Хмурый Император (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (библиотека книг TXT) 📗
И вот, подождав пока слухи дойдут нужных ушей, Николай Александрович отдал распоряжение о подготовке срочного переезда в Гатчину, «дабы побыть в тишине и отдохнуть». После чего был отправлен большой десант из слуг Зимнего дворца и лейб-конвоя во главе с самим Шуваловым. Причем все — в дикой спешке. Что дало злым языкам повод шутить, будто «сей отрок бежит в папенькино имение, ища у призрака гатчинского затворника защитника от превратности судьбы». При себе же Император оставил только самых надежных.
Таким образом буквально на несколько дней Зимний дворец остался почти без охраны. А вместе с тем и сам Император. Прекрасный шанс! Отличный шанс! Или сейчас, или никогда! Тем более — он сам боится! Это же всем «умным» людям и так стало очевидно. А кто сразу не понял — услышал перешептывания, пущенные с подачи Императора. В общем — ату его! Ату!..
Бум! Начали стучать напольные часы, отбивая одиннадцать. За окном было уже темно. Николай Александрович выхватил револьвер из поясной кобуры и крутанул барабан, проверяя легкость хода. Рядом — напряженные лица немногих бойцов лейб-конвоя, что им были оставлены подле себя. Самые верные из самых диких.
Быстрые шаги. Бесшумно открылась дверь.
— Ну что там?
— У Главного штаба стоят коляски с людьми. Есть верховые.
— Много?
— Не очень. Но это то, что на виду. Что за поворотом не ясно.
— Тушите свет. Имитируем отход ко сну.
Часть бойцов отправилась спокойно выполнять порученную работу. Без лишней суеты. Аккуратно. В соответствии с обычным порядком «отхода ко сну» тушить освещение дворца. А Император, сел в кресло, чтобы уже не мельтешить.
— Идут. — Коротко и емко произнес наблюдатель, что сидел в соседней комнате, в полной темноте, дабы выглядывающую в окно мордочку было бы не различить.
В 23:45 парадные двери Зимнего дворца отворились, пуская в себя незваных гостей. Возбужденные взгляды. Раскрасневшиеся лица. Мундиры. Гвардейские по большей части.
Слуги, что находились в холле, прыснули в разные стороны как тараканы. Но на них никто не обратил никакого внимания. Гости ворвались в парадную, поднялись по левой лестнице на второй этаж и ринулись в покои Императора. Прекрасно зная, где они расположены.
Первая дверь распахнулась под их напором. Вторая. Третья. И нигде никого. Четвертая. Пятая…
И вот, после того, как створки очередной двери едва не слетели с петель от прущей вперед толпы разгоряченных людей, они, наконец, увидели цель. Перед ним, в окружении группы бойцов лейб-конвоя с карабинами винчестера, стоял Император с револьвером в правой руке и стеком в правой. Рядом с чем-то напоминавшем крепостное ружье на треноге. Толпа инстинктивно притормозила, перейдя на шаг.
— Стоять! — Громко крикнул Император и махнул стеком. И кончик ствола странного «ружья» расцвел вспышками, а зал заполнился грохотом выстрелом, пороховым дымом и свистом пуль над головами заговорщиков, а также ударами пуль о стены.
Ад… настоящий ад. Стрельба из пулемета в замкнутом помещение сильно давит на психику. Несколько ударов сердца и этот ад прекратился. Лишь нос щипало от запаха пороха, изрядно ухудшилась видимость от дыма и уши казались забитыми ватой. Ошарашенная толпа сгрудилась, сбившись в кучу словно испуганные овцы. Первые ряды отпрянули, испугавшись огнедышащего жерла. Задние поджались, уходя от ударов пуль о стену и сыплющейся штукатурки.
— Это — пулемет системы Максима, — громко произнес Император. — Скорострельность — шестьсот выстрелов в минуту. Длина заряженной ленты — шестьсот патронов. Хватит всем. И не по одной пуле. Первых же нарубит в фарш. Поняли?
Да, это был тот самый 10,63-мм пулемет системы Максима, что в 1887 году демонстрировался еще Александру III. Тот самый, что проходил всесторонние испытания в Гатчине, оставив весь российский генералитет совершенно равнодушным. О нем и думать забыли. А вот Император озаботился тем, чтобы оружие разобрали и по фрагментам провезли тайно в Зимний дворец. Где хранили без какой-либо огласки.
