Непарад (СИ) - Воронков Александр Владимирович (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
На подлинномъ Собственною Его Императорскаго Величества рукою подписано:
'НИКОЛАЙ'.
Въ С.-Петербурге, 20-го февраля 1904 г.
21-го февр.
Именными указами Нашими, данными 7-го февраля сего года Правительствующему Сенату и военному министру, признали Мы необходимымъ объявить на военномъ положенii Самаро-Златоустовскую и Сибирскую железныя дороги, на основанiяхъ въ сихъ указахъ изложенныхъ. Въ развитее сего повелеваемъ ныне распространить действiе того же порядка на находящiеся въ пределахъ Сибирскаго военнаго округа участки дорогъ Забайкальской и Кругобайкальской, а равно на рельсовую в ледокольную переправы черезъ Байкалъ и на Кругобайкальскiй трактъ.
О приведении сихъ меръ въ исполнение Мы повелели указомъ Нашимъ, сего числа даннымъ, временно - управляющему военнымъ министерствомъ.
Правительствующий Сенатъ не оставитъ къ исполненiю сего учинить надлежащее распоряженiе.
На подлинномъ Собственною Его Императорскаго Величества, рукою подписано:
'НИКОЛАЙ'.
Въ С.-Петербурге, 21-го февраля 1904 г.'
Во, хорошо, что нас не на Сибирскую 'железку' закинуло, а в Русскую Польшу. А то знаем мы это 'военное положение'... Наслышаны.
- Что ты там разбираешь? - Борька решил отвлечь меня от поглощения информации вековой давности. Впрочем, для нас сейчас - всего лишь прошлогодней. - Я на третьей стройке этого шрифта себе глаза сломал: все буквы вперемешку и пишется всё по-дурацки: почему-то в одном месте 'краснЫЯ мундиры', а в другом 'краснЫЕ маки'...
- Дело привычки, ничего трудного при некоторой тренировке. А уж тренировка, поверь, у меня была: я ж реконструктор всё-таки, а не кот начхал. Доводилось читывать и уставы царские в подлинниках, и приказы разные по изменениям в обмундировании.
- Ну да, ты ж у нас великий спец, всю жизнь сюда готовился бултыхнуться!
- Будка, не подкалывай! - Вмешался сердито Стас. - Все мы тут в одном положении. По твоей, между прочим, вине, стрелок ты литовский! Так что будешь добадываться - денег на мороженое не дам! - Под конец Трошицинский улыбнулся, сводя всё к шутке.
Опять наш рассудительный инженер прав: не в том мы положении, чтобы собачиться между собой. Начинаем-то мы своё внедрение практически с нуля, и далеко не в самые спокойные времена. Конечно, после Первой революции и реакции на нее Россия вновь окажется на подъёме, но этот прогресс продолжится только несколько лет, а потом Империю накроет чёрно-красным покрывалом войн, разрухи и революций, после которого всего этого мира, который мы видим сейчас вокруг, просто не останется. И трём людям из других времён легче лёгкого оказаться размолотыми в жерновах исторических потрясений. А этого бы не хотелось. Может, я ещё полёт Гагарина застать намерен, если не удастся вернуться назад!
- Ладно, парни, проехали. Тут у нас другая проблема, похоже, нарисовывается...
Видимо, мой голос звучал достаточно озабочено: Станислав с Борисом глядели на меня ну очень внимательно.
- Смотрите: вот тут перепечатаны царские указы. Даты - февраль девятьсот четвёртого, по новому стилю начало марта. Подпись Николая Второго.
- А чья должна быть? Путина, что ли? - Снова Будкис не смог сдержать подколки.
- А ты не перебивай. Подпись Николая и это естественно и правильно. Неправильно другое: сейчас, как вы оба, надеюсь, поняли по рассказу господина Лучицкого, на дворе - самое начало девятьсот пятого года: Порт-Артур только что сдали, но, раз он не упомянул расстрел рабочих в Питере, революция пока не началась.
- Ну и?..
- Ну и слушайте: революция не началась, расстрела не было, но! Но теперь, как упоминал тот же Лучицкий, указы - да, вот такие вот, как тут, - издаёт уже не Николай Второй, а какой-то 'царский дядя'. А учитывая, что наш польский товарищ обмолвился об убийстве царя, я с вероятностью процентов в девяносто предполагаю, что убитый - как раз-таки тот самый Никки под нумером 'два'... И это означает...
