Герой не нашего времени. Эпизод I - Полковников Дмитрий (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗

Вновь сорвала заказ оборонная промышленность, выдав продукции чуть больше, чем двадцать процентов от плана. На 22 июня военные приняли 26 тысяч штук бронебойных выстрелов, примерно по четыре штуки на ствол такого калибра. Да, опять возникли сложности с освоением уж больно заковыристой технологии и, как следствие, вновь шел массовый брак.

Ну, что же. При отсутствии других снарядов шрапнель с установкой трубки на удар может применяться и для стрельбы по танкам. По бортам! Вот только сработает ли? Больно у пушек ствол короткий, снаряду не разогнаться.

А пока два артиллерийских лейтенанта помогали майору корректировать огонь, восторженно глядя на собранный чуть ли не на коленках прибор, Механизированный огневой планшет, где ни грамма электроники.

Хуже, чем «счислитель» «ПУО-44». Почти детский сад по сравнению с «ПУО-9М», ящик, который он трепетно рассматривал в одной из своих командировок. Жив был дружок, и в двухтысячном году. Так и не дошли в канун миллениума до артиллерийских наводчиков давно обещанные компьютеры.

Рядом ударил снаряд, и пришлось вжаться в бетонные ниши. Ненашев реагировал подсознательно, не задумываясь:

— Что застыли, как мачты? Всем в укрытие!

Спустя мгновение наверху со свистом взлетели осколки стали и бетона. Немецкие наблюдатели, если не увидели, то логично предположили, где находится корректировщик, сорвавший им первую атаку и артподготовку.

Панов не унывал. Основная работа сделана, теперь можно последовательно работать по объектам, аккуратно сверяясь с секундомером, и изредка поднимаясь на наблюдательный пункт.

— Как пулеметы? Успели?

— Да, пристреляли.

По второй рации параллельно шла работа с гарнизонами дотов батальона. В момент, когда гаубицы Царева слали снаряды на немецкий берег, шла пристрелка пулеметов и пушек, установленных рядом и внутри бетонных коробок.

Форт нависал над северным флангом узла обороны, и было хорошо видно, как по выбранным ориентирам ложатся короткие очереди трассирующих пуль и чертят красные траектории бронебойно-трассирующие снаряды, выпущенные из «сорокапяток».

Ротный удивлено озирал каземат.

Какая-то неспешная здесь война, толстые стены глушат звуки выстрелов. Снаружи – черт те что, а тут спокойно чертят на кальке разноцветные линии. Кто-то, сверяясь с часами, то стирает, то пишет что-то мелом на стене. На нее смотрят и не по-русски быстро горланят в микрофон радисты.

Откуда-то сверху появился комбат, отряхиваясь от пыли и затейливо кряхтя, что в гробу видел свою работу. Чтобы ослепить НП немцы сейчас использовали минометы.

Ненашев посмотрел на осунувшегося, повзрослевшего на десяток лет командира роты, оборонявшей форт, и зло поинтересовался:

— Что приперся? Доложить, что Гитлер сдох?

У каждого здесь свое дело, и до атаки немецкой пехотой их артиллерийского НП дело еще не дошло.

— Товарищ майор, немцы. Разрешите открыть огонь.

Комбат, мучительно хмуря брови, кулаком потер проступившую щетину.

Что, опять «свободу Тельману»? Именно так у Шпанова ежедневно звучал лозунг межпланетного объединения юристов. Солдаты вермахта есть одураченные граждане-пролетарии, с мозгами, отравленными лживой пропагандой. Черт! Неужели и он, и Иволгин так отвратительно плохо вели дела? И зря привезли напоследок фильм?

А вечернее кино, на самом деле, могло подействовать не на всех. Про критику фильма «Александр Невский» Панов помнил [596]. Читал газеты того времени. Нам, творческой интеллигенции, чего бы такого, менее эпичного, более исторически достоверного, а не лубок для народа. Вон, даже товарищ Черкасов недоволен, не дал режиссер артисту снять с князя «святой лик». В дискуссиях, проходящих не на кухнях, речь дошла и до бояр-предателей, навязавших народному вечу мнение, что с крестоносцами можно дружить. М-да, а ведь должны ходить строем, вразнобой стучать ботинками, выражая неизменный «одобрямс».

