Балаустион - Конарев Сергей (лучшие книги без регистрации TXT) 📗

– Умолкни, – резко оборвал ее стратег, потеряв терпение. – И запомни, повторять больше не буду: еще раз посмеешь мне прекословить, я не только сорву с тебя значок лохага, но вышвырну вон из отряда. Вот тогда ты и станешь обыкновенной бабой, чье дело – заниматься хозяйством, рожать и стирать обосранные пеленки!

Она сжала губы и побледнела, зная, что этот человек слов на ветер не бросает. Сдержанно вздохнула, затем опустила голову, демонстрируя раскаяние. Леотихид, скрестив руки на груди, крепко сжав челюсти, глядел на нее.

– Прости, я не хотел тебя обидеть, – вдруг сказал он, безмерно ее удивив. – Ты не дала мне договорить… На самом деле причина в том, что Полиад и его парни будут выдавать себя за римлян. Они уже со вчерашнего дня заучивают фразы на латыни… Ты у нас особа очень приметная, к тому же женщина не может быть преторианцем… Теперь понятно?

– Девки? – широко раскрыла глаза Арсиона.

– Умница, – кивнул он. – Именно девки. Как бы плохо мои солдаты ни говорили по-латыни, простушкам никогда не понять, что их одурачили. Сестрам дадут убежать, и они разнесут по всему городу, что их возлюбленных похитили римляне. А возлюбленных вскоре найдут мертвыми со следами жестокосердного насилия. Эврипонтиды тут же поднимают народные волнения. Что и требуется.

– Гениально! – воскликнула она. – Но… А если девки узнают кого-нибудь из наших? Они все-таки спартиатки, и город наш не так уж велик…

– Мы это предусмотрели, – отмахнулся элименарх. – Наши мальчики будут в закрытых шлемах и в римских панцирях. Слава богу, в кладовых завалялось несколько вполне приличных комплектов. Еще из папочкиных запасов…

– Говорят, государь Агис был человек предусмотрительный и хитроумный.

– Да, тот еще был старый интриган, – согласился Леотихид. – Но мы с братом постараемся ему не уступить.

– Ваш отец гордился бы вами, если бы мог знать о завтрашнем предприятии, – ей хотелось загладить привкус чуть было не случившейся ссоры.

– Нас ждет успех, и в этом немалая твоя заслуга, – он провел тыльной стороной ладони по ее щеке. – Выглядишь усталой. Наверное, не ложилась еще с ночной стражи?

– Пришлось с утра караулить, пока афинянин отправится к девице, затем выкручиваться с ним, – Арсиона не скрыла от Леотихида, что едва не провалила задание, – потом бежать к тебе докладывать… Ну а последние четыре часа ты обо мне вообще не вспоминал, милый мой господин элименарх, занятый своими хитроумными планами.

– Авоэ, можешь быть свободна. Ты неплохо поработала, лохаг, так что, клянусь небесами, можешь рассчитывать на премию! – Леотихид, казалось, уже жалел о том, что был с ней чересчур резок.

– Моя премия – это твоя любовь, – просто сказала она. Затем, быстро взглянув на него, лукаво улыбнулась. – Но от серебра не откажусь!

Он понимающе усмехнулся и громко позвал:

– Леарх! Леарх!

За стеной приемной, где происходил разговор, раздался отчетливый шорох. Леотихид настороженно поглядел в ту сторону, но ничего подозрительного не заметил. Подняв бровь, перевел взгляд на мечницу, та пожала плечами.

– Леарх! Где его постоянно демоны носят, этого плюгавого писаря!

Дверь распахнулась, и в покой ступил невысокий человечек с красным лицедейским ртом.

– Ты звал меня, господин элименарх?

– Леарх, выдай этой девушке десять драхм. Да аттическими, чистыми, а не нашим фуфлом.

– Слушаюсь, стратег. Подпишешь наградную грамоту?

– Потом, – отмахнулся элименарх. Секретарь всегда приводил его в ярость своей дотошностью. – Меня ждет господин эфор. Негоже заставлять ждать такого большого человека.

– Медведь? – удивилась Арсиона, бросив взгляд в сторону закрытой двери, ведущей в кабинет.

