Ярость - Никитин Юрий Александрович (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗

Когда вернулись на передвижной командный пункт, я протянул руку к телефону:

– Разрешите?

Кречет посмотрел с удивлением. При нем я ни разу не звонил: ни домой, ни жене на дачу, словно я так и жил бобылем. Яузов проворчал с неудовольствием:

– Это военная связь! Маневры на дворе, а вы начнете о философии муть разводить…

– Почему о философии? – удивился я.

– А о чем вы можете еще? – гаркнул он с невыразимым пренебрежением.

Кречет поморщился:

– Дай ему телефон. Виктор Александрович всегда держится очень скромно.

Я набрал номер, отвернулся от них. Трубку подняли после второго гудка, нежный волнующий голос произнес:

– Алло?

– Стелла, это я, – сказал я бодро. – Виктор Никольский!

– А-а, – сказала она чуть более сухим голосом, – кого на этот раз бьете по голове?

У меня вертелось на языке, что могу не только бить по голове, но и ставить носом вниз, но сказал очень скромно, чтобы мужское хвастовство едва-едва проглядывало:

– Здесь только Кречет рядом, его не стукнешь. Сдачи даст, здоровый бугай! Я тут, понимаешь, сейчас на правительственных маневрах. Показываем зубы Западу. Мол, приблизятся к нашим границам со своим НАТО, мы долбанем, такова наша русская натура, и пусть все летит в тартарары. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально.

– Правда?

– Да. А что?

– Да вот прикидываю. Надо было кое-что завершить, но теперь я горю желанием… ну, сама понимаешь, твоя удивительная щетка, ванна с солями и шампунями…

Краем глаза я увидел, как мясистое лицо Яузова начало наливаться густой кровью. Голос в трубке поперхнулся, затем в нем прозвучала странная нотка:

– Ты еще не передумал?

– Как можно!

– А когда вернешься?

– Да сразу после маневров.

Голос спросил осторожно:

– Ты пробудешь там до их конца?

– Что делать, – ответил я беспечно, – я ведь в какой-то мере член правительства. Надо!

Она умолкла на время, словно укладывала в голове разбегающиеся мысли, затем в голосе прозвучало довольство, в котором мои подозрительные уши уловили намек на злое торжество:

– Хорошо.

– Ура, – сказал я счастливо. – Я прибуду с шампанским и цветами.

Чувствовалось, как на том конце провода она поморщилась, но голос оставался таким же приветливым и многообещающим:

– Захвати только цветы, а шампанское у меня есть любое.

– И повеселимся, – сказал я полуутвердительно.

– Как скажешь, – ответила она мило.

Я видел зверский взгляд Яузова, он уже свирепо шептал на ухо Кречету, тыкал в мою сторону толстым, как ствол гранатомета, пальцем. Кречет смотрел с укоризной.

– По старому способу, – сказал я на всякий случай. – Я все еще не поменял привычек!

– Как скажешь, дорогой, – повторила она томным обещающим голосом. – Все, что захочешь!

– Целую, – сказал я и отключил связь.

Яузов смотрел, как на государственного преступника. Двое офицеров переглядывались, хихикали. Кречет, нахмурившись, сказал мне, когда попрощался с Яузовым за руку и мы пошли:

– Что ж вы так! Яузов чуть не лопнул. Зачем дразнить?

– Сколько еще продлятся маневры?

– Еще два дня, – ответил он, насторожившись. Мой голос был таков, что он не отрывал от меня взгляда. – А что?

– Да так, – сказал я. – Пустячок. Прибьют Кречета на маневрах.

Он не отшатнулся, не поменял голоса, из чего я понял, Кречет тоже убьет, в какой-то мере готов к схватке, только не знает, откуда нагрянет.

– Вы уверены?

– На девяносто девять.

– Это серьезное заявление.

– Да еще такое, – продолжил я. – Настолько, что и те, кто рядом, откинут копыта.

– Откуда… откуда вам такое… Моя разведка молчит!

– Я звонил не зря. Она знает, что я уже не вернусь. Потому и обещает все-все… Даже, может быть, нарочито. Чтобы я, умирая, успел подумать, как много я потерял.

Он остановился, смерил меня взглядом с головы до ног. В глазах было удивление, смешанное с восхищением:

– Ну и мерзавец… Так использовать женщину! Аристократку. Княгиню. Выше того – в самом деле очень красивую женщину. Я бы не мог… Это даже не двадцатый век, а двадцать первый!

– Я футуролог, – скромно сказал я.

– Так-так, что же делать? Сообщить Яузову, чтобы усилил охрану?

Я огляделся по сторонам:

– Стоит ли? Я на всякий случай не стал уверять, что я выведывал информацию из… неофициальных источников. Бабе звонил, ну и бабе. Ведь они все-таки знакомы.

– Точно?

– Знаю.

– Откуда?

– На приеме они обменялись парой фраз. Может быть, это простое совпадение, а может быть, и…

Далеко за горизонтом на территории «синих» одиноко высилась ничем не примечательная башня. Потемневшая от времени, она уныло маячила на безоблачном небе. На крыше вяло вращались широкие сетчатые антенны, внизу у входа в тени дремали двое часовых.

Основные помещения, насыщенные огромными машинами, силовыми установками, компьютерами, располагались намного ниже. Даже не на втором или третьем этаже, считая от поверхности, а на тех глубинах, куда не достанет ни одна атомная или водородная бомба. Станцию слежения и оперативного управления создали еще в те годы, когда водородные бомбы становились все мощнее, пошли в разработку бомбы нейтронные, кобальтовые…

Кочетов подъехал на своем стареньком джипе, в голове вертелись фразы из выступления Кречета, едва не протаранил стену. Ругнулся на плохие тормоза, у русского офицера всегда виноват кто-то, только не он, да только ли у офицера, лихо выпрыгнул через борт, хоть в этом показав, что он еще на что-то годен.

Солдаты нехотя поднялись, он отмахнулся, прошел в тесный коридор. Стальная дверь высилась огромная и толстая, никаким динамитом не выбить. Раздраженный, он положил палец на сенсорную пластину. Словно извиняясь за задержку, она погрела ему кожу, затем щелкнуло, механический голос произнес:

– Доступ на второй уровень.

– Спасибо, – сказал он саркастически.

За дверью ступеньки повели вниз, еще вниз, а когда спустился этажа на два, дорогу вновь перегородила дверь. Пришлось приложить уже ладонь. Компьютер долго считывал его линии, анализировал, морщил механический лоб, чесал в затылке и сопел, а так как он был предыдущего поколения, РАМ исчислялась десятками мегабайтов, а не гигами, то сбивался и начинал снова, пока в окошке не появилась надпись: «Доступ разрешен».