Александровскiе кадеты. Смута (СИ) - Перумов Ник (серии книг читать бесплатно .txt, .fb2) 📗
— Сможете, — убеждённо сказал Федор. — Обязательно сможете! Иначе и быть не может!
Конечно, сможет, вдруг подумал он. Сможет, всё сумеет — потому что не будет лежать в той яме жуткой, как там, как у тех.
И — неловкое молчание. Только тут Федор вдруг осознал, что слишком многие пристально смотрят на них — и друзья-товарищи, и великие княжны — сёстры Татианы Николаевны, и Наследник-Цесаревич, отец её, и даже сам Государь.
И она поняла это тоже, щёки заалели, сделавшись словно красный крест на белой косынке.
— П-простите, Федор… — пролепетала, пальцы судорожно переплелись. — Я… мне надо…
— Конечно, Татиана Николаевна, — Федор слегка поклонился. — Я тоже… пора мне…
Ему было совершенно не «пора», но требовалось же что-то сказать!
— Пишите мне, — шепнула Татиана на прощание.
Федя лишь молча кивнул.
Друзья встретили его понимающими взглядами, а бесхитростный Севка Воротников от души хлопнул по спине, да так, что далеко не слабосильный Федор едва устоял:
— Ну, Слон, ну, молодца! Значится, покуда я тут по гимназисточкам, ты, значит, по великим княжнам собрался!..
— Заткнись, Ворот, — огрызнулся Федя. — Чушь не неси!..
Надо отдать Севке должное — был он при всей своей силе совершенно незлобив, даже и не подумав обижаться на приятеля.
— Ладно-ладно, не буду, не серчай.
— Да, вот именно, не надо, — встрял Левка Бобровский. Но взгляд на Федора кинул такой, многозначительный и с уважением, мол, «ну, даёшь, бродяга!».
А понимающий всё Петя Ниткин промолчал. Только вздохнул тяжело.
…И, после вручения знамени всё и началось.
Невдалеке, к юго-западу, тяжко гремела артиллерия. Орудий красные навезли много, били они часто, недостачи снарядов там явно не испытывали.
Новоназванный Александровский полк только формально успел разделиться на 1-ый и 2-ой батальоны, людей особо не прибавилось; а теперь уж и подавно было не до переформирований.
Две Мишени повёл александровцев ближе к грохочущему фронту. Однако именно что «ближе», а не на него самого. Остановились в очередном крохотном городишке, с единственной главной улицей, где стояли каменные дома, и тут полковник Аристов велел укрепляться, да не как раньше — окопы по окраине — а занимать подвалы, строить глубокие блиндажи в четыре-пять (а лучше в шесть) накатов, сколько хватит брёвен; готовить сектора обстрела для пулемётов, ориентиры, составлять огневые карточки и так далее и тому подобное, понятное лишь человеку военному; человек же партикулярный вполне удовлетворится общими словами «зарываться в землю».
Правда, на сей раз зарывались в неё александровцы так, как никогда раньше.
Городок звался Зосимов, и мирных обывателей его Две Мишени велел выселять куда подальше при первой возможности. Обороняться тут и впрямь было удобно — справа речка Зосимовка с широкими топкими берегами, цепи высот с крутыми, обращёнными на юг и юго-запад склонами, большая дорога, что вела к Воронежу. Дальше на восток — Зосимовская заповедная пуща, где лес не рубили, а лишь «подчищали».
В общем, не обойти, не объехать. Или можно, но стоить это будет уйму времени и сил.
Городской голова явился было к полковнику Аристову протестовать — мол, что за «самовольный снос частных строений»? Что значит «а если красные придут»? Придут, не придут, то ещё бабушка надвое сказала, а косить надо прямо сейчас, а у пчёл в разгаре медосборы, а скоро уже и озимые жать нужно!
Кончился разговор тем, что голову посадили в подвал на хлеб и воду. Бани, риги, сараи, отдельные срубы размётывались по бревнышку, до пояса раздетые александровцы таскали материалы, без устали махали лопатами. Кое-кто из местных вызвался помочь, но запросил двойную плату. Две Мишени помянул нечистого, но заплатил, почти опустошив полковую кассу.
Канонада гремела совсем уже близко. А потом, к вечеру — прелестному, волшебному летнему вечеру на русском Черноземье, стихла, словно утомившись.