– Точно, – подтвердил стратег-элименарх. – Нам предстоит о многом поговорить с господином Архелаем. Утрясти кое-какие детали…

Привратник у главного входа в особняк эфора Анталкида запустил Леарха без всяких вопросов. На это существовало специальное распоряжение господина, предписывающее пропускать шпиона к нему в любое время дня и ночи. Войдя в передний перистиль, Леарх остановился, ища кого-нибудь, чтобы спросить, где находится хозяин. Искать его самостоятельно в лабиринте комнат и переходов значило потерять немало времени – дом тучного эфора имел, не считая помещений для слуг, кухни и кладовых, почти два десятка комнат. Все покои были отделаны и обставлены с кричащей роскошью: мебель из аравийского красного дерева, лидийские ковры, занавеси с золотой бахромой из Армении, набивные панели и золоченая лепка на стенах, бронзовые статуи – подлинники известных мастеров – буквально каждый элемент убранства маленького дворца кричал о достатке его владельца. Анталкида называли третьим человеком Спарты по богатству, после его коллеги по должности Гиперида, державшего в руках половину лакедемонской торговли, и наварха Каллиброта, кормившегося морскими экспедициями во внешних водах. Анталкид, если не считать того, что ему принадлежали несколько железных и медных рудников, основной доход получал от поставленного на широкую ногу ростовщичества. Все заимодавцы Спарты – от работающих только с пергаментом финансовых мастаков до специализирующихся на наличных менял, чьи лавки-трапедзы располагались на рынке и в порту, – находилось под монопольным контролем толстяка-эфора. И магистрат, собирающийся строить храм, и армейский полемарх, намеревающийся купить новое обмундирование для своего отряда, и купец, задумавший новое коммерческое предприятие, обращались за кредитом к эфору Анталкиду и получали – либо не получали, такое тоже случалось – просимую ссуду именно из его пухлых рук. Конкурентов в этом деле толстяк не имел. Главный, кто мог бы ее составить, Змей-Гиперид, специализировался на работорговле, приносившей ему колоссальную прибыль, и не делал попыток, по крайней мере, до сих пор, вмешаться в сферу деятельности Анталкида. Причиной подобной деликатности, без сомнения, являлась римская поддержка, которой так дорожил толстый эфор. Леарх, хорошо осведомленный о перипетиях закулисной борьбы, кипевшей под внешней размеренностью жизни провинциальной Спарты, знал, что враги Анталкида деятельно ищут возможность изменить существующее положение. Если им удастся прорваться к власти и ослабить римское влияние в регионе, тучному интригану не позавидуешь. Но, как говорил сам весельчак Анталкид: «Кто ставит на Рим, у того всегда выпадает „венера“», имея в виду самый удачный бросок игральных костей. Секретарь Леарх разделял это мнение и служил своему благодетелю преданно и истово.

Когда в андрон вышел дворецкий, Леарх лишь молча вскинул подбородок: «Где?..»

– Хозяин в библиотеке, читает. Доложить?

– Не надо, я сам, – помимо прочих привилегий, Леарх обладал правом являться к эфору без доклада.

Распахнув одну из дверей, шпион уверенно углубился в недра эфорского особняка. Через десять минут, пройдя до самого конца левого крыла, он, миновав почтительно поклонившегося раба-охранника, ступил под высокий свод библиотеки. Она являла собой уменьшенную копию главного зала знаменитого Александрийского собрания книг, и освещалась через находящиеся высоко, почти под потолком, окна, забранные александрийским же стеклом. Сам эфор сидел на удобном широком стуле перед широким столом, оборудованным воротком и зажимами для чтения больших свитков, и изучал написанную по-латыни рукопись.

– О, дружище Леарх! – обрадовался эфор. – Какие-то новости от наших незрелых скипетродержцев? У нас ведь два царя – один Агиад, другой… э-э, наверное, Дамоксенид, если по батюшке Алкидаму. [11] Не понимаю, зачем граждане требуют еще и третьего – Эврипонтида?

– Я от младшего, Дамоксенида, – поддержал шутку Леарх. – Он, господин эфор, затеял дело весьма опасное и подлое, причем не без согласия старшего.

– Садись и рассказывай, – улыбка сползла с полных губ эфора.

Усевшись на указанный ему пуф, Леарх подробно поведал хозяину содержание последних подслушанных разговоров. Секретарь обладал отменной профессиональной памятью, поэтому передал эти секретные беседы почти слово в слово. Эфор не перебивал. Сцепив кисти на животе и крутя большими пальцами «вертушку», толстяк по мере рассказа все сильнее хмурился, потеряв свою обычную жизнерадостность.