Следом за краткой речью Императора раздался пронзительный свисток и какой-то топот. Это десяток лейб-конвоя, вооруженный винчестерами и револьверами, запирал заговорщиков, перекрывая им выход из зала. Дабы не сбежали. После чего Николай Александрович продолжил:
Из этого зала у вас есть только два пути. Первый в Петропавловскую крепость для ожидания суда. Второй — в яму скотомогильника. Ворвавшись сюда вы потеряли все: чины, награды, титулы и даже имена, данные вам при рождении. Вернуть их может вам лишь суд. До него — вы никто и звать вас никак. Впрочем, до суда еще нужно дожить. Это сумеют лишь те, кто неукоснительно будет выполнять три простых правила: за неподчинение приказу — смерть; за попытку бегства — смерть; за попытку нападения — смерть. А теперь, слушай мой приказ. Названные по одному выходят из строя, бросают на пол все оружие и, подняв руки, подходят к конвою. Первый пошел! — Рявкнул наш герой и ткнул стеком в сторону Великого князя Николая Николаевича Старшего.
— Ах ты гаденышь! — Воскликнул тот и, ринувшись на Императора, попытался достать шашку.
Бах! Выстрелил один из бойцов лейб-конвоя, выбив этому старому генералу мозги. А Император, стараясь сохранять полную невозмутимость, произнес:
— Второй пошел!
Указав при этом на Великого князя Владимира Александровича.
— Ваше Императорское величество, — осторожно произнес Великий князь Павел Александрович, — вы нас не так поняли.
— Как вас следует понимать, будет решать суд, и никто более. А сейчас — не задерживаться. Второй, — с нажимом произнес он, — пошел!
Владимир Александрович нервно сглотнул. Шагнул вперед и негнущимися пальцами начал расстегивать ремень. С трудом справился. Уронил шашку. Повернулся и сделал шаг к указанной двери, где ждали бойцы лейб-конвоя.
— Руки! — Наставив на него револьвер, крикнул Император.
— Что? — Как-то отрешенно переспросил Великий князь.
— Руки вверх. И на виду их держи. Вот. Молодец. А теперь топай. Третьему, — короткий взмах стека в сторону Павла Александровича, — приготовиться. И очень рекомендую помнить о первом правиле: неподчинение приказу — смерть!
Великий князь Владимир Александрович вошел в комнату, где был принят парой бойцов лейб-конвоя. Из горцев. Они ему лихо заломили руки и повязали. После чего отвели в соседнее помещение и усадили на пол. А вторая пара уже принимала следующего.
Ночь же только начиналась. Требовалось не только принять и упаковать этих кадров, но и что-то делать с остальными. Ведь наверняка у них осталось прилично сообщников на свободе. Кто-то с конями и колясками у Зимнего дворца. Кто-то в гвардейских казармах, ожидая, сигнала к началу действий. Кто-то еще где-то. За всеми не уследить. Но ночь только начиналась…
Глава 8
1889 год, 21 апреля. Санкт-Петербург
Утром вся столица замерла в ожидании. Как позже оказалось — о готовящемся перевороте знали многие. Слишком многие. И приличная часть старой аристократии делу Владимира Александровича вполне сочувствовала.
Император ведь не знал, сколько и каких соратников осталось у заговорщиков на свободе. Поэтому сразу после ареста начал допросы с применением не самых гуманных методов. Без членовредительства, конечно, однако, легче от этого арестованным не стало. Некрасиво. Мерзко. Но это позволило понять общую картину в целом. Как и подозревал наш герой часть заговорщиков дежурила в казармах верных им воинских частей в ожидании сигнала. Так что, не мудрствуя лукаво, Николай Александрович начал рассылать курьеров по тем полкам, что не ожидали экстренного подъема по тревоге. И стягивать их к Зимнему дворцу. Дабы иметь силы, способные парировать попытку штурма, если заговорщики на нее решатся. Так-то нет, глупо. Им теперь либо бежать, либо веревки готовить с мылом. Но мало ли? Вдруг решаться? Проиграть из-за самонадеянности было бы очень обидно.