— Завтра начнётся. — Аристов собрал начальников рот и старых, бывалых александровцев, то есть и Федю Солонова, и Петю Ниткина. — Соседей слева у нас нет, только справа немного — две роты марковцев. Задача простая — удерживать Зосимов до последней крайности, притянуть к нему как можно больше красных, заставить их штурмовать его снова и снова…
— Трудная задача, Константин Сергеевич, — полковник Яковлев, начальник второго батальона, задумчиво водил карандашом по крупной карте-верстовке. — Неприятель упорен, настойчив, да и лес с болотом не то, чтобы совсем уж непроходимы. Я б с нашими кадетами прошёл бы.
— Вот потому, Семен Ильич, мы и создадим летучую команду. Пора собственной кавалерией обзаводиться, чем мы хуже улагаевцев или келлеровцев?
Сдержанные улыбки.
— Летучую команду — это можно. Дать им ручных пулемётов, гранат, патронов побольше…
— А в пуще — мин наставить! — подал голос Петя Ниткин. — На всех тропах! Мин у нас мало, но на такое дело хватит. Будут потом вперёд ползти медленно-премедленно!
— Запасы уже доставляют, хотя это и старый вариант мины Карасёва, вариант ещё с японской войны, — кивнул Две Мишени. — На вопрос, почему не сделано заранее отвечу сразу — тут у красных хватает осведомителей.
Но отступать из Зосимова мы не можем. Фронт наш, как теперь всем понятно, прорван. Большевики идут прямо на юго-восток, отрезая всю нашу воронежскую группировку. Наступают глубоко, цель амбициозная — выйти к Миллерово, замкнуть там кольцо; встречный удар наносят через Вёшенскую с северо-востока. Пехоты у них хватит. Конница хуже нашей, но зато её много. «Красные казаки», что б их…
Чернявин, новоназначенный начштаба полка, только скорчил презрительную гримасу.
— Красные казаки, да… а наши орлы из гвардионцев их по-прежнему презирают.
— Не сталкивались потому что нос к носу по-настоящему. То тут, то там, вот и «презирают».
— Ну, у нас конницы нет, так что и гадать нечего, господа. Занимаем позиции, приданную артиллерию на закрытые позиции, все пристреляны?
Капитан Мякишев, преподававших последние два года в корпусе артиллерийское дело, кивнул.
— Так точно, Константин Сергеевич. Оборудовано пять позиций, сооружены укрытия, подступы пристреляны, таблицы составлены.
— Прекрасно, Савва Игнатьевич. Тогда осталось последнее дело…
— Товарищ Шульц! Ирина Ивановна!
Товарищ Шульц оторвала взгляд от очередного донесения, кое-как накарябанного химическим карандашом на обрывке серой оберточной бумаги.
— Слушаю, товарищ комфронта.
— Что там за чепуха с этим городишкой, как его, Зосимов? Отчего до сих пор не занят?
— Части комдива Ямпольского получили приказ вступить в город и организовать там тыловую базу для нашего движения на северо-восток…
— Это я знаю! — нетерпеливо перебил Сиверс. — Почему город до сих пор под беляками?
— Новых донесений не поступало, товарищ командующий. По данным нашей разведки, частей белых в городе нет, лишь небольшой тыловой гарнизон, полурота марковцев, отведенная туда на отдых.
— Эти сведения надёжны? — перебил Сиверс.
— Насколько вообще могут быть надёжны сведения из вражеского тыла, — Ирина Ивановна пожала плечами. — Множество иных, полученных такими же способами, подтвердились. Расположение батарей и так далее.
— Батареи подтвердились, — словно нехотя кивнул Сиверс. — Однако малое количество трофеев настораживает. Как-то уж больно ретиво белякам всё вывезти удалось. Да и муляжей, макетов пушечных наши тоже сколько-то нашли. Представляете, пара колёс тележных, а вместо ствола оглобля, и в зеленый цвет покрашено!
— Само собой, — очень ровно сказала Ирина Ивановна. — Это же азбука артиллерийской маскировки — сооружение ложных позиций. Мы ж не с папуасами воюем, не с дикарями какими. Враг у нас умный, хитрый, образованный. Конечно, пускается на все мыслимые хитрости.
— Так куда мы стреляли, что накрывали-то? Настоящие позиции или ложные⁈
— Какая-то часть наших снарядов, несомненно, угодила и по фальшивым батареям, это неизбежно. Хотя на моей карте я пометила в нашем секторе прорыва самое меньшее четыре таких вскрытых позиции, если помните, товарищ комфронта. Но вы же меня про Зосимов спросить хотели?
