Корнет из нашего времени. Часть первая (СИ) - Мелик Валерий (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
Разговор наш затянулся до полуночи, отец был очень возбужден, задавал много уточняющих вопросов, делал какие то записи. Он уже почти не сомневался в моем "попаданстве". Спать я отправился буквально выжитым досуха. Отец остался работать дальше.
Несмотря на то, что работал полночи, встал я в семь часов и в течение часа сделал разминку. Отец еще спал, как мне доложили слуги, лег он часов в пять.
В обед прибыл курьер из Зимнего дворца с известием о том, через три дня отцу назначена высочайшая аудиенция в Царском Селе, на которую приглашен и я.
В течение всего дня мы опять много беседовали, я подробно рассказывал о том, что ждет нашу страну, он очень интересовался моей биографией в "том" времени, чем я занимался, моим образованием. Рассказал я ему все, ну почти все. Про работу киллера говорить не стал, это лишнее, нравы сейчас не те, да и не надо отцу знать это. Как кадровому военному, ему было интересно услышать про армию будущего, но он достаточно скептически отнесся к моим словам о том, что, по моему мнению, физическая подготовка и навыки современных пластунов намного уступают разведчикам будущего, а я для этого времени диверсант высочайшего класса. Правда, он довольно скептически отнесся к этому. Как то мое телосложение не давало повода особо верить этому.
На следующий день после завтрака отец поехал в Министерство Иностранных Дел на встречу с министром, а я решил вновь познакомиться с городом. Экипаж довез меня до Николаевского вокзала на площадь, которая сейчас называлась Знаменской. Было несколько необычно видеть на месте здания наземного вестибюля станции метро "площадь Восстания" величественную Знаменскую церковь, огороженную чугунной оградой, давшую название всей площади. Асфальт и тротуарная плитку здесь заменяли шестиугольные деревяшки, покрытые слоем смолы. Как я когда то слышал, это называлось торцевым покрытием. По этому "паркету" споро цокали экипажи, пролетки. Посередине проспекта по проложенным железным рельсам сновали экипажи конки, попадались даже двухэтажные вагоны. Довольно много было строительства, двухэтажные здания достраивались до четырех-пяти этажей. Напротив Казанского собора сияло только отстроенное по новой технологии, с системой против сосулек, подлинного бича коммунальщиков начала XXI века, с анти обледенением крыши, здание компании "Зингер" (в моем будущем "Дом книги"). Не доходя до Дворцовой, зашел пообедать в ресторан "Альбер", с надписью "Вольф и Беранже" на фасаде. Надо сказать, что офицерам гвардии разрешалось посещать не всякие рестораны, а только высшего класса. Это был одним из престижнейших ресторанов столицы. Обед занял немного времени, часа полтора, и по меркам этого времени считался легким. За это время я побаловал себя супом-пюре из спаржи по-французски, ростбифом по-английски [29] с картофелем, суфле из рябчиков с шампиньонами, все это заедал миниатюрными слоеными пирожками с различной начинкой. Запивал все бокалом крымского портвейна. Обошлось это мне в шесть рублей, что было значительной суммой на то время. После — легкая прогулка по Гороховой, через арку Генерального штаба на Дворцовую площадь. Домой экипаж довез меня примерно к пяти часам. Вскоре подъехал и отец.
Я очень боялся, что он проговорится обо мне, но отец заверил меня, что понимает ситуацию и я могу быть спокоен. По его словам, доклад в министерстве был воспринят с большим интересом, а во время разговора с министром графом Ламсдорфом тот был впечатлен представленным анализом политической обстановки, сделанным на основе данных о текущих событиях в Америке и странах Дальнего Востока, экономической и политической ситуации в Японии и Америке. Донесения Розена [30] подтверждают этот анализ, который объясняет многие неясные моменты.
