Две столицы (СИ) - Вязовский Алексей (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
Обе команды отошли за линию и в пределах размеченного прямоугольника остались только нападающий и вратарь. Снова раздался свисток судьи. Игрок разбежался и с силой пнул мяч пыром. Вратарь угадал направление и даже прыгнул, не жалея самого себя в попытке достать мяч, но увы: он летел в верхний угол ворот и, пролетев в аршине от рук вратаря, угодил в натянутую сетку. Зрители дружно заорали и принялись скакать и обниматься.
Кто — то схватил Радищева за плечи, и, тряся его как яблоню, кричал ему:
— Молодцы, куропатки! Первейшие игроки!
Ничего не понимающий Радищев с трудом избавился от навязчивого нижегородца. Народ продолжал шуметь, но игра уже прекратилась. Обе команды, не торопясь, выстроились на поле напротив помоста с балдахином. Забили барабаны, заиграли горны, призывая всех к вниманию.
Потом необыкновенно громкий голос объявил:
— Уважаемые нижегородцы. Со счетом два — три победил полк Николая Куропаткина. Государь самолично желает наградить победителей. Каждому из команды будет дарован полуимпериал, а полку будет вручен переходящий знак на знамя.
Снова загрохотали барабаны, загудели горны и на поле вышел человек, одетый в богатый вариант казацкого наряда с золотой короной на голове. Петр и Александр во все глаза уставились на сотрясателя устоев империи.
Пугачев по русскому обычаю обнял и расцеловал каждого игрока из красной команды, а следовавший за ним секретарь вручал монеты. Одноногий полковник с серебряной звездой на кафтане также был расцелован и получил из рук государя большой позолоченный знак с длинными черными и белыми лентами.
Пугачев отошел на пару шагов от строя игроков и громко произнес:
— Ваша победа заслужена, но помните: не бывает окончательных побед, бывают только передышки до следующего боя. И расслабляться нельзя, потому что молодцы из проигравшей команды с поражением не смирятся и будут усердно готовиться к следующим схваткам, — он обратился к команде в некрашенных рубахах, — будете ведь?
Игроки задорно заорали: «Будем, государь! Да мы их в иной раз разорвем!»
Пугачев смеялся и кричал:
— Ай молодцы! Чудо — богатыри! Спасибо вам, хорошо играли, порадовали!
Одноногий полковник в ответ поклонился:
— И тебе, отец родной, спасибо за заботу о нас и за доброту твою.
После чего повернулся к своей команде и затянул:
— Боже, Царя храни…
А игроки замерли, вытянувшись смирно, приложили руки к сердцу и подхватили:
— Сильный, Державный, Царствуй на славу, На славу нам!
Вслед за игроками песню подхватили на трибунах. Она звучала мощно и торжественно. Народ сдергивал шапки и подтягивал, кто знал слова. Пел и тот мужик, что тряс Александра. Государь стоял на поле с опущенной непокрытой головой и также прижимал руку к сердцу.
Друзья под впечатлением от увиденного долго стояли, наблюдая расходящихся игроков и возбужденную зрелищем публику. Вдруг они услышали сзади вопрос:
— А вы кто такие, господа хорошие?
Обернувшись, друзья увидели троих верховых казаков с нагайками в руках.
Когда мне доложили, что встречи со мной ищет Радищев, я был очень удивлен. Нестерпимо захотелось повидать уже второго живого классика и я распорядился провести его со спутником ко мне под навес.
Выглядел он в точности так, как на единственном своем портрете: гладко брит, высокий лоб, прямой нос и тонкие губы. Его спутник тоже смотрелся породисто. Оба они глубоко мне поклонились.
— Ваше императорское величество, мы нижайше просим принять нашу службу и клятву верности. Алчем принести отечеству нашему посильную помощь под вашим водительством.
День сегодня явно удался. И матч прошел отлично — начинающие футболисты почти не бегали толпой, как раньше, играли технично, не забывали пасовать. Народ демонстрировал явный интерес к новому виду развлечений: это лучше, чем водку пьянствовать. А теперь еще и два максимально образованных по сегодняшним временам человека под мою руку просятся.
Я почувствовал запах женских духов — сзади ко мне наклонилась Агата.