Комбат, подавляя рефлексию, задумчиво отвесил ротному легкий подзатыльник. Мальчишка! Если не научился еще ненавидеть врага, пусть переключится на него. Тоже дело!

— За что?

— Я те щас клизму с патефонными иголками вставлю! Какой приказ был, а? Ну, повтори!

— Ничего живого в радиусе трехсот метров не оставлять.

— И докладывать о них, как о лицах, пребывающих в потустороннем мире!

— Они остановились и я…

«Ура! Он лишь растерян!», возликовал Панов.

Не прочувствовал, не осознал, что сейчас началось. Диагноз примерно ясен: люди на его глазах еще не гибли. Отечественная война не объявлена. Мало ли что под Брестом происходит!

Максим машинально посмотрел на циферблат – до выступления Молотова еще примерно семь часов. Ох, скорее бы. Как нужна именно здесь на границе даже не директива Генштаба, а страшные слова из репродуктора.

— Выражаться надо точнее. Извини, был не прав, погорячился и так далее! Пошли смотреть!

Названное им расстояние, есть максимальная дальность эффективного огня среднего пехотинца Второй мировой войны с винтовкой или карабином. Когда цель хорошо видна невооруженным глазом. Все правильно, носители текущей передовой европейской культуры до форта еще не дошли.

В бинокль он их хорошо рассмотрел. Олени, блин!

У кого-то рукава засучены, воротники мундиров расстегнуты. Каски надвинуты по самые глаза. За поясными ремнями одна-две гранаты. В руках карабины. На шее пулеметные ленты, за спиной и на боку очень подозрительные брезентовые мешки [597].

Опаньки! Даже «байкер» пожаловал, весь в коже и с резервуаром «дуста» за спиной. А где пулеметчик? Наверняка где-то на позиции, прикрывает остальных.

— И какого черта ждешь?

При виде живого, готового стрелять в тебя врага, человек растерялся. Все теории вылетели из головы, не сработали и старательно внушаемые две недели инстинкты. А сам-то, когда-то? Первый бой, и все этим сказано.

Ну, начнем, а заодно, опробуем «тезку» по-боевому. Как там, «не привлекай на себя огонь противника, это раздражает окружающих людей».

Максим сел за пулемет, стоявший в глубине каземата. Его так не видно в темноте амбразуры, когда-то предназначенной для пушки. Спокойно подкрутил установки оптического прицела. Двукратное увеличение, ростовые мишени, дистанция прямого выстрела, что еще нужно человеку для счастья. Ах да, не бояться убить себе подобного.

Он аккуратно прицелился в грудь блестевшего на солнце кожаным костюмом немца. Глубоко вдохнул и на выдохе плавно нажал на гашетку, поведя стволом в сторону не более, чем на градус. Замечательная вещь, когда вес, по делу, имеет значение. Больше масса – меньше отдача.

А водяное охлаждение позволило «Максиму» жить в укрепрайонах до шестьдесят девятого года. Говорят, иные марки пулеметов на советско-китайской границе сильно перегревались. Потом, кто-то решил подключить шлангами кожух к трехзвенной батарее парового отопления…

Цель Максим опознал правильно, не промазал и, действуя по какой-то памятке, ухитрился еще и взорвать баллон с огнесмесью. Остальные едва успели отскочить от бьющегося в смертельной судороге живого факела.

Еще одна пуля лишь задела у следующей «мишени» каску. Но солдат, нелепо повернув голову, рухнул наземь. А мог бы и выжить, если бы не туго затянутый кожаный ремешок под подбородком.

Истошный визг сгорающего заживо человека парализующе подействовал не только на лейтенанта, но и на весь пулеметный расчет.

— «Как же я буду стрелять в немца, он такой же человек, как и я», — с передразнивающей интонацией произнес Ненашев, но не вызвал общего хохота, как несколько дней назад, отвечая на вопрос одного из бойцов. — Смотреть, всем смотреть, это он сейчас горит, а не вы!

А дальше шепотом в ухо лейтенанта:

— Раскис, как баба. Очнись, бойцы смотрят или, на хрен, сниму с роты. При всех сниму, как труса. Щадить не стану!