- Это означает, что мы в ещё большей дупе, чем думали! - Стас, как всегда, сообразил первым. - Получается, что мы не только очутились в прошлом - мы в прошлом, которого не знаем! Это другая Россия - не та, про которую мы учили на истории!
Наш инженер в сердцах сплюнул в снег. Лицо же Будкиса стало таким жалким, как в детстве, когда у него хулиган-старшеклассник отобрал домашний бутерброд с маслом и одуряющее пахнущей на весь школьный коридор копчёной колбасой типа 'сервилат'. Взгляд растерянный, нижняя губа подрагивает, весь вид как будто вопиёт: 'За что?!'
- Ша, парни! Россия - та. Правители, похоже, другие. Но нам-то от этого ни жарко, ни холодно.
- Цо так? - Троцкий воззрился удивлённо. - Обоснуй!
- А то, родненькие вы мои, что то, что нам рассказывали под видом истории в школе, в ВУЗе и по телевизору - суть сказки Венского леса для детишек из детсада 'Берёзка'. Всё - галопам по Европам, редко по какой теме в учебнике больше страницы-полутора, а чаще - меньше. Да и то: в советских учебниках была одна идеология, если утрированно: самодержавие прогнило, большевики и Ленин молодцы, Николай Второй - Кровавый и не иначе и правильно его шлёпнули. Это один вариант истории. Другой - опять же утрировано: Россия была самой крутой страной, Николай - прекрасный семьянин и правитель, и вообще святой, а большевики - германские шпионы.
Естественно, и то и другое не совсем правда, а по большей части - совсем не правда. Но нам, а до нас - нашим родителям - всё это втюхивали. Там, в нашем времени, история - инструмент действующей политики, а политика - дело, как известно, достаточно говнистое.
А здесь и сейчас мы имеем возможность не 'учить историю', а запросто жить в ней. Благо, опыт у нас есть: детство у нас прошло тоже в 'эпоху перемен', да и взрослая жизнь была переменчивой из-за политики сильных мира. Тем более, что, как мне кажется, в этом времени события ещё не успели чересчур отклониться от того, что было у нас, в смысле - при живом Николае Втором. Так что мы ещё вполне можем вписаться.
- Ну и что ты предлагаешь?
- Я предлагаю план. Так сказать тайм-лайн на ближайшее время. Значит, смотрите: сейчас мы дотопаем до вокзала, дождёмся поезда...
- Ага, и уедем 'зайцами' в неведомую даль!
- Будка! Не подкалывай. Достал уже! Никуда мы не уедем! Короче, план такой: мы сейчас доходим до вокзала. Он, по идее, рядом с центром города или в самом центре. Дожидаемся поезда и вы двое, с понтом 'выскочили на минутку', интересуетесь у местных, где здесь гостиница. Костюмчики у вас не те, понимаете, поэтому и нужно временно пересидеть, пока я проскочу по магазинам, куплю хотя бы пальто: а то скоро мы тут все от ангины ласты склеим. А там, приодевшись, можно и на поезд, если желание не отпадёт!
- Поправочка. - Трошицинский был спокоен, как удав Каа. - Ты, как хитро замаскированный под солдата, от вокзала пойдёшь в разведку. Только звезду с картуза сними, а то местные не поймут, решат, что власть меняется. А мы, как отставшие от поезда, поедем в гостиницу. Мой костюм всё-таки не так глаз режет, как борькин куртец, да и бумаги мои пригодятся, чтобы снять номер. Будкис, ты останешься в отеле, пока я не вернусь с покупками: куплю трое пальто, чтобы на всех, и обувь потеплее. А, скажем, часа в три встретимся снова. Ты, Андрей, расскажешь, чего высмотрел, мы тоже наблюдениями поделимся. А там и решим, как и что... Вопросы есть? Вопросов нет, - по-киношному закрыл тему Станислав.
Ну что ж, надо признать, он прав. Тем более, что судя по характерному лязгу металла и запаху угольного дыма, идти нам осталось недолго.
Так, хрустя по снежной тропке обувью не по сезону, мы добрались до местного вокзала как раз в приходу пассажирского поезда. Ключевая точка местной 'стальной магистрали', откровенно говоря, не особо впечатлила: красная одноэтажная коробка под железной крышей удивлённо глядела на привокзальную площадь дюжиной высоких окон с полукруглым верхом. Позади виднелись синие вагоны стоящего на первом пути состава и часть паровозного тендера: сам паровоз, судя по шуму бьющей с высоты мощной водяной струи, заполнял котёл.