— Я знаю обоих. Достойные люди — по — французски произнесла девушка
Чтобы княжна не сходила с ума в моем доме от безделия и не собачилась с прислугой, особенно с Агафьей, которая увидела в Курагиной «конкурентку» — я заставил Агату учить меня французскому. Причем учить всерьез — с конспектами, словарем…
— Уи мадам — ответил я и посмотрел на Челищева. Где — то я о нем читал. Точно! Он же проходил обвиняемым по делу Радищева, как соучастник написания легендарного «Путешествия из Петербурга в Москву». По моему знаку Почиталин вытащил из папки два листка с клятвой. Радищев и Челищев по очереди громко и с воодушевлением зачитали текст и поставили автографы. Потом написали каждый собственноручно отказные письма. Двумя дворянами в империи стало меньше — окружающие казаки довольно заулыбались.
— Я сердечно рад вам, верные мои подданные — я приглашающе махнул рукой в сторону лавок рядом с троном — Расскажите о себе. Где учились, что умеете?
Из их рассказа я узнал, что оба пять лет изучали науки в Лейпцигском университете, особо упирая на юриспруденцию. По окончании учебы Радищеву нашлось место в сенатской канцелярии, а Челищева законопатили в армию, откуда он успешно дезертировал. Петр дополнил известную мне информацию по воинским частям, скопившимся в Москве. К прежним присоединился ещё и усиленный батальон Томского пехотного полка. Это было неприятно, но ожидаемо.
— Я вижу, что толковые законники Екатерине не нужны. Одного в архив определили, а другого вообще плац топтать. Неладно! Но мне ваши знания нужны.
Я оглянулся на свое окружение, все внимательно слушали.
— Старый мир мы уже ломаем, и, я уверен, сломаем очень скоро. Но для нового нужны законы. Другие, для простых людей. Написанные по правде, а не кривде, как нынче. И вы мне их составите.
Молодые люди восторженно засверкали глазами. Попал я им в самое сердце со своей идеей о честных законах.
Я же хотел получить свой аналог «Кодекса Наполеона», который лег в фундамент буржуазного законодательства почти всех европейских государств. В моем окружении нет никого, кто бы мог этим заняться, а сам я не потяну. Времени нет. А тут два юриста сами в руки пришли, грех не воспользоваться.
— Приступайте немедля. Если что нужно для работы, предъявите завтра мне через Почиталина, — я кивнул на своего секретаря. — Он же позаботится о вашем размещении и даст мои прежние указы.
Радищев понял, что аудиенция окончена, вскочил и поклонился.
— Государь, мне поручено передать Вам еще несколько посланий. Приватно.
С этими словами он извлек из — за обшлага камзола несколько писем. Мы отошли в сторону от помоста, казаки по моему знаку еще больше расширили круг оцепления.
— Первое. Владелец нашего судна, представитель голландско — русской компании, хотел получить вашу аудиенцию. Вот его письмо.
Голландец, это интересно. Думаю, надо будет сегодня же с ним переговорить.
— Також мои братья масоны шлют вам свои наилучшие пожелания, — мне в руки попал еще один пухлый конверт. — Там много разных мыслей.
— Добре, почитаю, — я выжидательно смотрел на Радищева. Меня ждала «вишенка на торте».
— Последнее, — Александр замялся, сжимая в руках еще одно письмо. — Некая высокородная особа… шлет вам свое послание.
Ага, прорвало, наконец, «плотину» — еще одна победа, и пойдут совсем высокородные предатели.
Я вскрыл письмо, быстро пробежал его глазами. Писал мой «сын» Павел. И писал явно под диктовку, слишком витиевато и сложно. Не называя меня впрямую отцом, Павел зондировал почву, жаловался на «нравы, что царят в столице». В конце письма мне предлагалось вступить с отправителем в переписку.
Я попинал камешки на земле, размышляя. Похоже, что рукой Павла водила его властная женушка — гессен — дармштадтская принцесса, великая княгиня Наталья Алексеевна. Но фактически мне писали Панины. Оба царедворца сейчас в опале, отстранены от власти. Может быть, ослабить Екатерину и слить эту корреспонденцию столичному бомонду? Пожертвовать «сынком» и Паниными, вбить, так сказать, большой клин в аристократию. А поверят ли мне? Екатерина усилила пропаганду. В церквях с амвонов читают послания синода «о донском воре Емельке». Простой народ двору не верит, но аристократы пока едины — понимают угрозу своей власти.
