят. Попусту свою агентуру по такому поводу растрачивать не станут.
— Нас таким сложностям не обучали. У нас совсем служба другая, товарищ полковник. Мы же больше в передовых частях, с бойцами работаем. Шпионов ищем. Разведку вражескую…
— Знание уставов и наставлений голову не отменяет. Ну, скажите мне на милость, что потерял в штрафной роте британский агент? Ему что, жить надоело? Если уж он захотел к немцам уйти, так для этого множество других, более безопасных способов существует.
— У него и другие цели могли быть.
— Ну да! Выведать рецепт гречневой каши на ротной кухне, например.
— Не знаю, товарищ полковник.
— Ну так для начала давайте не будем друг друга дураками считать? Почему бы вам было просто в рапорте не указать — у такого–то бойца вдруг выявлены новые, ранее не встречавшиеся способности? Заговорил он ни с того ни с сего по–немецки и по–английски. Смекалку и способности проявил, да так, что все только диву дались! И попал бы этот рапорт куда нужно намного быстрее! Глядишь, в этом случае и вам что–нибудь интересное воспоследовало бы.
— Так не бывает же подобных чудес, товарищ полковник! Скорее всего, он из этих, из бывших. Ну там, офицер какой–нибудь, жандарм, да мало ли тогда всяких было?
— Вы будете удивлены, но — мало! Особенно таких вот, знающих. Хорошо, допустим, что Леонов — он, кстати, какого года рождения, 1901–го? — просто прелесть, какой талантливый! Два языка выучил, дождался Первой мировой, воевать в 13 лет научился. Рано? Хорошо, давайте до Гражданской войны обождем, так и в семнадцать лет тоже опытным солдатом стать трудно. Офицерского звания он, за молодостью лет, не получил бы, о жандармах я и не говорю, они еще в семнадцатом году все кончились. Опять нестыковка получается, капитан? Что же он, такой весь из себя замечательный, разнорабочим работал, грузчиком, да и в Красной Армии только до старшины дослужился?
— Да… что–то я просмотрел…
— Вот и я о том же. Да не вы один, не расстраивайтесь. Ваш рапорт столько уже народу прочло, и никто нестыковок не заметил.
— Так, может, его, товарищ полковник, подменили? Настоящего — камнем по башке, а этот — с его документами…
— … в штрафную роту. Вам самому–то не смешно? Запомните, капитан, среди шпионов дураки бывают только в кино.
— Тогда — не знаю, товарищ полковник.
— Вот давайте мы вместе и подумаем. Я почему вас сюда вытащил? Вы, капитан, единственный, кто его лично видел и разговаривал. Мне ваша реакция сейчас важна. Пусть неосознанно, но что–то такое вы могли видеть. Или слышать. Пусть даже от других. И сопоставили уже наверняка, только вот сами себе в этом пока отчета не отдаете. Ну, а это уже моя работа, такие вот тонкости искать. А тут нет ни начальника вашего, ни прочих раздражителей, некому отвлекать. Итак, начнем. Отвечайте быстро, не задумываясь.
— Давайте, товарищ полковник.
— Опыт командования у Леонова есть?
— Есть. Бойцы говорили, что как он крикнет или даже скажет — ноги сами несут.
— Языком он владеет легко?
— Немец сказал: говорит без напряжения. Легко и незаметно переходит с одного языка на другой.
— Как он ходит? Двигается как?
— Бойцы говорили — плавно и незаметно. Как кот. Тихо идет, не шумит попусту. Да, сказали — лишних движений не делает! Не оборачиваясь, руку протянул и кружку берет, как будто знает, что она там стоит. А ведь спиной сидел и на нее не смотрел, разве что краем глаза зацепил.
— Стреляет как?
— Не знаю. Не видел никто.
— Как говорит?
— Спокойно. Старшина, что ему от комбата ракеты приносил, сказал — видно опытного мужика. Не иначе как бывший командир.
— Как сильно он поменялся с момента вашего с ним разговора?
— Замкнулся. Говорить стал меньше. Уверенности в себе прибавилось.
— Сумели бы вы его теперь завербовать?
— Вряд ли. Уровень не мой.
— В каком он звании?
— Капитан. Не ниже.
— Еще что?
— Все, товарищ полковник. Больше ничего не знаю.
— Вот видите, а ведь про то, каким он стал после вашей с ним встречи, вы знать–то и не могли! Значит, сопоставили свои наблюдения и воспоминания и аналогичные впечатления других людей! И в остальных вопросах и ответах — то же самое!
— Это как же… Как у вас так получилось?
— Долго объяснять, капитан, да и умеют это не все. Надо четко понимать, кому и какой вопрос задать. В какой форме, как быстро. Много еще чего надо знать и, главное, замечать вовремя.
— Да если б такое все могли, мы бы всех шпионов переловили в пять минут!
— Не только шпионов, капитан. Мне вот сейчас гораздо важнее этого вашего старшину разыскать.
— А кто он, товарищ полковник?
— Не знаю пока, только он тут не один такой.
— То есть?
— А то, капитан, что таких вот случаев за последнее время было еще несколько. Неизвестные люди, владеющие новыми для нас методами ведения войны. Странные изменения и провалы в памяти. То, что старшина ваш по–немецки заговорил, как по–русски, — тоже не первый случай. Было уже так.