После ужина мы еще недолго посидели в библиотеке, где я продолжил рассказ о своей жизни в будущем и о судьбе России. Было видно, что хотя отцу было очень интересно слушать меня, но он очень устал. Вчера с долгой дороги, потом — практически бессонная ночь, сегодня — посещение Министерства и беседы. У него буквально закрывались глаза. Я настоял, что пора отходить ко сну.
Утром, после традиционной разминки, которая длилась примерно полтора часа и туалетных процедур, нам подали завтрак, который состоял из холодной говядины, печеных овощей. В качестве десерта подали кашу гурьевскую [31], чай с пирожными.
Отец отправился с визитами и по службе, ну а мне надо было возвращаться в Царское Село. Отпуск, предоставленный мне после получения травмы, подходил к концу, послезавтра я должен был выйти на службу.
Примерно к полудню я приехал на недавно отстроенный Витебский вокзал, прошел в зал первого класса, который представлял собой элегантное помещение в стиле модерн, не перегруженное декором. Стены окрашены в светло-кирпичный цвет, с которым сочетается рисунок в виде серо-зеленых кувшинок и водорослей по потолку и горизонтальной полосе, подчеркивающей верхнюю часть стены. Мебель в основном зеленых цветов, что гармонируюет с окраской стен. Возникает эффект перетекания красок из одной в другую, такой "круговорот" цвета от стен к потолку и через мебель обратно к стенам.
Свет, проникающий в зал из окон, выходящих на Введенский канал, в сочетании с электрическим освещением от пяти дугообразных светильников под классику, многократно отражается в огромных зеркалах и усиливает освещенность зала. На стенах — пояс из нескольких картин — панно, повествующих об истории Царскосельской железной дороги.
Но главное украшение зала — эффектная арка на северной стене. Ажурный деревянный наличник украшен сверху изящными часами и женской лепной головкой, созвучной рисунку на потолке. Она напоминает русалку с распущенными волосами, колеблемыми водой, и плавно вплетающимися в причудливо изогнутые деревянные полосы наличника арки, что создает иллюзию непрерывного движения. Пространство зала плавно перетекает под арку, которая ведет в помещение ресторана и буфета.
У разносчика газет купил "Петербургские ведомости" и "русский инвалид", почитать в поезде, приобрел билет в вагон I класса и вышел на платформу. Вновь воздвигнутый павильон впечатлял своей строгой красотой и изяществом. Широкие арочные дуги перекрытий образуют три колоссальных пролета. Открытый железный каркас над платформами, состоящий из нескольких самостоятельных частей — конструкций (куполов, шатровых навесов и др.), играет как функциональную, так и эстетическую роль. Железная арматура, без использования украшений и вычурности, присущих предыдущему веку, как бы утверждает, что наступил новый век, век техники и механики.
На платформе обычная суета: мундиры, фуражки, белые перчатки, портфели, курьеры. Одни спешат, другие вытягиваются в струнку перед важными господами, третьи спокойно шествуют и отвечают на поклоны. К этому времени подали на посадку состав. Поезд состоит из 8 вагонов, из которых два было первого класса, самыми комфортабельными, называвшимися "берлинами". Это были вагоны с крытыми кузовами и мягкими сиденьями для восьми человек. Остальные вагоны были попроще, это "дилижансы" — мягкие крытые вагоны большей вместимости, в конце состава два так называемых "шарабана" — вагоны без окон для совсем уж непритязательной публики. Летом пускали еще платформы без крыш.
Я занимаю свое место, вскоре поезд трогается. Вся суета остается за окном. Дорога проходит мимо Семеновского плаца, где расположен ипподром, мелькают кресты и надгробия Волковского кладбища, мы выбираемся за пределы города, начинается довольно пустынная часть пути, болота, пустыри, покрытые снегом, с редким кустарником, вдали виднеется Пулковские высоты, Дудергофская гора и Красносельской холм. Пейзаж оживляется при подъезде к Царскому Селу близостью многочисленных селений и дач.
